Инцел на службе демоницы 4: Гарем для чайников

— Громкоговоритель в отеле есть? — я повернулся к Марго.

Она быстро кинула.

— А проектор?

Она кивнула вновь.

— Тогда несите их сюда.

Не задавая вопросов, Марго торопливо подошла к другим фамильярам Лилит, раздала им команды, и девчонки мигом разбежались в разные стороны. Я же повернулся к двум своим подругам, которые до сих пор стояли там, где я их оставил, и растерянно смотрели на меня. Но объясняться сейчас времени не было. Протянув ключ, я отправил их к себе в номер за одним адским подарочком, чью ценность вдруг оценил.

— Но ты же не собира… — пробормотала Майя.

Саша же заглянула в мои глаза и, кажется, поняла все без слов.

— Сейчас все принесем! — одной рукой схватив ключ, другой она стиснула руку Майи и потащила за собой.

Дверцы лифта распахнулись, впуская обеих, и я вновь отвернулся к разбитому окну.

— Отель-бордель! — скандировали на улице, размахивая плакатами. — Шлюхам тут не место!..

Поморщившись, я осторожно распахнул створки, и остатки разбитого стекла с шумом осыпались на пол. Вся площадь раскинулась перед глазами, испачканная белоснежными лентами на рукавах. Очистку города “Патрулю чистоты” следовало бы начать с себя.

Запыхавшись, из служебной двери выбежала Наташа с громкоговорителем. Отлично, пора приступать. Я залез на подоконник, как на трибуну, и забрал рупор у нее из рук.

— Эй вы, — привлекая внимание, крикнул я, — борцы за чистоту!..

После короткой заминки множество глаз уставились на меня, отсканировали с головы до ног, и в толпе раздался дружный, сплоченный хохот — с каким обычно смеются не над шутками, а над людьми. Пальцы чуть крепче стиснули пластиковую рукоятку. В принципе, я бы мог им объяснить, что они сексисты, шовинисты, а более всего закомплексованные неудачники с огромными загонами по поводу секса, которым одна дрянь промыла мозги. Однако с учетом всего перечисленного, вряд ли бы они со мной согласились. К тому же у меня была идея получше. Раньше бы я аппелировал к лучшим качествам, чтобы заставить их одуматься — сейчас же я решил действовать эффективнее.

— Предупреждаю сразу, — продолжил я, — если вы сюда войдете, целыми вы обратно отсюда не выйдете. Те, кому повезет, останутся калеками, а те, кому нет, останутся здесь навсегда…

Говорить об этом уверенно не составляло труда. Значок я не снимал, а, зная шефа, даже не сомневался, что если будет штурм, кто-то точно не выйдет из отеля живым.

— Поэтому подумайте, хотите ли вы умирать сегодня!

Словно давая ответ, в меня полетела пустая пивная бутылка, бешено вращаясь в воздухе, целясь весьма метко — прямо мне в голову. За спиной вскрикнула Саша, вероятно только вернувшаяся в холл. Время будто замедлилось. Я видел, как капли срывались с горлышка и разбрызгивались по сторонам, и не двигался с места, ожидая. Бутылка практически подлетела — оставалось всего с десяток сантиметров до моего лица, когда она словно натолкнулась на невидимое силовое поле и разнеслась в мелкие дребезги. За спиной нервно взвизгнула Майя.

Поле, похоже, и правда было силовым, потому что на меня не попали ни один осколок и ни одна капля. При этом со стороны могло показаться, что бутылку разорвало пулевым выстрелом. В любом случае, что бы это ни было, спасибо шефу за прекрасную наглядную демонстрацию того, что с этими идиотами может произойти, если сунутся ближе. Моя угроза явно начинала действовать — и все, кто раньше насмехались, сейчас набычились и приспустили плакаты.

Воспользовавшись тишиной, я продолжил.

— Нам не нужна полиция, чтобы с вами разобраться. Мы разберемся с вами сами…

Говоря, краем глаза я заметил, как Марго вернулась в холл с компактным мультимедийным проектором.

