Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

сдам!» - и побежал в здание.

Паша хотел что-то ответить, но мысли в порядок привести

не мог, махнул рукой и поковылял в направлении своего жилища.

Слава богу, никто не заметит его состояние, не совсем подходящее

для рабочего дня.

Владимир в камералке не задержался, а я, закончив обычные

после поля дела, пошел к главному геологу. Разузнать, для чего

сейчас мой друг Дока возится, как я вчера на сабантуе узнал, с

дробилкой: руду дробить, или камень превращать в щебенку для

создания подушки (или подстилки?) под эту руду?

«Вначале придется щебенку готовить для подушки», -

объяснил Игорь Георгиевич, - «ну а потом и руду дробить, без этого

не обойтись». Посмотрел на меня озабоченно: «Что бы дробилка

работала, туда нужно еще и дизель тянуть, и солярку, и домик какой-

то ставить, для рабочих, а времени остается все меньше и меньше».

«А когда потянут?» - я знал, что денежки на эксперимент еще

не утверждены высоким начальством из Москвы, и было интересно,

потянут ли сейчас, или все же дождутся утверждения проекта.

«Не знаю», - Игорь Георгиевич пожал плечами, - «но если

проект все же забракуют, о премиях мы будем долго только

мечтать!».

«Почему?» - не понял я связи между премией и отказом от

эксперимента.

«А потому!», - главный геолог сделал лицо совсем

серьезным, - «Партия уже столько денег вбухала в проект –

дробилку достали и отремонтировали, расчистку бульдозером до

точки сделали, и еще много чего делают. Так что, если его зарежут и

денег не дадут, то считай на наши премиальные все и делалось! Не

знаю, как Павел Петрович из этого положения выкручиваться будет!

Хотя», - он помолчал, внимательно на меня глядя, - «уже в этом

месяце всем нам зарплату задержат. Так мне сказали – денег нет в

банке».

Ничего себе – мыслишка мелькнула в голове – неужели

началось то, о чем давно идут разговоры и во что все не хотят

верить? Как бы действительно не пришлось искать себе новое место

работы!

Ну а Павел Петрович выкрутится. Исполнять

неутвержденный проект он начал не по собственному желанию

точно, без указаний свыше не обошлось, и значит там уверены, что

проект утвердят, и деньги на него выделят. И дай бог, что бы так

получилось. Оставить геологов без премии (в которую я сейчас

верить перестал), когда все выкладываются, стараясь ее честно

заработать – значит в должной мере не оценить труд. И побудить на

уровне подсознания не к меньшим затратам сил физических - то-

есть по горкам все будут бегать с той же прытью, что и ранее - а

душевных, потому что неприятные переживания всегда замедляют

процессы творческого порядка, столь необходимые в нашем деле.

Из кабинета главного геолога я нацелился домой, но по

пути заскочил в комнату, где трудилась Света. Встретила меня, как и

сидящие рядом еще две женщины, лучезарными улыбками.

«Девочки, смотрите, муж то мой – живой оказывается!» -

сообщила жена подругам

«А каким я быть должен?» - талантливо изобразил на лице

удивление.

Света меня осмотрела, выискивая изъяны в одежде или теле,

и повернулась к подругам:

«Если судить, каким пришел вечером от Паши, то вид

должен иметь помятый, а головку больной!» - повернулась ко мне, -

«И как? Похмелиться не тянет?»

Женщины с улыбками тоже оценивали мое состояние,

выискивая признаки синдрома похмелья. Их же давно не было,

после бутылки качественной бражки. Потому ответил

соответственно:

«Голова у меня свежая, настроение прекрасное, и с чего бы

похмелиться тянуло?» - хотел бы я посмотреть, как эти дамы себя

поведут, когда узнают, что зарплата задерживается!

«Отлично выглядите, Юрий Васильевич!» - оценила мой вид

одна из женщин. А Света, убедившись в этом же, с показным

сожалением вздохнула:

«А я ему пивка приготовила! Думала, после вчерашнего

лечить придется. Оказывается, зря старалась!»

«За такой поступок я вечный должник!» - пришлось

поклясться жене перед остальными женщинами. И пока все они

оценивали мои слова, комнату покинул, уже представляя, как сейчас

смою в душе пот и пыль, окунусь в личном микробассейне, открою

холодильник и налью стакан холодного освежающего напитка,

которому после поля рад любой геолог в любом состоянии.

Расправиться с пивом помог Дока. К удивлению, он пришел

ко мне не в рабочей форме, в которой мотался в сопки на мотоцикле,

а в домашней. Из чего я сделал вывод: сегодня искать непонятно что

и непонятно где мы не поедем. Так и оказалось – приятель вчера

тоже поучаствовал в сабантуе, тоже дошел до состояния «хорошего»

и сейчас, после работы, физических сил для серьезного дела не

оставалось. Пивом я его быстро привел в норму, но куда то ехать

было уже поздно. Решили на один вечер от дел детективных отойти,

с учетом, что завтра нерабочая суббота.

Часть двадцать пятая.

Мешать жене смотреть сладкие утренние сны в нерабочий

день я считал кощунством, а потому тихонько из кровати улизнул,

стараясь не шуметь и не звякать посудой позавтракал на кухне

вместе с Чапой, и с ним же вышел во двор. В столь ранний час, по

прохладе, самое то заняться огородом, для начала полить грядки. Но

внутреннее убеждение говорило, что дело можно не начинать,

закончить его все равно не получится. А возникающий при этом в

сознании образ озабоченного Доки, как главного нарушителя

спокойствия, подсказывал, что он вот-вот должен возле моего дома

объявиться.

В огород все же прошел – не сидеть же сложа руки и ждать с