Инквизиция: царство страха
Шрифт:
В те годы в испанских деревнях вообще относились крайне подозрительно к людям со стороны [487] . Самое страшное преступление Косты заключалось в том, что после получения иноземного опыта он, как казалось, стал другим, чужим человеком. Таким образом, доведя Косту до смерти, сплетники из Синкторреса повторили атаки, которые ранее направлялись на конверсос. После того как двусмысленная группа общества прошла «очищение», потребовалась новая. Символично, что для своего рода замены конверсос избрали «лютеран», подобных Косте. На них можно было легко перевести внимание, как только стало понятно, насколько многочисленнее и опаснее оказался на самом деле враг среди своих.
487
Ряд чрезвычайных примеров рассмотрен в работе Вассберга (Vassberg (1966), 19).
Эти «пятые колонны» были чрезвычайно изобретательны.
Вальдес объяснял, что покинул Вальядолид с намерением отправиться в Севилью, где был архиепископом. Но не успел он добраться до Саламанки, как возникло множество проблем. Обнаружилось огромное количество лютеранских книг.
Он получил письмо, в котором говорилось о проблемах, возникших с морисками в Гранаде. Затем мориски Арагона и Кастилии обратились к нему с петициями, в которых просили об эдиктах прощения.
Вскоре дела осложнились еще больше. «Вместе с этим и закон Моисея, с коим, как полагали, было покончено в этих королевствах, дал о себе знать в Мурсии. Там обнаружили много виновных людей, некоторых из них наказали на публичном аутодафе».
Затем махинации врага стали набирать темп. В результате среди знатных людей в Севилье и Вальядолиде были обнаружены тайные группы лютеран. Угрозы приобретали слишком большие размеры, Вальдес не смог продолжать свое путешествие [488] .
488
Novalin (1968-71), т. II, 188-89.
Из этого следует, что он сам не видел недостатка во врагах. Наоборот, они оказались повсюду — мориски, конверсос, тайно исповедующие иудаизм, протестанты…
В те годы быть «лютеранином», каким считали Косту, стало крайне опасно. Но особенно зловещим оказалось то, что они были не «иноземцами», как конверсос, а людьми, которых трудно отличить от законопослушных «старых христиан». Это были зачинщики, агитаторы, появившиеся из самого сердца испанского общества. Посему никто не мог оставаться вне подозрений [489] .
489
Следует отметить, что это дело Косты расширяет знания о судах и о рассмотрении дел лютеран в те ранние годы. Представление о том, что преследования, направленные на лютеран, не были слишком настойчивыми перед началом периода крупных судов в Вальядолиде и Севилье, следует пересмотреть. (Tellechea Idigoras (1977), 26–28).
31 октября 1517 г. Мартин Лютер прибил свои «95 тезисов» к дверям замка в Виттенберге. Весь христианский мир охватила революция. Лютер бросил вызов властям папского престола и достоинствам монашеской жизни. Он утверждал: связь личности с Господом имеет большее значение, чем обряды католической церкви, проводимые ее священниками.
10 декабря 1520 г. Лютер сжег папскую буллу «Эксурге Домине» в Виттенберге. Жребий был брошен, раскол церкви начался.
Для Испании вызов Лютера оказался особенно серьезным. Как мы видели, задачи новой инквизиции, хотя и сформулированные в религиозных терминах, преследовали определенные политические цели. В сочетании с изгнанием евреев в 1492 г. и мавров из Гранады в 1502 г., католическую веру должны были превратить в силу для национального объединения Испании. Это означает, что политические и религиозные интересы оказались неразрывно связанными, они превратились в единое целое.
Следовательно, угроза католической церкви со стороны Лютера рассматривалась как скрытая угроза самой испанской нации и монархии.
Однако инквизиция могла использовать Лютера и в качестве возможности избежать скандала для всего учреждения. Ведь эксцессы инквизитора Лусеро в Кордове внесли свой вклад в мощное антиинквизиторское движение (см. гл. 3) [490] .
Жалобы привели к созыву совета, заседание которого состоялось летом 1508 г. в Бургосе. На нем приняли решение: доказательства против многих осужденных инквизитором Лусеро в Кордове были недостаточными. Самого Лусеро после трехлетнего тюремного заключения освободили в 1508 г. В будущем ему запретили заниматься любой инквизиторской деятельностью [491] .
