Инквизиция: царство страха

Действительно, если задуматься о том, что на самом деле видели свидетели, то возникают сомнения относительно происходившего. Они подсмотрели, как Доббер играл на музыкальном инструменте и читал книгу, имелись раковины, синяя скатерть и вода. Это свидетели восприняли как «алтарь».

Но с подобными предметами не связано ничего, что характерно для ислама. Они могли использоваться только в декоративных целях. Здание «было похоже на мечети Гранады», но жизнь в соответствии с эстетическим вкусом морисков была вполне естественной для архитектуры постисламской Испании.

Еще на этом собрании присутствовали пятьдесят морисков. Но большие компании друзей совсем не обязательно являются признаком ереси.

Возможно, у «старых христиан» города Бюноль возникли какие-то подозрения в отношении увиденного ими. Доббер был одним из самых богатых морисков города, что уже само по себе выделяло его как лидера общины. Так что восприятие и предвзятость сыграли свою роль в доносе. Безусловно, какой-то смысл в обвинении был. Но отсутствие ясного доказательства просто говорит о том, насколько атмосфера может помешать отличить фантазию от реальности.

Прежде всего, Доббер знал: невозможно добиться справедливого суда. Поэтому, пока этот заключенный сидел в камере инквизиторской тюрьмы Валенсии, он попытался бежать. Арестант был готов рисковать своей жизнью ради побега, а не продолжать сидеть в камере. Он разбил окно и попробовал выбраться на свободу по веревке, связанной из разорванной простыни. Веревка разорвалась, Доббер упал на улицу и сломал ногу.

Но инквизиция продолжала свой суд над ним. Его пытали, он продолжал все отрицать. Не сумев сломать его, инквизиция приговорила Доббера к 400 ударам плетью и к десяти годам галер [772] .

772

Там же. Folio 19v.

Во многом дело Доббера кратко характеризует условия жизни морисков в Валенсии и Арагоне в период, когда XVI век подходил к концу. Страх и подозрения, ощущаемые «старыми христианами», вполне согласовывались с предубеждениями и предрассудками морисков. Любое их собрание рассматривали как исламское.

К концу XVI века инквизиция превратилась в самое эффективное средство репрессий против морисков [773] . В период между 1545 и 1621 гг. по всей Испании были «освобождены» 232 мориска, причем основная масса оказалась сосредоточенной в Сарагосе [774] .

773

Dominiguez Ortiz, Vincent (1978), 99.

774

Lea (2001), 144.

К концу 1580-х в Кордове арестовали так много морисков, что они все не могли поместиться в тюрьму инквизиции [775] . Дела, заведенные на них, составляли три четверти всех дел, заведенных инквизицией Валенсии в период с 1570 по 1614 гг., и 56 процентов всех дел, заведенных в Сарагосе [776] .

Постоянная угроза ареста и потенциального «освобождения» увеличивали страх. Но еще более значительным поводом для распространения ненависти среди морисков оказалось применение инквизицией пыток, которые стали совершенно обычными в те годы.

775

Gracia Boix (ред.), 1982, 227-28.

776

Monter (1990), 190.

Знакомясь с делами морисков инквизиторских судов в Валенсии и Сарагосе того времени, с ужасом видишь: к подавляющему большинству из них, как сказано, «относились с прилежанием (применяя пытки)». Часто только в пыточной камере мориск начинал давать признательные показания, что «всю свою жизнь был мусульманином». Нередко такие «мусульмане» отказывались от своих признаний сразу, когда прекращали пытку потро [777] .

Однако это было ошибкой: отказ от показаний часто приводил к возобновлению мучений [778] .

777

Gracia Boix (ред.), 1982,207,210-11. Рассмотрены два таких дела трибунала в Кордове, датируемые 1578 г.

778

Там же, 207.

Безусловно, как мы видели в главе 3, некоторых морисков освобождали от пыток в силу их физического состояния или возраста. Однако сам факт того, что в этот период инквизиция пытала большинство арестованных морисков, говорит сам за себя.

