Институт фавориток

— Если ты имеешь в виду личные симпатии, то мне тоже. Меня с ранних лет воспитывали, прививая мысль, что прежде всего я обязан пройти испытание. И я прекрасно сознавал, чем обернется для меня наличие семьи. Или просто любимой девушки. У моего отца было пять дочерей и всего два сына, которые могли унаследовать высокий уровень способностей и это доказать. Я был его надеждой и не мог себе позволить разочаровать отца, как это сделал мой брат, когда женился до испытания, фактически отказавшись от престола. Мне кажется, он и из стазиса не вышел именно потому, что не хотел жить без той, которая была ему дорога. В то время я брата не понимал. Злился, обвинял, упрекал. Теперь понимаю. Окажись тогда вместе со мной та, которая рядом сейчас, я бы тоже пошел против воли отца.

Значит, все же есть девушка.

Волна разочарования, смешанного с отчаянием и болью, охватывает меня. Тугим обручем сжимает грудь, останавливая сердце и застревая в горле. «И вы оставили ее на Ле?» — рождается в голове вопрос, но я его так и не задаю, потому что, подняв голову, встречаюсь с серым взором, в котором… Все что угодно, только не равнодушие.

Ой… Это признание? Он обо мне говорит? Хочет сказать, что ради меня готов пойти на конфликт с цессянами, потерять власть и даже жизнь?

— Я боюсь лишь того, что она не захочет со мной остаться, остальное для меня не важно.

Атис смотрит так задумчиво и выжидающе, что я понимаю — не ошиблась.

Сердце, оживая, заходится в сумасшедшем ритме, кровь приливает к щекам, воздуха перестает хватать. И так же неумолимо растет уважение к тому, кто думает прежде всего обо мне. Он ведь не сказал ничего прямо, оставил мне возможность отклонить его чувства, сделав вид, что ко мне они не имеют никакого отношения, если… Если я влюблена в Атиуса.

Но это же не так!

— Атис, я…

Поднимаюсь с дивана, чтобы это сказать, и не успеваю. Коммуникатор на руке короля выдает переливчатую трель, а вильюрер, встроенный в стол, принимается выбрасывать в воздух голопроекции.

— Мы вышли из подпространства, — присмотревшись к ним, сообщает леянин. — Корабли, которые мы ищем, тоже рядом. Мне нужно в рубку. — Он отталкивается от стола, оказываясь совсем близко. — Ты будешь ждать здесь?

— Я с вами. Пожалуйста! — говорю поспешно и умоляюще складываю руки, понимая, что не выдержу испытания неизвестностью.

На этот раз мы идем быстро, и я с растущим изумлением присматриваюсь к суете, наполняющей коридоры.

Тревожно мигающее освещение. Офицеры, спешащие занять свои рабочие места. Целый отряд в штурмовой экипировке, обогнавший нас и свернувший в боковой ход.

— Что происходит? — нервно спрашиваю.

— Не знаю.

Атис хмурится, решительно берет меня за руку, и оставшуюся часть пути мы тоже бежим, понимая, что происходит что-то серьезное.

На самом входе в рубку, едва раскрывается проем, раздается далекий грохот, пол уходит из-под ног, а я оказываюсь в объятиях Атиса, спасающего нас обоих от падения. Вцепившись в створку двери одной рукой, другой он крепко меня держит, не позволяя упасть.

Секунда, и пол выравнивается, но, вместо того чтобы отпустить, леянин подхватывает меня на руки, а еще через мгновение уже опускает в кресло, где я так сладко спала.

— Не волнуйся, мы справимся, — успевает шепнуть, набрасывая ремни-фиксаторы до того, как новый взрыв сотрясает корабль.

Атис удерживается на ногах, хватаясь за спинку и подлокотники, но, едва состояние крейсера вновь стабилизируется, сразу же отталкивается, чтобы переместиться ближе к капитану. А тот, оглянувшись и поняв, кто именно оказался за спиной, коротко сообщает:

— Нас обстреливают.

— Милбарцы?

— Да, у них три корабля. Один в стадии стыковки с цессянским крейсером. Два других их прикрывают, не подпуская нас ближе.

Все же цессяне? У меня холодеет в груди от ужаса при мысли, что империя могла попасть в руки тех, кто так безжалостно расправился с моими родителями!

— Наша защита?

— Отражающий экран держит нагрузку. Прямые попадания мы ощущаем, но большого вреда они нам не причиняют.

— Связь с Вальдусом есть?

— Он все еще в подпространстве.

— Предупреждение от милбарцев было?

— Нет. В эфире тишина.

— Вызывайте их.

Леяне обсуждают проблему, а я никак не могу избавиться от тревоги, по-прежнему ощущая вибрацию, передающуюся моему телу, и видя, как мужчины сжимают пальцами поручни ограждения, чтобы не упасть.

— Прекратите обстрел! — неожиданно раздается сильный, уверенный голос Атиса.

Я невольно вздрагиваю, увидев, что перед ним сформировалась голопроекция темноволосого милбарца, внешне ничем не привлекательнее того, у которого мы выкупили информацию.

— Вы нам мешаете, — нагло заявляет пират. — Уходите, пока целы. Мы церемониться не будем.

— Уйдем, — соглашается Атис, — как только вы выдадите нам тех, кто совершил преступление против империи.

— Мы не подданные империи, нам до нее нет никакого дела, — парирует милбарец.

— Но даже вы должны понимать, что есть преступления, которые нельзя оставлять безнаказанными.

— Я бы сказал — неоплаченными, — хмыкает пират. — А если с этим порядок…

Он многозначительно замолкает, и я понимаю, что исполнители получили то, что хотели. Заказчик привез им требуемый откуп. Значит, милбарцы его предадут, только если получат от нас еще больше. Только вот почему-то вместо торга Атис выбирает иную стратегию:

— На правах лица, заинтересованного в восстановлении справедливости, я требую, чтобы вы выдали нам заказчика. В противном случае нам придется захватить его самим.

— Захватить?! — Неожиданно милбарец заходится смехом и, утерев тыльной стороной руки слезы с глаз, выдыхает: — Ну и наглость… Да у вас всего один корабль! Ох… — Он снова давится хохотом и саркастически напутствует: — Дерзайте.

Изображение пирата исчезает, а Атис приказывает капитану:

— Маскировочный режим. Скорость максимальная на сближение. Цель — цессянский крейсер.

После этих слов я, изумленно приоткрыв рот, пытаюсь понять самоубийственный план, а потом меня осеняет. Ну правильно! Корабль леян имеет невероятную способность становиться невидимым. Я же сама удивлялась словно зеркальному покрытию его поверхности, которое искажает не только свет, но и другие виды волн. А как только мы окажемся в непосредственной близости от состыковавшихся кораблей, милбарцы стрелять уже не будут, потому что побоятся повредить свой же собственный третий корабль!

Капитан передает распоряжения экипажу, и на экране переднего вида появляется далекая, сложная по своей конфигурации конструкция, в которой я узнаю соединенные вместе корабли. Приближаются они крайне медленно, видимо, расстояние все же велико. Однако и атаки на леянский крейсер тоже прекратились, наверняка потому, что милбарцы его потеряли. Представляю, какая у них сейчас творится неразбериха! Они же могут заподозрить, что заказчик сам их сдал, а все слова о справедливости и требование выдачи — всего лишь прикрытие. А на самом деле леяне в сговоре с заказчиком и прилетели, чтобы устранить исполнителя.