Империя

Заговорщики под чутким руководством Балора убили Валора и Коруса, создали такой удобный инструмент, как инквизиция, а также, что было важнее всего, очернили душу Элхарта. Именно это позволило Балору так легко завладеть Императором, сделав его своей послушной куклой. Элхарт делал все, что от него требовал Балор, а в конце концов Император даже убил своего собственного сына. Последнее чрезвычайно позабавило лорда Соладара, ведь изначально он думал, что ему самому придётся убивать мальчишку, а вот оно как все вышло. Немного радовал и тот факт, что Балору больше не придётся поддерживать вокруг Императора ту ауру «благочестия и божественности», которая делала Элхарта настоящим народным героем.

Сейчас он мог позволить себе просто отдохнуть, присев за этот дурацкий стол, и выпить чашечку чая. Он, конечно же, ненавидел этот напиток, но выбор был не особо велик. На столе стоял пузатый чайник и одна чашка из белого фарфора, украшенная цветочком.

– Отвратительно, - пробормотал Балор, сделав первый глоток, - просто отвратительно.

Но, несмотря на это, он продолжил неторопливо потягивать чай, раздумывая о том, что он сделал в этом мире. Первым его достижением, само собой, была сама Империя. Балор Первый, так его прозвали люди Катара, первого королевства, которое он покорил. Затем был Соладар, в те времена - не более чем форпост Корхатала, потом его дипломаты перехитрили Нешортских торговцев, ну а затем дело встало за малым – покорить Бакорт и Корантар. Когда все пять королевств попали к нему в руки, он стал первым Императором, а затем, лет через пятьдесят, просто изобразил свою смерть. Это было весьма забавно. Вся страна рыдала по павшему правителю, хотя при жизни люди ненавидели его со всей силой, с какой только могли. Чего стоил один бунт в Катаре, после которого вся провинция была предана огню и уничтожена.

Балор вновь отхлебнул чаю и, поморщившись, поставил чашку на стол.

– И как только Эрхен это пьёт? Фарах куда лучше…

Надо было, наверное, сделать парочку кактусовых плантаций, чтобы познакомить обитателей Империи с этим прекрасным напитком. Но за те годы, что он тайно правил, оставаясь в тени Императоров, времени на это как-то не находилось. Всегда он был занят интригами, тайными планами, заговорами и… «Играл в свои империи», как выразился бы Эрхен. Да, он определённо играл этими людишками. Но даже такие игры начинают рано или поздно надоедать. Балору это надоело в тот момент, когда к власти в стране пришёл человек, которого теперь называли Узурпатором. Правитель Соладара увидел в этом определённый намёк на то, что он немного заигрался и забыл о своей основной цели. Тогда же и пришлось разыскивать человека, который занял бы место Императора в этой стране. А когда один из последних «потомков» Балора Первого был найден, неожиданно скончался первый советник Узурпатора (Балор всегда был на должности первого советника при каждом из правителей Империи. Такая должность была ему наиболее интересна), а в Бакортских лесах на конвой солдат, везущих молодого Элхарта вместе с его семьёй на казнь, напал отряд разбойников под руководством бесноватого мальчишки по имени Балор.

Для него это было новой игрой – развлечением после столетий, проведённых в роскоши дворцов. Они носились по лесам, устраивали набеги на города и замки, остававшиеся верными Узурпатору. И все это время Балор забирал себе самую интересную часть работы – он был их штатным палачом. Ему «приходилось» пытать и мучить врагов Элхарта, чтобы добывать у них необходимую информацию, его руки всегда были по локоть в крови, но не потому, что он старался оградить от этого Элхарта, как думали Валор и Корус. Балор упивался болью людей, он получал изысканное наслаждение от страданий этих червей, а убийство было для него самым роскошным деликатесом. Честно слово, он мог бы вести эту войну ещё лет тридцать, но, увы, ему требовалась более-менее сильная Империя, так что гражданскую войну пришлось прекратить и усадить Элхарта, ставшего к тому времени настоящей легендой, на трон, а самому стать первым советником.

– Эй! – крикнул он одному из кхаш, низших демонов, по виду напоминавших нечто среднее между собакой и свиньёй, - что ты творишь?!

В этом доме он мог позволить себе содержать парочку кхаш. Они служили ему в качестве личных рабов, занимающихся грязной работой вроде приготовления этого отвратительного чая. Демон, к которому обращался Балор, был занят тем, что пытался протереть от пыли древнее зеркало, висящее на стене, да вот только делал он это так плохо, что пыли на зеркале каким-то образом становилось все больше и больше.

– Х-х-х-хозяин… - кхаш в ужасе сжался, стараясь прикрыть голову руками, что оказалось очень разумным шагом, ведь Балор запустил в него чашкой, которая разлетелась на кусочки, ударившись о пустую голову демона.

