Инферняня

Вивиан отстегнула ремень безопасности и сказала устало:

— Кажется, они оба приложились головой о потолок, когда ты прыгнул возле университета, — и она тихонько ткнула в них носком туфли:

— Эй.

Боже, неужели кто-то из них убился?! И я даже знаю, кто. Потому что другой этого не может по своей натуре.

Но застонал Швайгер, открыл один глаз — второй опух и полиловел — и оттолкнул от себя Гермеса. Томас уже вышел из машины и полез в салон помогать бедолагам.

Я вышла тоже, ноги меня едва держали. А коленки, боже мой! — содраны до крови и в пыли. О колготках я вообще молчу.

Томас помог выйти из автомобиля Вивиан, Швайгеру, потом и Гермес показался: он был помят, усы метелками торчали не в те стороны, куда раньше, а левый рукав пиджака был почти полностью оторван. Он покивал Томасу, мол, я в порядке, и, обойдя машину, уселся на траву у обочины рядом со Швайгером, который вздрогнул и отстранился.

— Мир, — выдохнул Гермес.

Швайгер только вздохнул. Обернулся ко мне — я стояла, опершись о крышу лимузина:

— А вы голодные?

Я так удивилась этому неожиданному вопросу, что кивнула, хотя на самом деле не чувствовала ничего, кроме огромной усталости.

Швайгер полез в карман и достал оттуда бумажный кулек:

— Я вам круассанов купил. Одни с сыром, другие с джемом.

— О! — только и сказала я. — Спасибо.

Пакет слипся. Но я все же смогла его открыть. От круассанов остались только мятые ломти, крошки и аромат.

Швайгер взглянул на мое лицо:

— Не донес. Жаль. Но это не я виноват, — он покосился на Гермеса.

— Ничего, — сказала я. — Все равно спасибо…

Я выбросила кулек.

— Не мусори, — сказал Томас, подобрал кулек и положил на пол машины.

С ума можно сойти от его правильности.

— Ты в Гринписе, случайно, не состоишь? — спросила я.

Томас слегка замялся.

— Что, правда, состоишь? — заинтересовался Швайгер.

— Состоял. В юности, — сказал Томас. — Сейчас совсем нет времени…

— Куда вы с Вивиан делись, когда мы пошли в библиотеку? — спросила я Швайгера.

— Куда? Вы про нас забыли, а нас какой-то служащий остановил, когда мы черный вход искали, а через парадный вообще пускают только студентов. Потом я подумал, что все равно мы не знаем, куда вы пошли, и мы зашли в кафе за круассанами, потому что на Эйфелевой башне вместо обещанного завтрака мы чуть не получили искры в лоб. А в кафе тоже была очередь. Утро, — пожал он плечами. — Потом вернулись к библиотеке. И встретили этого… — он с неприязнью взглянул на Гермеса.

— Говори обо мне уважительно — мистера Гермеса Олимпуса, — пробурчал греческий бог.

— А ты мне не указывай, — огрызнулся Швайгер. — Как хочу, так и говорю.

— Спокойно, — сказал Томас. — О вас и так будет болтать неделю весь Париж…

— А я мечтал услышать эти слова, — пробормотал Швайгер и поспешно добавил: — Произнесенные с другим смыслом, разумеется!

— И машина благодаря вам в неисправности! — грозно договорил Томас.

Драчуны замолчали, Швайгер отодвинулся от Гермеса подальше.

— Вы все… — начал Томас говорить мне, но осекся: — А где твой Хэлп?

— Что? — я ощупала шею — никаких цепочек там больше не болталось. — Не знаю…

Томас снял свой Хэлп и, не спрашивая, надел мне через голову.

— А ты как же? — испугалась я.

— Я агент. Я сам прихожу по вызову этих кнопок.

Я кивнула:

— Ой. А если мою кто-нибудь найдет?

Томас уже набирал цифры в телефоне:

— Поэтому я сообщаю, чтобы твою дезактивировали. Готово, — он спрятал телефон в карман. — Значит, вы посидите в гостинице, — сказал Томас. — Пока я съезжу.

— Куда? — спросила я. — И я не хочу сидеть в гостинице, — и, понизив голос, договорила: — с ними.

— Тогда поброди по городу, — сказал Томас.

— Ты же собирался взять меня с собой! — возмутилась я.

— И был неправ.

— Почему это вдруг? — прошипела я.

— Посмотри, что Гермес сделал со Швайгером. А он не Зевс, а всего лишь его сынок, — тихо проговорил Томас.

— Любопытно, о чем это вы там шепчетесь, — нагло сказал Швайгер. — Мне послышалось мое имя.

Мне кажется, свое имя этот режиссер услышит хоть с другого континента.

— Вы что-то узнали от чужих о Петере? — спросил Гермес.

— От вампиров, — ответил Томас.

Гермес вскочил, пошатнулся, оперся о машину:

— Кто его похитил? Где он?

Вивиан, которая стояла неподалеку и курила и до этого момента делала вид, что не слышит ни перебранок мужчин (видимо, так они ей осточертели), ни слов Томаса, так вот, она шагнула к нам и сказала:

— Ты узнал, где он, и прохлаждаешься тут?!

— Ваши муж и жених сломали служебную машину, и теперь я не могу на ней доехать до места. Поэтому я вызову вам такси, а сам отгоню ее в гараж и возьму подходящий транспорт.

— Для чего подходящий? — спросил Швайгер.

Он любопытен, как я. Я даже впервые взглянула на него с дружеской симпатией. Ведь если бы не спросил он, пришлось бы спрашивать мне. А Томас и так меня уже за дурочку принимает.

— Для того, чтобы подняться на одну гору, — сказал Томас.

Гермес буквально пронзил его взглядом, потом опустил глаза и отошел в сторону.

Томас спокойно, будто не заметив реакции Гермеса, обошел машину, открыл дверцу.

— На какую гору, черт возьми, — сказала Вивиан.

— Да, — сказал Швайгер, — хватит играть в загадки, Томас.

— Спросите у мистера Олимпуса, — сказал Томас, сел в машину и стал говорить по телефону.

— Кем он себя воображает, — возмутился Швайгер, — Джеймсом Бондом?

Хы. А Швайгер мне нравится все больше.

— Гермес! — подступилась между тем к Олимпусу его бывшая жена. — О чем он? Гора — ваша гора?

— Какая еще их гора? — вырвалось у меня.

— Семейное гнездо, — бросила Вивиан.

— Но зато мы теперь знаем, что с Петером все в порядке, — замученно проговорил Гермес.

— В порядке?! — взвизгнула Вивиан. — Да ему наверное уже пятьдесят лет!

— Ты преувеличиваешь. Не больше шести, — насупился Гермес.

— Не больше шести! — возопила Вивиан. — А как же его первые слова! А первый шаг! Господи! Вы похитили у меня детство моего ребенка!

— Гад! — коротко сказал Швайгер и, размахнувшись, стукнул Гермеса в челюсть.

Но Гермес успел увернуться и повалил Швайгера на землю.

Из машины вышел Томас, посмотрел на катающихся по траве мужчин и повернулся к нам с Вивиан: