Империя. Цинхай

– Я докажу тебе, что ты меня ревнуешь, если сам этого не понимаешь! – пообещала Николь. – Даже если для этого придётся переспать с ними обоими у тебя на глазах!

– Единственное, что ты этим докажешь, это что большинство женщин – шлюхи. А это я знаю и без тебя, - с сарказмом улыбнулся Сандо. Николь прищурилась.

– А знаешь, почему большинство женщин – шлюхи? – Мужчина удивился, что она не стала с ним спорить, а подтвердила его утверждение. – Потому что вы – не мужики, потому что чтобы собрать одного целикового настоящего мужчину по всем качествам, надо взять по небольшой части от сотни, не меньше! Один умный, другой храбрый, третий хорошо трахается, четвёртый способен любить… Да, тот который умный, он считает себя слишком умным, чтобы быть храбрым, чтобы влюбляться или напрягаться в постели. Который храбр, тот опрометчив и скор на решения, ему некогда задумываться, он бравирует силой, но и любит скорее свои подвиги и их свершение, а не женщин. Мастер в постели вообще считает, что его должны обожать за его член, и при этом относиться как-то по-особенному к женщине вне постели – совсем не обязательно. Ну, а тот, который способен любить, чаще всего хилый, глупенький импотент, которому ничего больше и не остаётся, кроме как дарить «всего себя» - а что у него ещё есть? Ха, невелик подарочек, - одной единственной. Что, скажешь, это не так? Вы, мужчины, заметив одно достоинство в себе, считаете, что все другие вам либо не нужны, либо они прикладываются автоматически. Вы настолько омерзительны в своём неумении и нежелании сделать из женщины женщину, а не шлюху, что если ею стану я, господин Сандо, запомни, что это будет исключительно из-за тебя! Потому что решись ты взять меня, присвоить, подчинить себе и сделать своей, я бы никогда не сделала и шага от тебя в сторону, но раз уж нет – я буду доставаться всем и каждому, собирая из них по частям тебя.

– А тебе не кажется, что ты пытаешься собрать из меня Николаса? – припомнил тайные мыслишки девушки он. Ничего не ответив и, в кои-то веки, замолчав первой, Николь хмыкнула, развернулась и ушла. Сандо даже захотелось бросить ей что-нибудь вслед, но он приподнял руку, выставил палец, загнул его обратно и обронил руку. Права была Цянь, когда сказала, что если Николас не победим физически, то Николь способна огорошить и завалить соперника на словах. Всё это время, неумело домогаясь объекта вожделения, она, наверное, находилась в слегка помутненном любовью разуме, но вот, протрезвев и собравшись, она обрушила на него аргументированную и доказательную лавину, от которой ему стало неприятно. А ещё стало неприятно от подтверждения слов Эмбер, что Николь не такая уж и дура, что мозги у неё работают, только не всегда она их показывает. От чистого сердца она только что ополчилась на Сандо, или тщательно продумав нападение? Как вольному наёмнику ему было категорически всё равно, если она пойдёт и станет первой шалавой Западного Китая, но как золотому – это плевок в самую середину, в самое ядро его души. Чтобы он, да стал виновником морального падения целомудренной девушки? Пусть слово целомудренность не совсем подходящее, но, переиначив, и назвав это растлением девственницы и уходом её во все тяжкие, он точно определит ситуацию. Они не так давно говорили об этом с Джином, когда тот признался, в чём однажды упрекнула его Дами, в том, что золотые могли бы делать счастливыми конкретных людей, посвящая себя семье и любви, а не распыляясь на целый свет, который всё равно не переделать. Ведь так мало благородных и достойных мужчин, которые могли бы стать правильными и примерными мужьями и отцами, а золотые ещё и лишают женскую половину себя самих, оставляя на долю девушек трусов и ротозеев, пользующихся благами покоя и уюта, созданного золотыми.

Непреодолимая дилемма, неразрешимая по своей сути, как абсурдный софизм, загнала Сандо в тренажёрный зал, где он обнаружил себя с палкой в руке, долбящим тренировочную куклу. Он не должен задумываться над этим всем, так будет проще всего. У него уже есть миссия, у него есть долг, задача, есть путь золотого, и без того нелёгкий, нечего сбиваться, оглядываясь и засматриваясь по сторонам. Николь не заставит его своими истерическими выходками сменить направление, тем более, он действительно не может знать, что за этим всем стоит.

– Разминаешься? – Сандо остановился и посмотрел на вход в зал. Там стояла Эмбер. – Услышала стук, проходя мимо, и решила заглянуть. – Пока мужчина делал передышку, она переступила порог. – Без оппонента трудно оттачивать сложные приёмы, правда?

– Не без этого, - согласился Сандо, присев на корточки и отпив из бутылки с водой, что стояла неподалёку от его ног.

– Я это хорошо знаю, ведь мне то не разрешают заниматься борьбой, то, когда я улучу момент потренироваться по-тихому, просто не с кем этим заняться.