490
Contreras (1987), 48.
491
Meseguer Fernandez (1984), 350-56; Arzona (1980).
Судьей для Лусеро стал великий инквизитор Испании кардинал Хименес де Синерос.
Синерос был человеком, обладавшим огромным влиянием. Он занимал
должность провинциала францисканского ордена, основал университет в Алькале-де-Энарес под Мадридом и стал активным участником движения, пропагандирующего публикацию религиозной литературы на кастильском и на латыни [492] .Однако вера кардинала в духовное возрождение сочеталась с оголтелым экстремизмом. После прибытия в 1499 г. в Гранаду, через семь лет после падения королевства мавров, он приказал бросить в тюрьму необращенных мусульман. Там один из священников (получивший прозвище Лев) обращался с ними с такой жестокостью, что через четыре или пять дней эти люди начали умолять о крещении [493] . Затем Синерос приказал морискам принести их книги по исламской теологии, которые публично сжег, невзирая на изысканность и красоту [494] .
492
Одним из лучших обсуждений карьеры и влияния Синероса остается работа Батайона (Bataillon (1937), 1-64).
493
Barrios Aguilera (2002), 78.
494
Пример приводится в работе Ли (Lea (2001), 109).
Позднее, будучи уже великим инквизитором, Синерос убедил недавно коронованного короля Испании (будущего императора Карла V) не обращать внимания на петиции о том, чтобы на судах инквизиции публиковались имена свидетелей [495] .
Следовательно, Синерос оказался неплохим пастырем инквизиции. Ему удалось погасить шумиху, возникшую по делу Лусеро, обеспечив перенос финального судебного разбирательства на 1517 г.
Но все же это дело оставило тень [496] . Через сорок лет преследований конверсос были запуганы, но многие полагали, что организация, созданная для их преследований, должна уйти. Было необходимо убедить людей в том, что думать следует иначе. По удивительно удачному стечению обстоятельств Лютер начал свою еретическую деятельность в том же самом году. А спустя всего два года в Испании на поверхность всплыли первые дела, связанные с новой угрозой.
495
Bataillon (1937), 63–64.
496
Во время восстаний комунеро в кастильских городах в 1520-21 гг. можно было почувствовать мощные анти-инквизиторские настроения. См. Contreras (1987), 48.
Проблемы возникли в Гвадалахаре, расположенной к северо-востоку от Мадрида. Здесь в 1519 г. инквизиторам поступила информация о группах людей, которые разработали философию, называемую «алюмбрадо» или же «иллюминизм» — «просвещение».
Эта секта оказалась связана с множеством скандальных доктрин, вызвавших осуждение инквизиции. Ее членов обвиняли в том, что они утверждали, будто молитва должна быть умственной (внутренней), а не вербальной (ритуальной), что ада не существует. Им вменяли презрение к культу святых и папским буллам, непочтительность к таинствам, к образам святых и Девы Марии. Их подозревали еще и в утверждении, что церковные церемонии и праздники — обременительные обязанности («атадурас») [497] .
497
Hamilton (1992), 28–38. Заимствовано из указа о помиловании, выпущенного в Толедо 23 сентября 1525 г. и опубликованного Маркесом (Marques (1972), 272-82). Это итоги многочисленных обвинений, выдвинутых в адрес алюмбрадо.
Одним из лидеров оказался Педро Руис де Алкарас [498] . Внук писца и сын торговца хлебом, Алкарас был бухгалтером и владел виноградником в Гвадалахаре [499] . По делам своих патронов он разъезжал по всей Кастилии, что предоставило ему возможность поисков новой духовности и встреч с людьми, которые мыслили, как он. Одной из них стала Изабелла де Ла Крус, прикрепленная к францисканцам в качестве участницы третьего ордена монашеского братства, хотя она не жила в женском монастыре. Второй была Мария де Касалья, чей брат Хуан был епископом и капелланом кардинала Синероса [500] .
498
Nieto (1970), 60, № 42.
499
Там же; Hamilton (1992), 26.
500
Там же; Marquez (1972), 62.