Империя

– Генерал Луций, пропретор Аппоний ожидает вас у себя, пройдемте, – заискивающе скалясь и нагибаясь в легком поклоне, произнес один из делегатов, по всем признакам местный вождь, продавший свою шкуру за римские монеты.

Луций смотрел на них с откровенной брезгливостью, считая их на порядок хуже северных варваров. Складывалось ощущение, что они вовсе не мылись, настолько мерзко от них разило рыбой и потом. Генерал нахмурил брови и поморщился.

– Где Ромул? Почему он меня не встречает?

– Господин Ромул, скорее всего, в отъезде по делам. Мы вас проводим к пропретору.

– Почему Аппоний сам не пришел?!

– Слишком занят, господин, государственные дела. Сами понимаете, у нас неспокойно. Меня зовут Зирид, мне поручено проводить вас до его резиденции.

– Было бы спокойно, меня к вам не прислали бы! Ратибор, Мартин, разбивайте лагерь неподалеку от города. Я отправляюсь на встречу с пропретором, который настолько сильно занят, что не может встретить представителя самого императора! – Луций презрительно плюнул под ноги вождю и пристально посмотрел ему в глаза. – Давай, веди!

– Может, сначала отдохнете?

– Может, наконец-то, закроешь рот и займешься делом?! Хорошо же у вас тут все устроено! Ладно, разберемся!

– Как прикажете. Как прикажете.

«Да ты и сам хорош! Не умеешь общаться с людьми. Нужно быть спокойнее. Политика – это не только мечом махать. Полегче на поворотах, полегче. Пожалуй, это усталость с дороги сказывается. Как там говорила Мария? Ты не такой уж и плохой, Луций… Глупая женщина! Мария, моя Мария…», – вздохнул он, и мысли ураганом пронеслись у него в голове.

– Ратибор! – внезапно обернулся и прокричал Луций. – Со мной поедешь!

Повозка, скрипя колесами, тронулась в путь по дороге, которая огибала город и уходила в пески. Пропретор находился в своей резиденции, располагавшейся в нескольких часах пути от Карфагена. Непривычный сухой воздух раздражал Луция, как и ужасающий язык местных жителей. Произнося цокающие и лающие звуки, иногда походившие на ржание, они словно смеялись над Луцием и теми, кого вместе с ним прислал на эту землю сам Цезарь. Луций напряженно пытался вслушаться в разговор, но так и не смог разобрать ни слова.

– Нужно было доспехи взять. Да и солдат наших. Не доверяю я этим мракобесам! – пробурчал Ратибор себе под нос, натачивая от нечего делать свой топор.

– Брось, кто может напасть на нас? Такфаринат с войском отошел в пустыню, где собирает силы. Ходят слухи, что он…

Русич невозмутимо наточил оружие, попробовал его на остроту пальцем и, не глядя на друга, произнес:

– Я знаю. Тоже слышал.

Зирид ехал позади них в другой повозке. Всю дорогу их сопровождали десять всадников из нумидийской легкой конницы вспомогательного войска Африканского легиона. Аппоний явно был недоволен тем, что ему прислали помощь из Рима. Он принципиально не приехал на встречу и к тому же послал в сопровождение не преторианцев, а этих варваров.

– Луций, оставь его мне, – внезапно произнес Ратибор.

– Я ждал, когда ты это скажешь. Я не против, дружище, только рано пока делить его шкуру. Он еще жив и умирать явно не собирается.

– Интересно, почему Ромул нас не встретил? Странно.

– Этот вопрос мне тоже не дает покоя, Ратибор.

Внезапно повозка остановилась, всадники засуетились, их кони начали топтаться на месте и вставать на дыбы, поднялся шум. Луций переглянулся с Ратибором, и они оба спрыгнули с повозки. Снаружи их обдало сухим и жарким воздухом, ветер до мурашек обжег тело, а яркое солнце ослепило глаза. Они только и различали, что черные тени бегающих людей и тявкающий говор испуганных нумидийцев. Зирид тоже слез со своей повозки и растерянно посмотрел на солдат.

– Зирид, что происходит?! – раздраженно крикнул Луций.

– Я не знаю, господин, – пожал тот плечами.

Тут к Зириду подскочил один из всадников и начал бормотать что-то на своем непонятном языке. Провожатый Луция гневно заорал на солдата и отдал ему какие-то указания.

– Что он говорит?! – снова закричал Луций.

– Несет какую-то ерунду, господин! Говорит, они видели впереди воинов! Наверное, приняли торговцев за повстанцев. Вчера три отряда всадников прочесали эту местность вдоль и поперек, дабы оградить вас от нападения.

– Луций, смотри! Там, на бархане! – внезапно заорал Ратибор.

Неожиданно в указанном им направлении взметнулся вверх песок, и из-под него появились люди. Воздух будто наполнился комариным писком. Что-то темное со свистом пронеслось рядом с головой Луция, и сзади послышался крик: это упал с лошади сраженный стрелой всадник, и тут же были убиты еще двое.

– Засада! Все за повозки! – проорал Ратибор, отпихивая Луция в укрытие.

Вниз по песчаному склону на них неслись воины, человек тридцать, не меньше. Лучники, вынырнувшие из песка, как черти из преисподней, продолжали стрелять по всадникам, которых на месте осталось только пятеро: остальные представители хваленой нумидийской конницы дрогнули и пустились наутек.

– Пошла жара в хату! – чему-то улыбнулся Ратибор и сильнее сжал топор в руках.

Луций подумал: «Интересно, он и спит с топором? Нужно будет спросить, если выживем! Глупые мысли, глупые!» – тут же одернул он сам себя и схватил меч, который до этого момента мирно лежал в повозке.

– Зирид, вы с проконсулом отлично подготовились к моей встрече! Премного вам благодарен! – заорал Луций до смести напуганному нумидийцу.

Повстанцы бежали на них, громко крича и явно предвкушая уверенную победу и быструю расправу. От их воплей раскаленный воздух прогибался и дрожал. Конница умчалась, возничие и рабы из сопровождения были убиты. Зирид молился. А если не молился, то лучше ему было поскорее к этому приступить, потому что солдаты Такфарината были уже совсем близко.

– Неплохое начало, да, Ратибор?

– А я говорил: нужно было взять наших солдат! Да и доспехи не помешали бы!

– Так они же здесь все проверили, чего нам боятся-то, а?!

– И действительно – чего?! Ты, Луций, бери половину на себя, а вторую половину покрошу я! Эх, где наша не пропадала! – русич захохотал так, словно разгромить противника вдвоем ему и впрямь представлялось делом нехитрым.

В этот момент на них выскочил один из повстанцев. Реакция Ратибора была молниеносной:

– Ха-а-а! – выдохнул он, и его топор с омерзительным хрустом вонзился в лицо неприятеля.

Меч Луция покинул ножны за доли секунды: замах, удар, копье противника отбито. Уклон, еще уклон, выпад – все, как учил его Сципион. Когда Луций выдернул клинок, повстанец по-прежнему зло смотрел ему в глаза, еще не осознавая настигшей его смерти. Генерал сделал шаг вперед, меч снова вошел в плоть, и нумидиец упал замертво. Тем временем Ратибор отбивался от следующего – душил его, прижимая к повозке. Силы явно были неравны: русич превосходил африканца по росту на две головы, и вскоре все было кончено.