Империя света

«Есть люди, которые коллекционируют ножи, а другие любят странное кино. Так почему же я не могу точно так же увлекаться порнофильмами?» — возмутился как-то Сонгон, и Киен не стал ему возражать: «Хм, действительно».

Однако ему так и хотелось сказать Соигояу: «Все дело в обаянии. Если бы ты источал обаяние, никто бы слова тебе не сказал про то, что ты смотришь порнуху. Обаятельному человеку все про щается. Безнравственность, ложь, злые поступки — все будет встречено с пониманием. Но лысому неудачнику, работающему в захудалом офисе, увлечение порнухой простить невозможно».

Киен оторвал взгляд от Сонгона и осторожно открыл верхний ящик стола. По дну катались три кассеты от 35-миллиметровой кинопленки. Кто-то шарил в его столе. Аккуратно поставленные пустые кассеты были его любимым приемом. Он взглянул украдкой на Сонгона. Вряд ли это мог быть он, хотя и такую возможность нельзя полностью исключать. Киен перебирал пальцами кассеты. Это был уже второй раз. Работавшие под прикрытием американского посольства в Москве агенты ЦРУ составили в свое время список так называемых «московских правил». Одно из них гласило: «Первый раз — случайность, второй — простое совпадение, третий — вражеский умысел». Выходит, оставался еще один раз.

Киен потер пальцами виски. У него опять начинала болеть голова. Кто шарил ночью по ящикам его стола? Он не держал там ничего важного. Все, что там было, — канцелярские принадлежности и документы, которые можно найти у любого дистрибьютора, занимающегося импортом зарубежных фильмов. Может, поставить видеонаблюдение? Это, конечно, поможет предотвратить нежелательное вторжение, но поймать злоумышленника вряд ли получится. Настоящий профессионал не станет соваться в комнату с видеонаблюдением, а ради какого-то новичка принимать такие меры не имеет смысла. Можно установить скрытую камеру, но ее несложно обнаружить с помощью электромагнитного детектора. От дурного предчувствия зазудело в носу. Раздался телефонный звонок. Ответил Сонгон.

— Шеф, это вас.

Киен взял трубку.

— Это Ким Киен?

— Да, я вас слушаю.

— Я направил вам электронное письмо, но вы его еще не прочитали.

— Кто это?

Мужчина на другом конце провода немного помолчал.

— Это друг вашего дяди из Ансона. Я недавно открыл кредитное агентство. Если вам вдруг срочно понадобятся деньги, обращайтесь.

— Что? Кто это?

Мужчина ничего не ответил и повесил трубку.

— Алло? Алло?

Киен, нахмурившись, положил трубку на место. Перед глазами на экране красовался пейзаж со снежными вершинами Гималаев. Киен нервно прикусил ноготь большого пальца. Он несколько раз посмотрел по сторонам, постучал костяшками пальцев по столу. Немного поколебавшись, навел курсор мыши на иконку «Outlook Express», но перед тем как сделать двойной щелчок, снова замер в нерешимости. Кто знает, что может выскочить из этой маленькой иконки? Наконец он щелкнул кнопкой мыши. Жесткий диск тихо загудел, и на экране открылось окно почтовой программы. Киен открыл папку «Входящие». Самым первым на глаза попалось уведомление о том, что копия иранского фильма, контракт на который он подписал прошлой осенью на Пусанском кинофестивале, скоро пройдет таможенный контроль в порту. Еще пришли приглашение на благотворительное мероприятие в обществе выпускников его университета и письмо от агента с описанием нескольких недорогих фильмов. Остальное практически все было спамом. Он внимательно прошелся взглядом по заголовкам нескольких десятков новых сообщений, удаляя ненужные. Можно было бы пометить все как спам и разом удалить, но Киен не стал этого делать. Курсор вдруг остановился на одном из сообщений. Заголовок был таким: «[реклама] Экспресс-кредит без справок и поручителей для сотрудников компаний и госслужащих». Он бегло огляделся по сторонам. Сонгон приподнялся с места, и их взгляды пересеклись.

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет.

— Может, кофе?

— Есть готовый?

— Нет.

— Сделай мне чашечку.

Сонгон, напевая что-то себе под нос, принялся варить кофе, а Киен тем временем открыл электронное письмо с рекламой частной кредитной компании. Сообщение пестрило броскими картинками и графическими эффектами. Он внимательно прочитал текст и, дойдя до фразы «Расчет кредитной ставки вы можете получить здесь», нажал на выделенное красным слово «здесь». Открылось новое окно. В нем он опять щелкнул по какому-то слову, снова открылось другое окно… Он проделал то же самое еще несколько раз, постепенно приближаясь к цели. Дойдя до последнего окна, он еще раз огляделся. Кофеварка с шумом выпустила последний пар. Сонгон вытащил из нее кувшин с готовым кофе, взял кружку и подошел к Киеву. Тот быстро развернул на экране окно поисковика.

