Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

и длинный подъем на верх сопки. На груженом Урале нечего

было и пытаться подняться, это я знал точно. Здесь и машины

пустые вверх если и выскакивали, то со второй-третьй попытки, а

потому перед сухим руслом был отворот вправо, и по большому

полукругу сопку огибал, заставлял делать лишних пару

километров. Но по безопасному проезду. При возвращении же –

а в геологии это дело обычное: куда привезли, оттуда и увозят –

шофера эти пару километров компенсировали, ехали не по

объезду, а проскакивали сопку по прямой, с использованием

крутого спуска. Мы конечно, на объезд в нужном месте свернули.

Наконец лужа. Дока начал разгружать мотоцикл, я нашел и

поволок к воде спрятанные в кустах шланги, растягивая их и

расправляя. Потом с Чапой занялся отмывкой, а Дока укатил к

землянке за остатками истертого материала.

Отмыть к вечеру успели половину, вторую пришлось

припрятать, но не в воду, а в кустах, и рядом с местом работы.

Шланги тоже далеко не отнесли, сил уже не оставалось. Решили

вернуться сюда завтра, в надежде, что за наше отсутствие никто

лужу не навестит и следы работы не заметит.

В партию вернулись засветло, и сердобольная Ниночка

сразу усадила за стол. Заодно меня и «обрадовала»:

«Марина в партию приезжала, а вас все нет и нет.

Расстроилась девушка!» - надеюсь, не вздумает сегодня

вернуться, сил у меня ни на какие подвиги.

«И Володя недавно забегал, вас искал», - продолжала

Ниночка выкладывать новости, - «Обещал утром зайти», - это

хорошо, что обещал, завтра суббота, и он должен вкалывать на

нашем незаконном производстве, хватит уже бездельничать.

Хватит то хватит, только бензина для движка осталось на

четыре часа работы, не больше. И его нужно срочно доставать.

Дока место нашел, где обещали поделиться, за спиртное и

втихаря: в Мирном срочно организовали карьер по добыче

гранитных блоков, зачем-то понадобившимся французам.

Платили за них доллары, причем сразу и без задержки. А потому

карьер процветал, и бензин там тек рекой – специальными

резаками, похожими на громадные паяльные лампы, нарезали не

менее громадные блоки твердейших пород. Которые потом

раскалывали на более мелкие уже по-другому.

Дока на карьере побывал, обо всем договорился, после

чего мы оценили общие запасы самогонки из сахарной свеклы.

На десять дней бензином она

обеспечивала, оставалось

провести первый обмен. Ранним утром, пока на карьере нет

начальства, технарь должен туда смотаться и обмен провести.

Ну а я его подожду дома, и потом уже все вместе, включая

Владимира, поедем на работу.

Утром школьный завхоз не дал мне выспаться, разбудил в

восемь часов. Явился в рабочей робе, с рюкзаком, и

претензиями:

«Обещали на работу отвезти, а сами дрыхните!»

«Еще наработаешься», - буркнул я, потягиваясь в кровати.

И начал не торопясь приводить себя в рабочее состояние –

одеваться, умываться, готовить завтрак. Чем выводил

Владимира из душевного равновесия - так он рвался в землянку.

Но без бензина работа не получалась, поэтому я тянул время в

ожидании технаря – должен вот-вот появиться.

Появился через полчаса, когда Владимир уже не находил

себе места, и веселым: четыре полные канистры стояли в

люльке.

«Тары не нашлось», - поплакался технарь, - «мог бы

больше привезти!»

«В артели меня из-за камней с золотишком гнобили –

правильными себя показывали! А сейчас сами бензин воруете!» -

выплеснул Владимир накопившийся негатив, и на всякий случай

от Доки отвернулся. Что бы в глаза не смотреть. Тот, конечно,

оставить такие слова без внимания не мог:

«Не нравится – можешь в партии оставаться. Обойдемся

без твоей помощи», - повернулся ко мне с предложением, -

«Погнали работать, а этот», - кивнул на Владимира, - «пусть

домой топает, к бабе в кровать еще успеет. На мотике для него

места нет – канистры в люльке стоят!»

«Мужики, вы чего?» - испугался завхоз, - «В выходные я с

молотилкой работаю, а вы отдыхаете! Только меня к ней

отвезите!»

«Ну да! Тебя отвези, потом привези! Много хочешь! Проще

самим поехать и поработать, что б золотишком с тобой не

делиться!» - продолжал Дока, с хитрецой поглядывая в мою

сторону. Владимир на глазах побледнел, потом посинел, и с

придыхом выдавил:

«Друзья называются! Жизни мою и дочки ломаете, и еще

радуетесь!»

На что Чапа неожиданно завыл, а потом громко начал

меня с Докой облаивать. Показал, кто из нашей троицы прав, а

кто виноват. Я и Дока рассмеялись, Владимир криво улыбнулся,

и технарь дал ему совет:

«Скромней себя веди! Для тебя же с бензином бартер

проворачиваем, между прочим, за самогонку, свою личную,

которой у тебя нет и никогда не будет!»

«Водкой вклад сделаю!» - воодушевился Владимир, -

«Жена иногда домой бутылку приносит!»

«Сделаешь», - с удовольствием согласился технарь, -

«Только мы ее самогонкой заменим, а саму – выпьем!»

Через десять минут на двух мотоциклах катили в степь.

Дока вез Владимира с Чапой на коленях, и бензин к молотилке,

я рулил к луже, куда технарь подъедет попозже, предварительно

объяснив своему пассажиру, что и как он должен в землянке

делать, на что обращать внимание, где сидеть и куда смотреть,

что бы его никто посторонний не прихватил за работой.