Инквизиция не могла охватить огромное число морисков-вероотступников, в существовании которых она была убеждена [779] . Оказалось возможным осудить только незначительную часть от общего количества. Однако неограниченное применение пыток сыграло решающую роль в том, что у обращенных возникла ненависть к инквизиции [780] .

779

Carrasco (1983), 175.

780

Там же, 181.

Применение пыток сопровождалось унижением. Когда Беатриса Падилья, жена Франсиско Маэстро, корзинщика из Аркоса, принесла своему мужу чистую рубашку в инквизиторскую тюрьму в Куэнке, ее посадили верхом на осла и, обнажив ниже талии, провезли по городу Аркос. При этом проповедник громко сообщал о ее преступлении, после чего ей нанесли 100 ударов плетью [781] . Когда в 1579 г. приговоренный мориск из Мурсии Мартин Варуни нарушил условия приговора и вернулся домой из изгнания, чтобы повидаться с женой и детьми, инквизиция приказала ему отбывать весь срок своего изгнания с самого начала [782] . Истории, подобные делу Варуни, демонстрируют: инквизиторы не только пытали и «освобождали». Они разрушали семьи даже при вынесении относительно мягких приговоров. И этим рушили общество [783] .

781

Garcia-Arenal (1978), 43.

782

AHN, Inquisicion, Legajo 2022, Expediente 8, folio 9r.

783

Dedieu, Vincent (1990), 82. Это следует рассматривать как настоящий источник зарождения страха у морисков.

Часто при набегах инквизиции уничтожались целые деревни. Например, в 1585 г. в Куэнке покарали тринадцать из двадцати одного заключенного из небольшой деревушки Сокуэлламос. А в 1589 г. в Валенсии было наказано восемьдесят три мориска из Мислата [784] .

Такие события вселяли страх и ненависть. Действительно, ведь одно влечет за собой другое. Приблизительно в 1607 г. летописец Педро де Валенсия писал: мориски были врагами пострашнее мавров Северной Африки, «так как они боялись, что их схватит испанская инквизиция, которая сожжет их и конфискует их имущество… Мориски знали, что они живут, постоянно рискуя всем этим. И если будет обнаружено, что они мусульмане, то им придется страдать и переносить мучения. И посему они ненавидят нас так, как ненавидели бы людей, желающих убить их» [785] .

784

Lea (2001), 177-78. См. работу: Garcia-Arenal (1978), 25), в которой приводятся другие примеры преследований целых семей из района Куэнки.

785

Valencia (1997), 77.

Поэтому страх перед инквизицией, вызванный собственными действиями инквизиции, был признан в Валенсии в качестве источника ненависти. Это страх был столь велик среди морисков, что они не вступали в браки со «старыми христианами», поскольку это могло привести к доносам [786] .

Иногда мориски убивали того, кого они подозревали в доносительстве [787] . Они рассматривали наказание инквизиции не как позор, а как знак отличия, аплодируя тем, кто прошел через представление с публичным аутодафе и санбенито [788] .

786

Fonseca (1612), 110.

787

AHN, Inquisicion, Libro 936, folios 151r-v (дело 1577 г. из Валенсии). Vidal (1986), 20) — дело 1578 г. из Сарагосы.

788

AHN, Inquisicion, Libro 936, folio 14 г (это мнение инквизиторов Валенсии 1566 г. относительно отношения морисков к санбенито). Fonseca (1612), 125.

Мрачная пляска страха и ненависти достигла своего апогея в отношениях между морисками и инквизицией [789] . Эту мусульманскую «пятую колонну» терроризировали угрозой «лишения жизни, собственности и детей, тем, что в мгновение ока мы можем оказаться в темных застенках и проведем там много лет, истратив всю свою собственность и наблюдая, как отбирают у нас детей и передают на воспитание другим людям» [790] .

И вновь попытка выдавить из бывших мусульман дух непокорности с помощью жестокости и непреодолимой силы привела к противоположному результату. Теперь мориски стали склонны к ереси более, чем когда-либо ранее. Они научились пренебрегать инквизицией, символом своего угнетения.

789

Этот страх и ненависть были основными эмоциями морисков по отношению к инквизиции, как отмечает Кардельяк (Cardaillac (1977), 117-18).

790

Там же, 101.