Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

Она дёрнулась, но бесполезно. Их связало накрепко.

«Девятый Зверь приходит, чтобы положить конец Зверю Восьмому, – сказал на ухо невидимый Единорог. – Белый Дракон победит Чёрную Гидру и откроет дороги. Развяжет пути. Тогда мы сможем стать теми, кем должны».

Что за чушь?! Белый Дракон… победит Чёрную Гидру… что за детские сказки? Нянюшка куда лучше рассказывала!

«Иногда серому действительно не остаётся места. Иногда меньшего зла не существует, а остаётся одно зло, очень большое и страшное».

– Нет! – проревел Дракон, расправляя кольца на полнеба. – Ты не уйдёшь. Ты не можешь уйти. Мы только начали. Дорогу можно осилить лишь вместе, нам с тобой.

…Это было словно жестокий удар, удар, швырнувший её обратно на жёсткий камень, в ночь, на заливаемый Гнилью Смарагд, на высокий каменный столп, откуда нет и не может быть выхода.

– Спасибо, – сказал Дракон, извиваясь среди туч. – Прости, что так всё кончилось, но… иначе кончиться и не могло. Нет больше ни того Дракона, что ты увидала в небесах, нет и Тёрна, но есть я…

– Ч-что? К-как? – только и смогла пролепетать Алиедора. Чьи-то руки оттащили её от бездыханного дхусса, что-то обжигающее коснулось многочисленных ран.

– Он принёс себя в жертву, заплатил последнюю, самую высокую цену. Погиб не на миру, где смерть красна, в одиночестве… вернее, лишь с одним другом, что стоял с ним плечом к плечу, с тобой. Однако жертва есть жертва. Мне пришлось взять его. Но он ещё вернётся, потому что я – это и дхусс тоже.

Алиедора отвернулась, по щекам катились давно и прочно позабытые слёзы.

«Я люблю тебя, дхусс, – колотилось в голове. – Я люблю тебя, но не успела даже обнять по-настоящему».

– Я иду, – просто сказал Дракон, и Алиедоре почудилось смущение и раскаяние в нечеловеческом гласе. – Время истекает. Гниль всё сильнее, и тут ничего не сделают ни Семь, ни Восемь, ни даже все Девять Зверей, объединись мы с Гидрой. Великая Осень, завершение круга. Листьям суждено опасть.

– Что?! – заорала Алиедора, глуша яростью неизбывные тоску и боль, эхо простого, незамысловатого «я люблю тебя». – Какая «осень»?! Это враки! Древо вечно! И Листья на нём! Это так! Иначе и быть не может!

– Почему? – спросил Дракон. Скорбь в его голосе сделалась нескрываемой. Это говорила уже не просто слепая, хоть и могущественная Сила, поставленная управлять ходом времени и светил. – Почему ты так уверена, капля моей крови? Давшие нам жизнь Изначальные, чью природу постичь невозможно, заложили круг вечного обновления, где смерть – неизменная спутница жизни. Чтобы Древо жило вечно, Листья должны опадать, питая корни. Преобразуя элементы, пространство и само время, Древо вырастит новые. Новая жизнь оплодотворит их чудесной силой, сознание дарует мудрость, но она же и заставляет страдать. Но именно это, сила разумных рас, и делает Листья тем, что они есть – незаменимой пищей для Древа, залогом того, что Оно и в самом деле будет стоять вечно.

– А люди, значит, этакие мураши, истребляют вредных гусениц и жуков-короедов, – зло бросила Гончая. – А когда наступает осень – мы должны умереть?

– Как и всё живое. – Дракон смотрел прямо в глаза Алиедоре. – Как умру в своё время и я, уступив место иной форме, иному смыслу, что станет хранить новый мир.

– Спасибо, утешил! – отвернулась доньята.

– Тебе пора, – мягко сказал Дракон. – Времени мало, а сделать предстоит ого-го сколько.

Её мягко толкнуло в грудь. Белая дорога, великая тропа душ меркла, сквозь завесу видений всё ярче и жёстче проступали очертания «настоящего» мира.

* * *

Страх и отчаяние владели столицей Державы Навсинай уже несколько дней. Гниль прорывалась там, где доселе не прорывалась никогда, прямо посреди каменных мостовых, пробивая толстенные каменные плиты, защищённые всеми мыслимыми и немыслимыми заклятьями.

Над городом поднимался дым – отчаявшиеся обыватели сами поджигали дома, надеясь, что это преградит дорогу тварям. Напрасно; бестии легко обходили очаги, а иногда с истинно «гнильим» презрением к смерти бросались прямо в пламя до тех пор, пока огонь не угасал, задавленный множеством грязно-жёлтых тел.

Коллегиум, собравшийся вновь в знакомой зале, заметно поредел. Никак не меньше трети магов куда-то делись; правда, оставались все главнейшие. Азерус, Зильфер, Ференгаус, как и сам мэтр Эммер, – стояли, склонившись над картами. Однако на сей раз это были не карты Некрополиса, и планы изображали отнюдь не осаду вражеской столицы, а отчаянную попытку спасти свою собственную.

– Досточтимые! – Господин верховный распорядитель кашлянул несколько раз, и притом не для того, чтобы привлечь внимание. Ядовитые испарения Гнили, несмотря на зимнее время, заполняли воздух, и от них не находилось спасения даже здесь, в цитадели магов. – Я не буду потчевать вас сладкими сказками. Мы бились отчаянно и отважно, чудеса нашего героизма ещё долго будут памятны всем, но…

– Но столицу придётся оставить, – мрачно сказал Зильфер, не поднимая глаз на мэтра Эммера. – Мы едва удерживаем старый город и третье кольцо стен. Сколько погибло простолюдинов, ремесленников, купцов и прочего люда – не поддается исчислению.

– Мы только что отступили с южного бастиона, – вступил Азерус. – Заклятья хорошо если сдерживают Гниль ненадолго. Такого прорыва не описано ни в одних анналах…

– Господа! – Мэтр Эммер потёр красные глаза с ненаигранной усталостью. – Господа, я получил послание из Некрополиса.

Все замерли.

– Гильдия Мастеров уведомляет нас, что война стала совершенно бессмысленной. Их калькуляции показывают, что Гниль проникает к самым основам нашего мира, обращая их в ничто. – Эммер приподнял несколько мелко исписанных пергаментных листков, потряс и вновь опустил. – Коллега Ференгаус, прошу вас взглянуть на это…

– Чего там смотреть, – буркнул тот. – Я сразу могу сказать, что так оно наверняка и есть. Все наши эксперименты пошли прахом. Камни Магии взрываются, сгорают, рассыпаются во прах. Всё летит в тартарары, досточтимые коллеги…

– Исчерпывающе, – вздохнул Эммер. – Некрополис предлагает перемирие. Под, гм, патетическим предлогом, что надо спасать мир.

– Мне этот предлог отнюдь не кажется патетическим, мэтр, – дерзко бросил Азерус.

– А что с Гнилью у них самих, Мастера не пишут?

– Пишут. Пишут, что так же плохо, хотя, наверное, не как у нас. – Эммер кивнул в сторону тщательно занавешенного окна. – Однако Гильдия не забыла сообщить нам, что остановила наших големов уже на окраинах Скришшара. Остальное, как они заявляют, докончила Гниль. Нет больше ни города, ни тех, кто наступал на него… – Он на миг закрыл лицо ладонями, вновь с усилием потёр слезящиеся глаза. – Некроманты полагают, что, если мы не объединим силы, Гниль станет поистине неудержимой.