Империя

– Мартин, сынок, все будет хорошо, – спокойно и смиренно произнесла Ливия. – Нам пора, мой мальчик. Мы верим в тебя, дорогой.

Обойдя юношу, Михаил пошел прочь, а за ним последовала семья Мартина.

– Мама, не бросай меня! Анна! Агата! Юлия! Я прошу вас, не уходите! Умоляю! Ну, пожалуйста! Не бросайте меня! Пожалуйста, – все тише и тише запричитал он. – Нет. Не хочу. За что? Не хочу. Простите меня за все. Только вернитесь! Умоляю, – рыдал Мартин, в отчаянии упав на землю, уткнувшись головой в песок и собирая его возле себя в кулаки. Затем он поднял голову, начал швырять песок вслед Михаилу и остервенело заорал: – Ненавижу! Ненавижу!

Он вскочил с колен и хотел кинуться за ними, но земля под его ногами пропала, и он рухнул в глубокую яму. Посмотрев вверх, он увидел силуэты каких-то людей. Они стояли с лопатами, но из-за яркого солнечного света, бившего им в спины, он видел лишь их очертания.

– Помогите мне! Я должен увидеть свою семью! Помогите же! – цепляясь за гладкие края могилы и пытаясь выбраться наверх, прокричал он, но в ответ услышал лишь смех. Затем один из людей проговорил:

– Помочь?! Ну, как скажешь!

И его начали закидывать землей со словами:

– Сейчас, сейчас! Потерпи, скоро увидишься со своей семьей! Сам вырыл себе могилу, теперь не жалуйся! Мы лишь исполняем приказ – ничего личного!

– Кто вы?! Чей приказ?! – заорал Мартин, закрываясь ладонями от летящей на него земли.

– Мой приказ, дружище. Мой приказ, – сухо ответил подошедший к гробовщикам человек и засмеялся.

Яркий свет потускнел, и Мартин в ужасе разглядел того, кто это произнес. На краю могилы стоял Луций, а рядом с ним были Ромул, Понтий и он сам.

– Н-е-е-т! – заорал Мартин и свалился с кровати, сильно ударившись головой об пол.

Грохот был на всю казарму такой, что проснулись рядом лежавшие солдаты. Не понимая, из-за чего столько шума, Луций с друзьями тут же вскочили с мест, но, разобравшись, что произошло, лишь улыбнулись.

– Чего орал-то? – поинтересовался Ромул, потягиваясь и зевая. – Я уж думал, напал кто, а это ты тут пегаса изображаешь.

– Да просто... – начал было Мартин, но тут же замолчал.

– Что просто? – спросил Понтий, глядя, как друг поднимается с пола и садится на кровать.

– Да так, ничего... Ладно, хватит тут со мной как с маленьким возиться, ложитесь спать.

– Ну, как скажешь, – ответил Луций.

Все разбрелись по своим местам, и через некоторое время казарма наполнилась храпом новобранцев. Мартин не мог уснуть и просто лежал, прислушиваясь к звукам спящих солдат. Сон, который ему приснился, засел в его голове и не давал покоя.

– Это лишь дурной сон, просто сон, – говорил он сам себе.

Но что-то все же тревожило его. Что именно, он и сам не знал, так как запутался во всем, что случилось с ним за последнее время. И, скорее всего, его мозг просто сыграл с ним злую, неподвластную его пониманию шутку.

– Мартин, что с тобой?! Соберись! Ну же! – хлопнув себя несколько раз по щекам, сквозь зубы прошипел он, чтобы никого не потревожить.

Юноша провел ладонью по лицу, словно пытаясь привести свои мысли в порядок, но, не совладав с чувствами, резко встал и направился к выходу. Оказавшись на свежем воздухе, он взглянул на бочки с водой, которые находились неподалеку от казармы.