— Ваш кофе.

Сонгон поставил кружку на стол и налил в нее кофе.

— Спасибо. Ах да, говорят, тот иранский фильм скоро пройдет таможню.

— Хорошо. Когда получим, опять работы прибавится.

— Да, наверное.

Дождавшись, пока Сонгон вернется на свое место и сядет за стол, Киен снова открыл письмо. Он свернул все пооткрывавшиеся окна и оставил лишь последнее. Наконец показалось ключевое послание.

В ловушке осьминог. Он видит сон — такой короткий! — Под летнею луной.

Киен сглотнул густую слюну. Залпом осушил кружку уже остывшего кофе, стоявшую рядом с мышью. Если память ему не изменяла, это трехстишие означало приказ № 4. Он развернулся и достал с полки пятьдесят третий том «Шедевров мировой поэзии» издательства «Минымса». На шестьдесят седьмой странице было то самое хокку Мацуо Басё. На ладонях выступил пот. Киен несколько раз согнул и разогнул пальцы рук, пытаясь снять напряжение. Он с дрожью в сердце отнял от шестидесяти семи шестьдесят три, год своего рождения. Четыре. Отрицать дальше было уже невозможно: это был он, приказ № 4 — впервые за все эти двадцать лет.

Это хокку предваряет пояснение поэта: «Провожу ночь на корабле в бухте Акаси». Местечко Акаси славилось ловлей осьминогов. Рыбаки, зная, что осьминоги любят забираться в углубления, по ночам расставляли по дну ловушкм в виде глиняных горшков. Наутро их доставали из воды вместе с добычей. Угодивший в такую ловушку осьминог видел свой последний сон «под летнею луной».

Киен стал листать сборник. В восьмидесятые книги и поэзию снова начали использовать для передачи секретных сообщений благодаря Ли Санхеку из «35-й комнаты». Не нужны были никакие таблицы случайных чисел и коротковолновые радиоприемники. Достаточно только нескольких книг и хорошей памяти. Для отдачи приказа № 4 использовались несколько стихотворных сборников. Среди них были и поэтические циклы Пабло Неруды, и афоризмы Халиля Джебрана. Это трехстишие по своему содержанию было чем-то близко приказу № 4, отчего ощущение реальности происходящего приходило с трудом. Это был он. Хокку Мацуо Басё об осьминоге идеально соответствовало значению приказа. Попавшее в руки Киена стихотворение средневекового японского монаха было истощено, подобно исхудалому верблюду на исходе долгого перехода через пустыню. От обилия тонких поэтических деталей и подтекстов ничего не осталось, существовало лишь одно-единственное значение: «Ликвидировать все следы и немедленно вернуться. Приказ не подлежит отмене».

Все это время Киен жил в полной уверенности, что никогда не получит этот приказ. Нет, не только этот приказ — он думал, что все приказы вообще были отсрочены навсегда. Но приказ получен. Он не мог понять, кто, зачем и почему именно сейчас направил его. Постукивая пальцами по столу, он пытался собраться с мыслями. После отстранения Ли Санхека в течение десяти лет никто ни разу не направлял никаких приказов. Все агенты, которых тот заслал на Юг, оказались полностью отрезаны, и каждый сосредоточился лишь на собственном выживании, ничего не зная — нет, скорее, не желая знать, — о существовании другого.

Может, это ошибка или чья-то дурацкая шутка? Возможно, приказ предназначался кому-то еще, а к нему попал по ошибке, или его должны были прислать позже, но он пришел слишком рано. Нет, тот человек по телефону явно назвал его имя. Может, Ли Санхек вернулся в группу связи № 130 и теперь собирает всех засланных им агентов? Киен был в замешательстве, как будто увиденный накануне страшный сон стал реальностью. Он никак не мог поверить в происходящее. Чтобы узнать подробности о том, когда, куда и как возвращаться, необходимо было пройти еще несколько этапов расшифровки, но он не стал этого делать. Вместо этого Киен встал и направился к двери. По пути он задел ногой пластмассовую мусорную корзину в проходе, и та с шумом перевернулась. Она стояла на своем месте несколько лет, и он ни разу на нее не натыкался. Вывалившиеся бумажки и одноразовые стаканчики рассыпались по полу. Сонгон встал с места.

— Вы в порядке?

— Да, все нормально.

Киен поставил корзину и принялся собирать с ?ола мусор, как вдруг порезался пальцем о край банки из-под апельсинового сока. Он скривился и, сам того не ожидая, резко выпрямился и изо всех сил пнул корзину ногой. Корзина отлетела в другой конец комнаты и треснулась о стол Сонгона.

— Вот дрянь, какого черта!

Сонгон испуганно подскочил.

— Вы поранились?

Тяжело дыша, Киен взял в рот раненый указательный палец правой руки.