Институт фавориток

— Нам досталась запись контракта, из которого следует, что заказчик обязуется обеспечить наличие в указанной точке пространства тех кораблей, которые исполнителю необходимо уничтожить. Координаты и время совпадают. Именно там и именно тогда погибли твои родители.

— Получается, милбарцы не знали, на кого нападут, — без труда догадываюсь я.

— Верно. Но интереснее другое. Плату они получили заранее, в полном объеме, и до начала атаки у них, по всей видимости, претензий к заказчику не было. Однако потом они появились. Нам досталась еще и переписка — несколько любопытных сообщений, в которых недвусмысленно говорится, что плата недостаточна, если учитывать, на кого именно милбарцы напали.

— Шантаж всегда был отличным способом получить то, на что изначально рассчитывать не имеет смысла, — вздыхаю я, вспомнив, сколько раз мне пришлось с этим столкнуться. И дядя и Атиус не стеснялись его демонстрировать.

— А теперь это еще и шанс для нас выйти на заказчика, — морально поддерживает меня Атис. — Вернее, поймать с поличным в тот момент, когда он будет расплачиваться. В последнем сообщении есть дата, время и координаты места встречи. Даже если заказчик не явится лично, мы вычислим его по кораблю.

— Имена, конечно, неизвестны? — говорю я.

— Контракт обезличенный. Переписка тоже. Кстати, она уже больше года длится. Первые сообщения от милбарцев были вежливыми, как и ответы заказчика с просьбами об отсрочке. Тон последних писем практически ультимативный. То ли милбарцы потеряли терпение, то ли начали опасаться, что заказчик может вообще ничего им не заплатить.

— Любопытно, как они сами на него вышли…

Задумываюсь, сообразив, что с момента нападения до начала шантажа прошло немало времени. Значит, исполнители изначально тоже не были в курсе личности заказчика. О том, как милбарцы узнали, кого именно уничтожили, не спрашиваю. И так понятно. Шумиха была нешуточная, раз даже лансиан обвиняли.

— Невозможно что-то сделать и не оставить следов, — философски констатирует Атис. — Можно лишь ввести в заблуждение тех, кто не слишком рьяно желает отыскать истину.

— Значит, когда мое исчезновение в конце концов обнаружат, то выяснят, что вы к этому причастны… — Мои мысли быстро меняют направление, потому что эта тема сейчас более актуальна.

— Несомненно так, едва для этого появится возможность, — подтверждает леянин. — Не думаю, что цессяне настолько глупы, чтобы не провести расследование.

— И вы об этом так спокойно говорите?! — ужасаюсь я. — Ведь вас могут обвинить в похищении! В заговоре против будущего императора! Это может иметь ужасные последствия. Вам не страшно?

Несколько секунд Атис смотрит изучающе, словно пытается понять причину моей тревоги. В итоге поднимается, протягивая мне руку.

— Идем, я тебе кое-что покажу. Не переживай, здесь нам сейчас делать нечего, — успокаивает, заметив, как я замешкалась, — до места назначения больше часа лету.

Его помощь я принимаю с волнением. И по серебристым, расчерченным световыми полосами коридорам иду, прислушиваясь к необычным ощущениям, которые накатывают волнами, перехватывая дыхание, сбивая сердце с привычного ритма и заставляя конечности слабеть. Удивительное ощущение. Словно организм к чему-то готовится, все туже скручивая пружину предвкушения.

Причина моих эмоционально-гормональных метаний шагает рядом. И ведь самое любопытное заключается в том, что мужчина даже попыток не делает усилить степень физического контакта. Может, я ему не нравлюсь? Хотя, наверное, не в этом дело, а в том, что ему меньше всего нужно, чтобы у меня к нему развилось полноценное влечение. Вон как переживал, когда цессянка привязку получила. Тем более одно дело переспать с никому не известной девушкой, и совсем другое — с наследницей. Так что Атис совершенно правильно поступает, не будет провокаций с его стороны, и мой организм тоже успокоится, почувствовав, что его запросы бесперспективны. С Атиусом ведь так же получилось, правда, там мне пришлось приложить усилия, чтобы загасить начавшее меня захлестывать влечение. Ну и альбинос помог своим своевременным: фаворитка…

Кстати, а вот это даже более реальное объяснение предельной вежливости и отстраненности леянина. Он ведь полагает, что я на самом деле любовница принца, а в этом случае, пока мое страстное желание затаскивать любовника в кровать не угаснет, Атису вообще нет никакого смысла за мной ухаживать. Начни он это делать, и у меня, наоборот, к нему отторжение начнется. То есть началось бы.

Впрочем, возможно, я ошибаюсь. И причина совсем иная. Да, на корабле Атис путешествует один. Без спутницы. Но это вовсе не означает, что на Ле у него не осталась любимая девушка. Или жена. Потому он и держит дистанцию. А жаль.

В этот момент я с пугающей ясностью осознала, как сильно хочу от него знаков внимания. Восхищенных взглядов. Нежных прикосновений. Ласковых слов. Хочу, чтобы в основе проявляемой Атисом заботы лежало не мое бедственное положение, а его собственная потребность меня защищать и быть рядом.

Дихол! И что же мне с этим делать? Что, что… Побыстрее разобраться в том, чего же хочет Атис, пока я окончательно не влипла! Иначе мне же придется страдать, если окажется, что моя симпатия к леянину не имеет будущего.

— Вот мы и пришли, — неожиданно слышу его спокойный, ровный голос. — Присаживайся.

Осматриваюсь, сообразив, что мы находимся в уютном небольшом помещении, похожем и на комнату отдыха и на кабинет. Этакий гибрид, в котором прекрасно можно совмещать и желание поработать и потребность расслабиться. Приглушенный свет, серо-голубые тона стен и мебели, ворсистый белый ковер, ступать на который туфельками кажется кощунством. Покрытие дивана, на который я опускаюсь, тоже пушистое, мягкое настолько, что я невольно зарываюсь в ворс пальцами и даже жмурюсь от удовольствия, испытывая непередаваемо приятные ощущения.

— Ты спрашивала, не страшно ли мне, — напоминает о нашем разговоре Атис. — Смотри.

Сам он не садится, остается стоять, опираясь на край стола, но я об этом быстро забываю, поглощенная любопытным зрелищем, развернувшимся на экране, который занимает одну из стен комнаты.

На просторе бескрайней снежной равнины, над которой раскинулось темное звездное небо, озаряемое зеленоватыми световыми переливами, движется, протаптывая себе путь, небольшая группа леян. Направляются они к виднеющемуся вдали ледяному массиву. Огромному, сверкающему и притягивающему взор.

Смена картинки, и теперь ледяная гора совсем рядом. Кажется, протяни руку — и дотронешься до невероятных в своей прозрачности кристаллов, от которых веет пронизывающим холодом. Меня в дрожь бросает, несмотря на то, что я нахожусь в ином месте, где очень тепло. А вот трое леян-мужчин там, на экране, поочередно сбрасывают свои мохнатые одеяния, остаются лишь в нижнем белье и, словно не чувствуя никакого дискомфорта, друг за другом пролезают в разлом одной из глыб, чтобы улечься прямо на пол ледяной пещеры.