Империя

– Но ты говорил, что в Соладаре этим жрецам разрешено проповедовать только в определённых местах. Если эти места такие же, как и тот дом, куда ты меня привёл, то я считаю, что это неправильно. Красные жрецы должны получить больше возможностей для общения с людьми. Мы просто обязаны разрешить им проповедовать в любых частях города.

– Это очень тонкий вопрос, Эрхен. Ведь, как ты уже понимаешь, вера в Огненных Богов может очень сильно потеснить исконную веру Империи.

– Разве нам решать, в кого людям верить можно, а в кого нельзя?! – воскликнул Эрхен, - люди ведь свободны, и если мы будем принуждать их верить только в Единого Бога, то…

– Тебе не обязательно убеждать меня в этом, мальчик, - улыбнулся Балор, - я буду только рад, если люди Соладара смогут сами выбирать, в кого им верить. Но вопрос состоит в том, будет ли рад этому твой отец.

– Ох… - весь пыл Эрхена разом улетучился. Упоминание Императора вернуло его с небес на землю.

– Не все потеряно, мой мальчик, не все потеряно, - вновь улыбнулся ему Балор, - ты, кажется, забыл кто ты такой.

– Я? – Эрхен удивлённо взглянул на него.

– Ты ближайший к Императору человек – его сын, и только тебе будет по силам переубедить его в этом вопросе.

– Но, дядя, если я осмелюсь заговорить с ним на такую тему… даже не знаю, что он сделает. Вполне вероятно, он просто сошлёт меня на служение в какой-нибудь храм на пару лет, а то и больше.

– Эрхен, ты будущий Император, - улыбка исчезла с лица Балора, а в голосе появились стальные нотки, - и если ты будешь поступаться интересами своего народа из-за собственного страха и нерешительности, то никогда не сможешь принять на себя правление этой страной. Ты должен быть сильным и уметь отстаивать своё мнение, ведь если ты не сделаешь этого сейчас, то не сможешь сделать уже никогда. Страх перед гневом отца укоренился в тебе слишком глубоко, и теперь пришло время вырвать его с корнем.

– Ты… ты думаешь, я справлюсь?

– Ты справишься. Я знаю это. Ты сможешь победить страх и уговорить Императора. В тебе есть та сила, что помогла твоему отцу победить Узурпатора. Воспользуйся ей ради своего народа.

Мгновенье Эрхен смотрел в глаза Балора, а затем поднялся со своего места и сказал:

– Я сделаю это, дядя.

***

Это утро началось для Императора так же, как и все прочие. Проснувшись, правитель подошёл к зеркалу и смотрел на своё отражение, подивившись тому, насколько сильно он изменился за эти годы. Дело было даже не в бороде, которую Император отпустил пару лет назад. Он смотрел на своё лицо и видел стареющего мужчину, который уже прожил большую часть отведённой ему Богом жизни. Появилось множество новых морщин, а в глазах отражалась многолетняя усталость.

Но он не стал долго разглядывать себя в зеркале. Торопливо умывшись, Император оделся и отправился в личную молельню. Это была небольшая комнатка, где на стене был изображён старик в белых одеждах, воздевший руки к небесам - Единый Бог. Напротив него стоял алтарь, перед которым Император опустился на колени. Здесь он говорил с Богом. Это место было его отдушиной, где он всегда мог найти покой и просветление, когда более всего в них нуждался. Но сейчас Господь не пожелал принимать молитву своего грешного слуги. В молельню зашёл Эрхен.

Принц в нерешительности замер в проходе, словно раздумывая, прервать ли молитву отца, или же подождать. Его явно привело сюда что-то очень важное, и ради этого Император все-таки решил отложить свою утреннюю молитву. Встав с колен, он посмотрел на сына и спросил его:

– В чём дело, Эрхен? Почему ты пришёл ко мне?

– Отец, я пришёл, чтобы поговорить с тобой о жителях Соладара, - Эрхен посмотрел в глаза Императора, и то, что он не увидел в них ставшего уже привычным осуждения, вдохновило принца продолжить, - о тех самых людях, что вверили тебе правление Империей.

– Правителем Империи сделал меня Единый Бог и никто иной, - сказал Император, - но говори, что ты хотел сказать мне о жителях города?

– Когда ты только стал Императором, первым же твоим указом была полная и безоговорочная отмена всех видов рабства в стране, - сказал принц, - ты говорил тогда, что каждый человек в Катарской Империи рождается свободным и свободным же умирает.

– Да, это мои слова, - кивнул Император, - но я не понимаю, к чему ты клонишь? Ты знаешь о ком-то, кто нарушает этот закон? Видит Бог, преступник понесёт заслуженное наказание!

– Отец, ты и есть этот преступник, - сказав это, Эрхен на секунду замолк, словно ужаснувшись тем словам, что сорвались с его уст, но отступать было уже поздно, и он продолжил: - ты пытаешься посадить людские души на цепь, позволяя верить им только в Единого Бога и при этом не давая им узнать о других религиях. Человек рождается свободным, отец, а это значит, что никто не вправе ограничивать его душу. Никто не может говорить ему, какому Богу молиться. Ты позволил Красным жрецам проповедовать в Империи, да, это был верный шаг, но одновременно с этим ты почти полностью закрыл им доступ в Соладар. А ведь это столица! Самый населённый…

– Довольно! – с отвращением бросил ему Император.
– Я заключил этот договор только потому, что свято верил в силу своих людей. Я думал, что они могут противостоять этим южным сказкам, но сейчас я вижу, что яд Красных жрецов куда сильнее, чем я предполагал. Я вижу, что даже мой сын поддался их тлетворному влиянию! Договор с южанами будет расторгнут, а все до единого жрецы будут выдворены прочь из Империи!

В голове Императора начали зарождаться странные мысли, словно бы чужие, но одновременно с этим его собственные:

«Проучи его! Покажи ему, что бывает с теми, кто выступает против тебя!»

– Послушай же меня, отец! – взмолился Эрхен, взяв его за плечи.
– Люди сами должны выбирать свою веру, никто не вправе им указывать!

– Я Император, и моё слово - закон для них! Чернь глупа и верит во все, что им говорят, но я буду пастырем для этих слепцов. Я приведу их к свету Единого Бога, и никто не сможет помешать мне. Убирайся!
– с этими словами он оттолкнул Эрхена от себя, но принц не собирался сдаваться…

«Ударь! Убей!»

– Ты не пастырь, отец! Ты стал настоящим фанатиком! Открой же, наконец, свои собственные глаза! Ты запретишь людям верить в их новых Богов только потому, что их вера будет отличаться от твоей?! Ты запретишь мне верить в моих Богов?!

– Что?! – воскликнул Император, задыхаясь от гнева и ужаса.
– Ты…?!

«Убей его! Убей!»

– Да! Мои Боги - это Боги Огня, а не то, во что ты пытаешься заставить верить всех нас, мои Боги…

– Да как ты посмел?! – Император резко схватил Эрхена за шею и притянул к себе, - я не позволю тебе отказаться от истинной веры!