Индок охотится за пауками

Вопрос был риторический.

Конечно, увольнять, это же однозначно! И если эта история закончится увольнением Лампасова, школа ещё легко отделается. А ведь права была Анна Геннадьевна, место географа действительно освободилось! – подумал заместитель директора.

– Я смогу работать учителем географии! – хрипло выдохнул он.

– Тогда я готовлю приказ, – сказала директриса, – а вы готовы пойти на понижение в должности ради производственной необходимости?

Иван Иванович именно этого и хотел, завуча из него всё равно не получалось.

– А всё же я умная женщина! – похвалила себя вслух директриса, – знала, что может что-то случиться, знала и взяла запасного учителя на работу!

«Запасной учитель», и раньше замечал у неё отсутствие такта, но оказалось, что самокритика у директрисы тоже недоразвита.

Интересно, где был её ум, когда она отдавала Лампасову всю географию?! – разозлился Иван Иванович. – Самовлюблённая дура! Она единственная не заметила никаких странностей поведения географа, позволила ему жить в школе и даже вести хореографический кружок по вечерам.

– Идите, принимайте у Лампасова кабинет и журнал классного руководителя. С завтрашнего дня вы учитель географии и классный руководитель девятого «в». Я постараюсь сделать так, чтобы вы не потеряли в зарплате. Поздравляю с новым назначением! – директриса поставила в разговоре точку.

В кабинете географии было душно. Лампасов трясущимися руками запихивал в рюкзак ободранный глобус и растрёпанные книжки, при этом он бормотал себе под нос что-то невнятное. Географические карты кучкой валялись в углу. На пыльном учительском столе валялись молоток и отвёртка.

Увидев коллегу, географ засуетился, и бормотание стало яснее, – я только свое беру, своё, это нажитое, моё личное! «Колёсики» я сниму, это мои «колёсики», мои маленькие «колёсики»….

Действительно, все крепления для карт, имеющие пластмассовые колёсики, были содраны с доски.

– Мой Бог! – мысленно ахнул Иван Иванович. – Да у него с головой не всё в порядке!

– Иваныч! – неожиданно жалобно выкликнул Лампасов, – хоть ты веришь, что я не виноват?!

– Жизнь покажет! – Иван Иванович почувствовал себя так, как если бы случайно раздавил ладонью таракана.

– Нет, ты скажи, Иваныч, веришь мне? – настаивал Владимир Яковлевич.

– Верю, верю! – сказал бывший заместитель директора тоном, каким пытаются убедить нетрезвого.

– Это всё Семёнова! – Лампасов подошёл ближе. – Отомсти за меня, Иваныч! За друга отомстишь? Я ведь знаю, ты будешь тут, – на моём месте. Из шестого класса, Катя Семёнова.… Запомни – Семёнова! Она меня оклеветала, с родителями вместе.… И Галина, подруга твоя, гадина толстая, копала под меня. Заявления они вместе писали!

Это было подлинное словоизвержение.

Как у него можно принимать дела? У него же голова не в порядке! – Иван Иванович не представлял, как отвязаться от назойливого учителя географии. Ему захотелось скорее отвязаться от него. Не убегать же!

Внезапно Ивана Ивановича осенила мысль, как можно быстрее закончить разговор:

– Ты «колёсики» все не уноси, мне тоже карты надо вешать!

Владимир Яковлевич сразу замолчал. Прищурив глаза, он посмотрел на преемника долгим взглядом:

– Хорошо, оставлю! Тебе, Иваныч, оставлю. Две штуки!

– Три, у тебя, их вон как много, – сказал Иван Иванович, – а все карты разного размера!

– Хорошо. Я не все заберу, тебе три оставлю. Видишь мне для тебя ничего не жалко, ты один веришь мне!

Лампасов прослезился и протянул руку для прощания.

– Ну, прощай Иваныч! – его ладонь неожиданно оказалась очень сильной, – я верю, что ты отомстишь за меня!

Наутро Иван Иванович приехал в школу пораньше, чтобы успеть прибрать в кабинете. Впечатления от вчерашнего притупились, в душе новоиспечённого учителя географии воцарился мир. Он даже не удивился отсутствию всех креплений, – в конце концов, что взять с больного человека!

Охранник рассказал, что Лампасов в шесть утра вывез в небольшой тележке свои вещи: матрас и раскладушку, два поломанных чёрно-белых телевизора и аккордеон. Бывший географ попытался вынести и карты, но охранник у Владимира Яковлевича их отобрал. Ещё он унес разбитое пластмассовое ведро с какими-то треугольными железками.

– С «колёсиками», – сказал Иван Иванович.

Куда девался Лампасов, не имеющий жилья, новый учитель географии не представлял, его это и не интересовало. Иван Иванович ликвидировал угол, образованный шкафами, проветрил кабинет и подмёл пол. Он был готов приступить к работе, которой оказалось много. Надо было вести уроки в классах с шестого по десятый включительно, кроме того, выяснилось, что Лампасов имел часы по экономике, астрономии и москвоведению в одиннадцатых классах.

Иван Иванович посчитал, – в две смены получилось пятьдесят шесть часов в неделю, то есть по одиннадцать или двенадцать уроков в день. Было непонятно, как директриса разрешила Лампасову взять столько часов, особенно если учесть хореографический кружок. Такая нагрузка была новому учителю географии не под силу; не ночевать же ему в школе, как делал Лампасов!

Иван Иванович решил отказаться от лишних уроков, сократить нагрузку до сорока часов, и оставить себе только географию.

Галине Георгиевне это не понравилось.

– Из-за вас наша выпускница потеряет золотую медаль, – сказала она, – у девочки обязательно должна стоять в аттестате оценка по экономике!

– Но я не знаю предмета! – возразил Иван Иванович. – Вы не хотите попробовать сами?

Нет, сама Галина Георгиевна не хотела, ей хватало обязанностей и без этого.

– Значит, вопрос закрыт! – непреклонно сказал новый учитель географии.

Часть предметов сумели передать другим учителям, и директриса приказала Галине Георгиевне изменить расписание. Вероятно, толстуха не считала составление расписание первостепенным делом, поэтому Иван Иванович заканчивал работу по-прежнему поздно, зато у него появилось много перерывов между уроками, попросту говоря «окон».

Места в учительской бывший замдиректора лишился, кабинетов не хватало, и пока шёл урок, ему часто приходилось сидеть на лавочке первого этажа или гулять на улице, если погода позволяла. Конечно, было бы приятней пить кофе в кабинете Валентины Михайловны, но теперь Иван Иванович мог заходить туда не во все дни.

Директриса отобрала у Валентины Михайловны полставки и приняла на работу ещё одного психолога, свою знакомую медсестру, якобы окончившую институт экстерном. Теперь Валентина Михайловна стала появляться на работе намного реже.