Имперский Курьер. Том 3

Княжич уже приходит в себя от пинка, и успевает восстановить равновесие, как я лечу в него с двух ног. В этот раз он реагирует быстрее и отмахивается мечом. Вариантов заблокировать его контратаку немного.

Поэтому я просто в полете меняю позицию и ботинком бью по руке, сжимающую рукоять, отчего меч уходит в сторону. Приземляюсь, отталкиваюсь, подпрыгиваю, бью второй ногой в грудь. Это заставляет противника отшагнуть.

Рывок, и мы сходимся в клинче. Перехватываю его руку, выворачиваю и коленом бью в локоть. Не будь у него каменной брони — остался бы без конечности. Но сейчас удара хватает лишь на то, чтобы он выронил меч.

Ну все, теперь начинается настоящий бой. Зрители хотели крови? Получайте кровь. Да, пока что только из моих костяшек, которыми я нещадно луплю каменный доспех. Но под ним скрывается поплывший и уже паникующий пацан.

Он пытается бить в ответ, но не очень умелые удары я отбиваю, уклоняюсь или вовсе игнорирую. Каменная крошка летит во все стороны, грохот стоит на всю арену. Моё крепкое тело, пропитанное энергией Потока, крошит броню одаренного, сминая и прессуя удар за ударом.

Насколько хорошо местные аристократы владеют благородным искусством меча, настолько же они недооценивают плебейский рукопашный бой. Пусть мой оппонент что-то знает и умеет, но этого недостаточно.

Его каменный доспех уже идет трещинами. Я давлю его метр за метром, заставляя отступать. Пройденный путь усеян каменной крошкой, мои кулаки уже все красные, но это мелочи.

Признаю, такого хода я не ожидаю. Парень буквально взрывается. Его доспех разлетается во все стороны каменной дробью. Магический купол арены вспыхивает, сдерживая круговую атаку. Мало кто на трибунах видит, что происходит в этот момент.

Меня сечет осколками, но я все равно различаю глаза княжича — всего на миг они покрываются черной пеленой. На его шее взбухают потемневшие вены, а сам он ревёт, словно безумный.

И пазл наконец-то складывается.

Я хватаю его за тренировочный костюм и со всей силы развожу руки в стороны, чувствуя, как рвется дорогая ткань.

На тощей груди паренька красуются восемь аккуратных отметин, расположенных в круге. Будто бы что-то впилось в его тело не так давно. Точно такие же отметины я видел на телах гомункулов, когда вырывал из них странные механизмы с энергетическими кристаллами внутри.

— Что ты сделал, идиот?!

— То, что должно, — стирает в порошок зубы княжич.

А затем он бьет.

Без каменной брони, стеснявшей движения, он становится еще быстрее. И хоть он бьет без оружия, пальцы его заостряются и легко входят мне под ребра, вызывая дикую боль. Вот и где метка жизни, блокирующая боль, когда она так нужна?!

Взревев, я со всей силы бью лбом в переносицу парня. А затем еще и еще раз, пока он не одергивает руку.

Два удара в виски кулаками, прямой в челюсть, разворот и с пятки прописываю в голову ублюдка мощнейший кик. Только вот на последнем этапе что-то идет не так. Первые удары княжич выдерживает, но ловит мою ноги и сжимает так, что хрустят кости.

При этом его глаза все больше и больше заполняются тьмой.

Отпустив мою ногу, он хватает меня за горло, видимо, намереваясь просто сломать шею голыми руками. Не тут-то было. Короткий тычок в солнечное сплетение производит больше эффекта, чем вся предыдущая серия атак. Этот удар сдобрен хорошей порцией энергии Потока.

Княжич трясется и отступает, ослабив хватку.

— Что бы ты ни делал, — шиплю я, потирая горло, — остановись. Оно убивает тебя.

Это правда. С каждым моим касанием я чувствую, как парень угасает. Словно бы тьма внутри него вытесняет жизнь и пытается занять освободившееся место.

Если в начале поединка парень использует в основном свои силы, то теперь переходит на заемные. И добром это для него не кончится.

— Не указывай мне что делать, шавка, — не своим голосом рычит пацан.

Из его глаз и ушей уже течет потемневшая кровь. Он перемещается вплотную ко мне, хотя я даже заметить не могу, как он это делает. Удар под дых выбивает из моих легких весь воздух, заставляя согнуться пополам. Следующий удар прилетает в затылок, и меня впечатывает в землю.

— Во славу рода, — слышу его рык.

Княжич поднимает ногу, намереваясь раздавить мою голову.

И я этим пользуюсь!

Просто бью его по второй ноге что есть мочи. Потерявший точку опоры, парень валится на спину, а я тем временем уже поднимаюсь на ноги. В голове все плывет, метка жизни перегружена и уже не справляется с повреждениями.

Надо закончить дело как можно быстрее!

Наваливаюсь сверху на княжича, прижимаю рукой к земле, а второй наношу удары. Со стороны кажется, будто бы обезумевший барон лупит бедолагу, пытаясь превратить его лицо в фарш. Но на самом деле удары для отвлечения внимания. Главным образом я сейчас подаю энергию Потока через ту руку, что давит парню на грудь.

Что бы там ни поселилось внутри него, чистый Поток ему очень не нравится. Но я ошибся в одном. Тьма внутри не пытается завладеть парнем. Она пытается вырваться наружу. Из-за этого мое тело отбрасывает в сторону странной волной. На мгновение все чувства дают сбой. Открыв глаза, я несколько секунд пытаюсь проморгаться, не понимая, почему все вокруг потемнело. А затем понимаю… С глазами все в порядке.

Это вокруг все изменилось. То, что рвётся из княжича — настоящий прорыв Бездны. И мы оказываемся в самом его эпицентре.

Защитный барьер купола исчезает — у Бездны свои законы и правила. Слышатся крики, паника и вопли с обоих этажей. Я оглядываюсь на людей, что носятся по залу или корчатся в припадке на полу.

Так, спокойно.

Большинство из присутствующих — сильные одаренные. Обычный прорыв их не убьет. По крайней мере не так быстро. А вот персонал уже получает смертельное заражение и скоро станет Обращенными Бездной.

С трудом поднимаюсь на ноги. Смотрю на княжича, который валяется на песке без сознания.

Гадство. Я не в поместье Тютчева. В этот раз все гораздо серьёзнее.

Подхожу к парню и обдаю его тело энергией Потока, а затем еще и запускаю легкую циркуляцию внутри его организма. Это не позволит Бездне завладеть обессилевшим мальчишкой. Трусливый сопляк, но такой смерти он не заслужил.

Так, теперь надо как-то разобраться с Обращенными и…

Грохот!

Пол арены рушится, а я лечу куда-то вниз на подземный уровень. С хрустом падаю на что-то очень твердое. Камни и песок валятся сверху, прямо на нас с Рогозином.