Империя света
Шрифт:
— Тогда каждый ужинает сам, — сказала Мари, выйдя из ванной и прикрыв за собой дверь.
— Ладно, до вечера, — машинально попрощался с ней Киен.
— Ага.
Выйдя в прихожую, Мари окликнула дочь:
— Хенми! Ты же после школы сразу домой?
— А зачем? Дома все равно никого не будет.
— И куда ты собралась?
— Не знаю.
Хенми громко хлопнула входной дверью. Мари снова приоткрыла дверь и с серьезным лицом обратилась к дочери:
— Ты же прекрасно знаешь, что мы с папой очень заняты на работе. Ни на какие курсы или в кружки ты не ходишь — так куда ты после школы собралась?
—
На этот раз, ничего не ответив, дверь закрыла Мари. Отец с дочкой молча встали перед лифтом.
Через некоторое двери лифта раскрылись, и они вместе шагнули внутрь.
— Пап!
— А?
— Я вас с мамой иногда просто не понимаю. Вы как будто только и ждете, что я во что-нибудь вляпаюсь. Вы настолько мне не доверяете?
— Ну что ты, просто знаешь же, всякое в мире бывает.
— За меня можете не беспокоиться!
Хенми недовольно надула губы. Лифт спустился на первый этаж, и отец с дочкой по очереди вышли.
— До вечера, пап! — сказала Хенми направляющемуся к подземной стоянке отцу.
— Пока!
Спускаясь к машине, Киен почувствовал, что только было успокоившаяся головная боль началась с новой силой. Теперь в мозг впивалась уже не одна, а множество мелких игл.
Хенми прошлась немного вниз по тропинке через жилой комплекс и, остановившись у дома 104, достала телефон, чтобы проверить время. Было 7:42. Она слегка нахмурилась и тут почувствовала на своем плече чью-то руку. Хенми резко повернула голову — вытянутый указательный палец был тут как тут и угодил ей прямо в щеку.
— Что за?.. — она обернулась. Перед ней стояла и заливалась смехом Аен.
— Опять попалась!
— Вот тебе! — Хенми легонько пнула Аен по ноге. Та вскинула руки, как персонаж комикса, и вскрикнула: «Ой!»
Две девочки одного роста и с одинаковыми прическами неторопливо зашагали к школе.
— Ты домашку сделала? — спросила Аен.
— Какую?
— Гадюкину.
— А, математику? Не-а.
— И что теперь?
— Придется сейчас в классе делать.
Девочки всю дорогу хихикали между собой. Дойдя до конца жилого комплекса, они вышли на главную улицу, обсаженную с обеих сторон вишневыми деревьями. Они остановились перед пешеходным переходом у круглосуточного магазина, и Хенми повернулась к Аен:
— Слушай, у меня есть один секрет. Обещаешь, что не проболтаешься?
— Что?
— Серьезно говорю, это секрет, никому нельзя рассказывать!
— Ладно, выкладывай.
Хенми сделала крайне серьезное лицо и сказала:
— Моя мать на самом деле мне не родная.
— Чего?
— Мачеха она мне, говорю.
— Ты рехнулась! — Аен подскочила.
— Честное слово!
— Да, конечно, — Аен скорчила недоверчивую гримасу.
— Но мне все равно. Даже хорошо, что я сама об этом узнала.
— А как ты узнала?
Загорелся зеленый свет, и девочки начали переходить дорогу.
— На самом деле я давно уже догадалась, просто все это время молчала.
— Но бабка-то в тебе души не чает.
— Это она специально, чтоб никто не догадался, что я ей не родная. Все сплошной спектакль. — Хенми остановилась и пристально посмотрела в глаза Аен. — Да ты мне не веришь, смотрю!
— Верю я, верю.
— Что-то не похоже.
— Говорят тебе, верю!
Они перешли еще одну дорогу. Постепенно на
глаза стали попадаться ребята из их школы. Лея взяла Хенми под руку. Хенми вдруг спросила:— Как думаешь, в чем смысл жизни?
— Да что с тобой сегодня? С самого утра…
— Разве человек живет на свете и умирает просто так, без всякого смысла?
— Ну это-то вряд ли.
— Вот и я о том же! Я стану монахиней.
— Ты что, Мать Тереза?
— О, как ты догадалась?! Я только вчера читала ее биографию. Ты просто гений, Аен, ге-е-ний!
— Просто я других монахинь больше не знаю. На экзамене даже вопрос про Мать Терезу был, помнишь? Короче, ты слишком много всякой ерунды читаешь. Ты еще только на прошлой хотела стать мадам Кюри.
— А почему монахиня не может заниматься физикой? Вон сестра Хэин пишет же стихи.
— Хватит уже чушь нести. Стихи и физика тебе не одно и то же.
— Как бы там ни было, собираюсь заняться поиском смысла жизни.
— Что ж, удачи!
— Вот только не надо смеяться!
— Ладно.
Хенми глубоко вздохнула.
— По-моему, заводить семью не имеет совершенно никакого смысла. И вообще женщину семья связывает по рукам и ногам, как считаешь?
Аен отпустила руку Хенми и спросила:
— Ты, кстати, падук [1] окончательно бросила?
— Да, куда мне соревноваться с мальчишками. Они как машины какие-то. Когда играешь с ними, такое чувство, что перед тобой сидит бесчувственный робот.
— Но если хорошо играть, можно кучу денег заработать.
— Так хорошо мало кто играет. А ты, смотрю, деньги любишь?
— Нет, мне плевать на деньги. И все же. Эх, мне б твои способности! Можно было бы в школу не ходить — знай себе играй в падук. И почему я такая бездарность?
1
Корейское название настольной игры го.
Как только впереди показались ворота школы, вокруг стало заметно больше детей. Девочки, щебеча, как птички, спешили мимо ворот на уроки. Мальчишки с еще такими непропорциональными детскими телами были похожи на криво нарисованных человечков. Некоторые, пробегая мимо, искоса поглядывали на Аен.
— Они всё не уймутся? — Хенми бросила на них укоризненный взгляд. Как только они зашли за ворота, Аен заметно сникла.
— Плевать. — еле слышно бормотала она себе под нос. — Не забудут, пока не сдохнут.
Хенми шла впереди Аен, будто пытаясь ее защитить.
— Вот придурки. Им что, с утра больше заняться нечем? — сказала она погромче, чтоб поддержать подругу.
Аен шла, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Болтая как-то в видеочате со своим парнем, она показала ему грудь, а тот возьми да разошли снимок экрана всем друзьям и знакомым. Дело было прошлой весной, но все по-прежнему об этом помнили. Более того, вокруг этого случая мыльной пеной разрослись всяческие злобные слухи. Не будь Хенми ее лучшей подружкой, терпеть все эти насмешки было бы куда труднее. С Хенми никто связываться не смел. В свое время она прославилась игрой в падук, а с тех пор как бросила, стала отличницей в школе. Не по-девчачьи крутой нрав также сделал ей репутацию. Среди девчонок она пользовалась большей популярностью, чем среди мальчишек.