Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

Владимир дернулся, замер и …. на пяток секунд замолчал.

Потом обиженно выдал:

«Друзья называется! Что мне теперь дочке сказать? Что

институт ей не светит?»

Дока понял, что поступил жестоко, и поспешил

оправдаться:

«Да ладно тебе! Из дела же не выгоняют! Придумаем что-

нибудь!»

Теперь пришла моя очередь:

«Будешь по выходным работать. С утра субботы и до

обеда воскресенья. С ночевкой. Ну а мы», - посмотрел на Доку, -

«будем тебя отвозить и привозить».

Дока тут же кивнул головой, подтверждая согласие, а

Владимир вздохнул как лошадь, и плюхнулся на диван. Даже

улыбнулся – не забыли его друзья в тяжелую минуту!

Ближе к вечеру, пошатавшись без дела во дворе и

испортив настроение видом запущенного сада-огорода, решил

навестить Игоря Георгиевича, главного геолога и моего давнего

товарища. Пораспрашивать о делах в партии, и что светит на

будущее. Паша кое-что рассказать успел, но как я знал, суждения

его глубиной обычно не отличались, а для меня интересными

были даже мелочи, на которые внимания он не обращал.

Игорь Георгиевич оказался дома, моему появлению

обрадовался:

«Проходи, садись! Давно не виделись!» - и полез в

холодильник. Вернулся к столу – надо же, где только достал! – с

бутылкой коньяка, правда уже начатой. Валентина, его жена, в

комнату заглянула, со мной поздоровалась, и засуетилась,

выставляя на стол рюмки и легкую закуску.

«Давай за встречу!» - Игорь Георгиевич поднял рюмку,

предложив мне и Валентине сделать то же самое. Выпили,

потянулись кто за конфетой, кто за финтифлюшками из теста.

«Пришел узнать, как в партии дела?» - догадался главный

геолог, а я кивнул головой, подтвердил, что он не ошибся.

Валентина же со словами – «Слушать даже не хочу!» - со стула

поднялась, махнула рукой и ушла в другую комнату. Игорь

Георгиевич кивнул ей вслед:

«Довели народ до ручки!» - вздохнул, и уже для меня, -

«Ничего у нас хорошего. Все сокращают, все урезают, и если

дальше так продолжится – любая работа здесь теряет смысл.

Половина геологов уже ушла, причем – заметь – лучшая

половина. Кто-то уехал в Россию, поближе к родственникам, кто-

то в город, бизнесменами заделались – шмотками на базаре

торгуют». Взял бутылку, посмотрел ее на свет, налил еще по

рюмке:

«У тебя как дела? Чем думаешь зимой заниматься?»

«Пока ничем», - а что другое мог я сказать, не о нашем же

подпольном производстве.

«В артели вы хоть что-то заработали, зиму перебьешься.

На рыбалку на озеро поездишь, за сайгой побегаешь. Не

пропадешь. И жена до весны будет при деле – карты для отчета

чертить». Поднял рюмку, я свою тоже. Выпили, конфетами

закусили. Игорь Георгиевич внимательно и серьезно посмотрел

на меня:

«В камералке разговоры пошли. Чем то вы с Евдокимом у

него занимаетесь. Что-то тяжелое возите непонятно куда чуть ли

не каждый день. Не золотишко ли в степи моете? Ты же все

рудные гнезда в округе знаешь».

«До рудных гнезд добраться не просто», - улыбнулся

главному геологу, - «У нас же не россыпное золото, а в коренных

породах. Без взрывчатки и экскаватора до него не доберешься».

«Ну-ну», - не поверил этот провидец, - «с вашими

талантами и без экскаватора обойдетесь, а взрывчатку достать –

сам знаешь, в геологии дело плевое».

«Так зима на носу», - привел веский аргумент, - «артель на

время прикрыли, по снегу не получается работы. Что тогда

говорить об одиночках вроде нас!»

Игорь Георгиевич недолго задумался, потом с серьезным

видом выдал:

«Не удивлюсь, если вы золотом займетесь. Жить как то

надо. А гнезда отрабатывать и должны, такие как вы одиночки».

Я пожал плечами, демонстрируя неопределенность –

вроде как с мнением старшего товарища согласен, может и

подумаю над данным вопросом. Но рассказать правду о наших с

Докой и Владимиром делах, не решился. Потому что начать бы

пришлось с криминальных событий в артели. С двух трупов на

совести банды Милочкина, с санкционированным начальником

незаконным отбором богатой руды, в итоге оказавшейся в наших

руках. Зачем все это моему товарищу, с его исключительной

честностью и правдивостью? Лучше промолчать. К тому же Игорь

Георгиевич улыбнулся и перешел на другую тему.

«Об этом никто не знает, так что только для тебя.

Представь себе: японцы согласны финансировать поисковые на

золото работы в регионе, до которого мы пока не добрались.

Сейчас ведут с руководством объединения переговоры. Наши

конечно согласятся – это ж живые деньги можно поиметь!»

«Так вы теперь заживете по нормальному!» - сделал вид,

что радуюсь за любимую партию, и не слышал ничего по этой

теме от Паши.

«Не скажи», - Игорь Георгиевич покачал пальцем возле

моего носа, - «если бы переговоры вело начальство партийское –

я мог и поверить, в хорошие для партии перемены. А так», -

обреченно махнул рукой, - «японцы соглашение заключат с

руководством объединения, и основные денежки в городе

останутся. Нам же достанутся крохи, вот посмотришь».

Черт! Что же это за система в стране, когда деньги трудом

тяжким зарабатывают одни, а распределяют их совсем другие!

Сколько вокруг разговоров: перестройка, перестройка! А все с

места не может стронуться, нет никакой перестройки, один треп

пустой! Но огорчать давнего товарища совсем не хотелось, и без