– Среди твоих подруг ты одна озабочена подобным развлечением?

– Да, все девочки предпочитают девичьи занятия – шопинг, походы по салонам красоты, фитнес и выставки. А мне всё это скучно. Разве что музыка иногда увлекает, на пару с Генри. – Эмбер притихла, не решаясь какое-то время повторять просьбу, которую однажды уже отвергли, но потом пришла к выводу, что лучше рисковать и стремиться к чему-то, чем бездействовать. – Может, всё-таки подерёшься со мной? Бить меня не обязательно, если ты принципиально не хочешь поднимать на женщин руку, но лучше всё-таки гоняться здесь с живой мишенью, чем со стоячей или воображаемой? – Сандо вздохнул, поднявшись на ноги. Вялое и спутанное настроение не пробуждало отпора.

– Но я люблю взаимовыгодные тренировки. Ты, может, чему-то и научишься, а я? Чему ты научишь меня? Сдерживаться, чтобы не пришибить тебя?

– Посмотрим, ведь если не попробуешь, то не узнаешь? – Сандо кивнул ей на палку, предлагая начать. Эмбер сразу же оживилась, подскочив и поднесясь к инструменту боя. Мужчина отметил, что взяла она его умело и правильно. Кроме того, не лучший ли это вариант проверить Николь? Она менее сдержанная, чем он, поэтому если заставить её ревновать, то ей будет уже не до собственных интриг, она станет выслеживать Сандо и отгонять от него любых соперниц. Ему никого и не надо, зато Николь не скользнёт по шаткому пути падшей женщины, увлеченная отстаиванием собственных интересов в зоне притяжения Сандо. Если же все её посягательства на него – спектакль, то она не сорвётся, продолжая виснуть на Хенконе.

Эмбер встала напротив него и они, приглядевшись так и сяк друг к другу, принялись за осторожное прощупывание. Сандо понадобилось около пяти минут наблюдения и прочувствования жестов и движений, чтобы осознать и озвучить:

– Ты дерёшься намного лучше, чем пытаешься показать. Зачем ты себя сдерживаешь? Не думаешь ли ты, что сможешь покалечить меня? – Эмбер слегка покраснела, стряхнув мальчишескую чёлку с глаз.

– Я не хотела, чтобы до папы и дяди дошли слухи, что я тренируюсь слишком усердно…

– Я не из болтунов. Прекращай фарс, - напал на неё резко Сандо, и девушке пришлось показать, как быстро она может пригнуться и, проскочив низом, оказаться в другом месте. Наёмник шустро развернулся и обрушил череду ударов слева и справа, которые Эмбер едва успевала отражать. Но всё-таки успевала, и это было удивительно. У неё не было техники Утёса Богов, хотя там иногда обучали девушек, она не дралась так, как Николас, что подтверждало отказ брата заниматься с сестрой. Где же ещё могли научить бою девицу? Сандо прищурился. Шаньси? Узнай там, что это дочь Дзи-си, ей бы не стали помогать, с другой стороны, узнай Дзи-си, что его дочь обучается с кем-то из Шаньси – тоже по голове бы не погладил. Так откуда же навыки?

– Почему ты остановился? – застыла Эмбер с палкой наготове. Сандо прикинул выгоду расстояния и позиции и заключил про себя: «Следует узнать её максимум, а для этого нужен какой-нибудь хитрый удар». Без предупреждения, неуловимо дернувшись и лишь при продолжении атаки будучи замеченным, Сандо использовал один из самых грозных обезоруживающих приёмов. Эмбер оказалась на полу, а конец его боевой палки у её горла. Нет, сверхуровня она ещё не достигла. Молодой человек отвёл оружие и позволил девушке встать.

– Я не против иногда заниматься с тобой, если хочешь, - дал, наконец, согласие он. Просияв и озарившись благодарностью, Эмбер поднялась. «Наблюдая за твоей манерой, я смогу разобраться, откуда твои учителя. Или учитель. А если повезёт, то разведаю, кто он такой».

***

Дэсону не пришлось долго прозябать в ожидании Энди, чтобы выказать учтивость, потому что он вернулся на следующий же день. Ночь, проведённая вместе Джином и Дами, стала последней в первом, счастливом ряду ночей, в которые они жарко и неистово соединялись.

Прежде чем пойти к супруге, хозяин Цинхая принял сингапурского гостя и провёл с ним не меньше часа за беседой. Дами за это время успела привести себя в порядок, уложить волосы, настроиться на трепетное и послушное отношение к мужу, что далось ей тяжко. Взять и заставить себя переключиться с возлюбленного на другого мужчину – это мука, осознавать, что сегодня уже к ней придёт не тот, вернее, вообще она пойдёт в супружескую спальню, и там снова будет с Энди. Дами теребила тюль, глядя сквозь него в сад, где прогуливались Генри и Кристал, беззаботные влюблённые, способные быть вместе в любое время, в любом месте.