– Прекрасно, – промолвил он, подошел к ним спешным шагом и сходу окунул голову в одну из бочек. Прохладная вода принесла облегчение, и Мартин вынырнул, отдышался, жадно глотая воздух, и снова опустил голову в бочку. Проделав так несколько раз, он постепенно пришел в себя. Юноша смахнул с лица остатки влаги, которые, стекая ручейками по шее, щекотали его тело, и неспешно направился обратно в расположение. Летний ночной ветерок остужал разболевшуюся голову, и ему становилось лучше. Уже совсем успокоившись и перестав думать обо всем произошедшем, Мартин вдруг услышал разговор двух солдат, несущих службу в карауле.

– Да не может быть! Чушь полная. Я тебе вот что на это скажу: не верь ты в эти бредни и меня в них не убеждай! – сказал один из них, отмахнувшись рукой от второго.

Второй, недолго думая, вновь стал ему что-то доказывать:

– Да я тебе клянусь: так оно и было. Кто видел, все так говорят! Этот человек наделен способностью исцелять людские недуги. Это мне мой племянник от двоюродной сестры рассказал, а он-то врать не будет! Да и зачем ему это, сам посуди? – жестикулируя руками, говорил солдат шепотом, постепенно переходя на повышенный тон.

– Ладно, как скажешь, только не нервничай, – спокойно и с недоверчивой улыбкой проговорил первый и зевнул.

– Ты что, не веришь?! – с возмущением изрек второй.

– Ну, ты сам подумай своей головой, что ты несешь-то?! Ладно еще он от хвори какой-то лечит. Лекарь, наверное. Ну, подумаешь, от бесплодия, как ты говоришь, исцеляет. У меня бабка моя тоже, вон, травницей слыла, к ней, почитай, пока не померла, из самой глуши приходили! А этот, как его? – щелкая пальцами, задумался первый, но вскоре вспомнил подзабытое имя: – Феодосий! Ну, грек. Помнишь, как он раненых лечил? Думаешь, помрет несчастный, а тот на ноги его ставит! Что же он, тоже что ли с божественной силой, по-твоему?! Но ты же несешь, что этот твой целитель к жизни мертвецов возвращает, а это уже чересчур. Попахивает безумием, если не колдовством!

– Да-а-а?! – протяжно возразил оппонент. – Вот когда ты его увидишь, то сам поймешь, что этот мальчик особенный. Может, он сын Юпитера или Марса?

– Так то боги! А вот из их детей никто, ни Геракл, ни Ахиллес, ни кто другой, мертвых не воскрешал и людей не лечил! Или я не прав?! И вообще, вот когда сам увижу этого лекаря, тогда, возможно, и поверю, а сейчас это больше похоже на сумасшедшие бредни.

Мартин какое-то время послушал разговор солдат, ухмыльнулся, махнул рукой и направился в казарму, а там завалился на койку.

– Надо же, мертвых оживляет! Вот бы с таким встретиться. Я бы руку на отсечение отдал, лишь бы увидеть его. Он же, если существует, и мою семью, получается, может вернуть? – начал было рассуждать юноша, но тут же остановился и, прищурив глаза, отмахнулся от странных мыслей: – Опять тебя понесло, Мартин! Все, спать! – ерзая по кровати в попытках заснуть, приказал себе он.

Но едва его охватил сон, буцинаторы нарушили тишину раннего утра, трубя по всему лагерю подъем.

– Ну, теперь держись! – открыв глаза, только и сказал Мартин и поспешил за друзьями на построение.

На плацу с важным видом взад и вперед расхаживал Публий. Он изредка посматривал на новобранцев с непонятной ухмылкой, ожидая, пока все построятся и подтянутся, и время от времени подгонял их словами:

– Живее! Живее! Сколько можно ждать вас тут? Тоже мне, солдаты! Мухи сонные! Как бабы, честное слово! Вам еще юбку надо надеть, тогда точно поблажки будут. Ну, а пока у вас между ног кое-что болтается, пощады не ждите! Я из вас все соки выжму! Зато потом вы мне еще спасибо скажете, когда германцев в пух и прах разгромим!