— Так что подумайте, стоит оно того или нет. Стоит ли терять здоровье по приказу какой-то шлюхи!

Хмурясь, стоящий у ворот амбал повернулся к Юле и что-то ей сказал.

— Ставь сюда, — я показал Марго на подоконник и кончиком носка спихнул оставшиеся осколки на пол.

Следом я повернулся к Саше, которая, заметно побледнев, с тревогой смотрела на меня и сжимала одной рукой Майю, а другой — флешку. Без слов поняв, что нужно, она торопливо протянула ее Марго.

— Да это просто блеф! — отчеканила в громкоговоритель Юля, чтобы слышала вся площадь. — Нет у них никакого оружия! Там одни шлюхи!..

Ее дружинники заметно расслабились, и самодельные плакаты снова взлетели в воздух. Благословение — вот что позволяет ей вести целую толпу за собой. Но оно как дается, так и забирается. И зависит от людей, которые верят тому, что ты говоришь, и готовы идти туда, куда ты покажешь. Я уже видел, как послушно шла за ней паства и как легко натравливалась на всех неугодных — по одному щелчку бараны становились гиенами. Теперь пришло время и этой шлюхе понять, что человеческая ненависть — оружие обоюдоострое и может ударить по тому, кто его поднял.

Пришло время для Разрушителя благословения.

— Юля, — произнес я в громкоговоритель, обращаясь однако не к ней, а к целой площади, — я понимаю, ты хочешь отомстить, но я тебе еще раз повторяю, что бывших порноактрис мы на работу в отель не принимаем. Тем более без справки об отсутствии болезней. У нас приличный отель, и мы заботимся о здоровье своих клиентов. Так что заканчивай этот балаган и найди себе более подходящее местечко! А вы, все, кто ей помогает, посмотрите, почему я прав!..

Я повернулся к Марго, предусмотрительно стоявшей рядом у проектора и ждавшей моей команды — лучше заместителя и не найти. Пожалуй, я был к ней несправедлив.

— Врубай!

Огонек мгновенно загорелся у моих ног и мощно рванул вперед, собираясь устроить масштабный кинопоказ. На улице уже потемнело, что создавало неплохой фон. Широкий яркий луч упал на здание на другой стороне площади. Вскинутые в воздух плакаты растерянно опустились, и все головы озадаченно повернулись туда. Свет щедро разлился по белой стене, которая вполне могла служить огромным экраном. Как там Марго сказала — никто не вмешается? Значит, и показать это мне никто не помешает.

Окна дома напротив растворились за появившейся картинкой.

— Ах!.. Ох!.. Ах!..

Стоны разнеслись на всю площадь, залазя в каждые уши, а в каждых глазах отразилась горячая порнушка. Янтарная прядь прилипла к вспотевшему лбу. Довольно жмурясь, Юля трясла голой грудью, пока ее жарко имели сразу с двух сторон.

— Ах! Еще… Быстрее!.. Жестче!.. — стонала она.

Запись закончилась быстро, но этого оказалось вполне достаточно. Толпу накрыло охрененным недоумением — таким, что его можно было размазать на весь город. В воздухе повисла густейшая тишина, будто вся площадь разом лишилась голоса. Главное, что он был у меня.

— Если вы такие поборники морали, то чего слушаете проститутку? — отчеканил я в громкоговоритель. — Нормально, что вами рулит шлюха, которой все дырки в порнухе пробили?..

Головы стали медленно поворачиваться ко мне. Казалось, я слышал, как дружно скрипели их мозги, пытаясь все это перемолоть.

— Те, кто себя уважает, — я чуть крепче стиснул рукоятку, — думаю, после этого свалят! А остальные могут заходить. Их здесь встретят!..

Несколько секунд никто не двигался с места, а потом толпа резко хлынула в разные стороны, растекаясь по улицам прочь, как грязь, которую смывало ливнем. Они убегали стыдливо и не оглядываясь, отбрасывая плакаты и брезгливо срывая повязки с рукавов — будто вдруг сами перестали понимать, зачем они здесь и что пытаются доказать.