– Если ты не вытрешь это зеркало нормально, я сдеру с тебя кожу. Медленно. Очень.

Задав рабу соответствующую мотивацию, Балор смог вновь вернуться к размышлениям. Сейчас ему вспомнился тот заговор, которым он руководил через эту бесполезную тряпку – Аш’Арахт. Эти люди хотели получить власть для себя и своих детей, а на самом же деле только сыграли на руку Балору. Они убили Коруса и Валора, тем самым окончательно пошатнув моральное состояние Элхарта (начало для этого положила смерть его жены – Алды, которую прикончил лично Балор). Благодаря этому Аш удалось затащить Императора в постель, где во время жаркого акта «любви» эта шлюха поселила Элу в голову дух одного из дарагх, воинственных демонов, живущих только жаждой убийства и крови. Дарагх подчинил Императора, заставив того плясать под дудку первого советника, который благодаря этому смог приступить к подготовке последнего шага – уничтожению северных провинций.

Это было весьма странным ходом для того, кто четыре сотни лет выстраивал Катарскую Империю кирпич за кирпичом, но ход этот был необходим. Империя была слишком уж сильной, и если бы она объединилась с северными варварами, то вполне смогла бы противостоять тем небольшим силам, что выделили Харэн для вторжения в этот мир. Но лорд Логар и леди Велена, к сожалению, предали Императора, и из-за этого придётся провести в их провинциях чистку от всех прочих предателей. Какая жалость.

Разумеется, это все будет сделано силами инквизиции, столь старательно взращенной Балором. Но её надо будет использовать только после того, как Эрхен, устами Императора, разумеется, объявит о том, что в Катарской Империи отныне и навсегда будут почитать Огненных Богов, а Единый Бог будет забыт навечно. Инквизиция прекрасно сыграет в паре с воинственной и жестокой верой южан, и вскоре на площадях имперских городов будут гореть сотни костров, пожирающих тех, кто осмелится отказаться верить в Огненных Богов. И горцев. Балор ненавидел горцев.

Но сейчас надо было разобраться с одним маленьким делом, не дававшим Балору покоя последние лет десять.

Лорд Соладара встал из-за стола и, подойдя к зеркалу, оттолкнул в сторону замешкавшегося кхаш. Балор прошептал несколько слов, прикоснувшись рукой к холодной, чисто вытертой поверхности зеркала, и в следующую секунду отражение в нём подёрнулось рябью, а вскоре и вовсе исчезло, чтобы уступить место другому образу.

Это был молодой парень, не старше двадцати лет. Светлые волосы слиплись от грязи, а на лице красовалось как минимум штук пять шрамов. Он был северянином, Балор безошибочно понял это по глуповатому выражению лица и дурацкой улыбочке.

– Вот ты и попался, маленький предатель, - сказал Балор с тенью улыбки на лице.

– Что? – северянин удивлённо посмотрел на зеркало, а затем его серые глаза резко изменили цвет – они стали ярко-фиолетовыми, - Агадар?

– Здесь ты должен сказать примерно следующее: «папочка, я так рад тебя видеть!», и да, здесь я не Агадар, а Балор.

– Ты давно за мной следишь? – спросил парень, подозрительно прищурившись.

– Я всегда знаю о твоих делах, Рэнх’Ар, или ты забыл, как я создавал тебя? Ну да это сейчас не так важно. Поскольку в этот раз в главной роли выступает Эрхен, я не стану тебе мешать, сынок, думаю, будет очень забавно увидеть, как он сядет в лужу. Да вот только недавно я почувствовал, что с юга к моему дорогому Элхарту тянутся шесть паучьих лап. Твои проделки?

– Думаю, ты и так знаешь, - ответил ему Рэнх, - его зовут Сарк, и он хочет очистить разум Императора от твоей порчи.

– Я думал, что они все погибли, - задумчиво сказал Балор, пригладив свою небольшую бородку, - но, так или иначе, скажи ему, чтобы не особо торопился. Эрхен сейчас в столице, и если этот Сарк будет действовать так же грубо, то вскоре нарвётся на ответный удар.

– Он сильнее, чем ты думаешь, - ухмылка скользнула по лицу северянина, - и его поддерживает наш общий друг.

– Страж? Он не забыл про этот кусок земли?

– Он ни о ком не забывает.

– И поэтому ты переметнулся на его сторону? – в глазах Балора мелькнула насмешка, - что же такого он тебе пообещал, что ты так легко предал Харэн?

– Мир, - негромко сказал Рэнх, и на миг его глаза блеснули зелёным светом, - он вернёт мне мой Мир.

– Старый ублюдок… - на этот раз в голосе Балора слышалось явное удивление, - он нашёл Её?

– Ты ведь понимаешь, что я не могу с тобой говорить об этом?