Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

никогда не замечался, - «может на шлифы от образцов откалывает, а

может пробы из последних канав как первоочередные

проталкивает!»

«Шлифами и пробами нужно в последнюю очередь

заниматься, а в первую - карты и планы привести в божеский вид!

Тебе после обеда придется их показывать главному геологу! И что,

старье понесешь?»

В этом Владимир прав, старье я не понесу точно. Конечно,

простенькая геология на личном планшете позволит быстро с ним

разделаться, да и возмущенный коллега со своим тоже кончает. Но

демонстрировать главному геологу только их, без перспективного

пятачка, куда у нас вбуханы основные объемы канав и вскрыта если

и не руда, то вмещающие ее измененные породы? Нет, так у нас не

принято.

«Показать что-нибудь найдем, хотя бы твой и мой

фотопланы», - я поднялся и прошел к столу отсутствующего

коллеги, посмотреть, что за бумаги на нем лежат, - «Ну а Паше

придется помочь, раз у него со временем напряженка!»

«У него не напряженка, а распорядиться им нормально не

может!» - перспектива помощи Владимира если и не обрадовала, то

и возмущения особого не вызвала. Здесь очень кстати Паша

объявился, и дальше пошло-поехало по знакомому варианту.

«Ты где пропадал?» - переключил Владимир на него избыток

энергии, - «План скоро на показ нести, а ты за него и не садился! На

что надеешься?»

«С петрографом разговаривал, которая из науки», - как мы

поняли, с той, что занимается глубиной эрозионного среза на

пятачке», - «Образцы смотрела, отбирала по своей методике

шлифы».

Получается, отсутствовал Паша оправданно, никак не мог от

специально приехавшего представителя науки смыться. Но

Владимир быстро успокоиться не мог, и переключился на

несчастную женщину, вообще на всех «надоедающих дублеров»,

постоянно мешающих «нормально» работать. Я его не останавливал,

пусть выговорится, но в подходящий момент напомнил, что Паше

сейчас должен помочь, чтобы не испортить в глазах главного геолога

впечатление от общей нашей работы. Не дай бог материалы не

понравятся, впечатлительный Паша может испереживаться так, что

на намеченную после работы коллективную уху у него вдохновения

не хватит. Уха Владимира впечатлила, как и Пашу, и они тут же

вдвоем засели за столом последнего с журналами документации

канав, дудок БКМ, какими-то Пашиными записями. Конечно, под

руководством нашего сверх энергетика.

Я уже начал удивляться, что время к обеду, а моего

напарника по делам криминальным нет и нет. Уж не заболел ли? Но

Дока и больным должен ко мне припереться, встречу с Михаилом на

сегодня мы намечали сообща. Пришлось сбегать в гараж и поискать

его там. Не сразу, но нашел в другом месте – Дока в срочном

порядке ремонтировал бензоколонку на заправке.

«Как дела?» - так поздоровался, продолжая копаться во

внутренностях агрегата, - «Михаилу звонил?»

«К двум нужно быть у него», - выразил я на лице сомнение,

что Дока может к этому времени ремонт закончить.

«Успею!» - глянул на меня мельком, - «В обеденный перерыв

поработаю!» - и заметно ускорил темп движения рук.

«Без десяти два жду, поедем на моей машине», - и он кивнул

головой, уже не обращая на меня никакого внимания.

Вернулся в камералку, и подсел к коллегам, пребывающим в

состоянии творческого возбуждения, то-есть, тянули телегу каждый

в свою сторону. Это когда на плане Владимир норовил с учетом

канав и дудок БКМ провести границы «березитов» в самом жестком

варианте, не учитывающем возможности их развития там, где они

пока не вскрыты – тогда единого тела измененных пород не

получалась, что перспектив участка не увеличивало. Паша наоборот,

норовил границы «березитов» провести в лучшем варианте, включая

в оконтуриваемое пространство и сомнительные участки. И каждый

доказывал свою правоту. Только Паша по объему затрачиваемой на

перепалку энергии не мог равняться со своим оппонентом,

получающим подпитку из космоса, и заметно сдавал позиции, хотя

все еще сопротивляясь. Пришлось и мне подключиться к

творческому спору:

«Давайте по другому», - с трудом ухитрился вклиниться, -

«вначале оконтурим все измененные породы, начиная со слабо

осветленных», - оба заинтересованно прислушались, - «если

получится единое тело, то уже в нем и «березиты» одним телом

вырисуем, если получится несколько разобщенных тел – то и

«березиты» нарисуем в каждом телами отдельными».

«Тогда не только на пятачке нужно смотреть, а и на наших с

тобой участках», - первым врубился Владимир и предложил вещь

дельную. Ее я поддержал, и до обеденного перерыва, разложив на

столе три портянки (на Пашин пятачок и на бывшие мой и

Владимира участки), интенсивно работали цветными карандашами,

закрашивая светло зеленым цветом слабо измененные породы, и

более темным – «березиты». «Железная шляпа» удостоилась цвета

красного. До обеденного перерыва закончить не успели, но после

него, ближе к двум, оставалась сущая ерунда, и определилось самое

важное: на пятачке «березиты» слагают единое тело, «железная

шляпа» с натяжкой, то-есть нужно еще кое-где вскрыть,

прослеживается без перерыва. На флангах, бывших участках моем и

Владимира, намного хуже – все распадается на пятна и до

«березитов» редко доходит.

Паша такому положению откровенно обрадовался, а

Владимир ….мнение его я не услышал, но единое тело «березитов»

уже не оспаривал. Дальше оппоненты могли обойтись без контроля,