Инструктор над законом

В дверь вежливо постучали.

– Стой там, - повысив голос, чтобы его было слышно в коридоре, сказал Илларион.
– Мы сейчас оденемся.

– Пошевеливайтесь, - сказал Буланчик, приоткрывая дверь и просовывая в щель голову. Илларион замахнулся вторым ботинком, и голова исчезла. Старик ждет!
– прокричал Буланчик из-за двери.

– Обоих?
– спросил Илларион, натягивая штаны.

– Ага, - послышалось из коридора вместе с глупым смешком.

– Ну и вали отсюда, - посоветовал Илларион.
– Скажи, что мы сейчас придем.

Ирина уже встала. Илларион невольно засмотрелся на крепкое стройное тело, жалея о том, что продолжения знакомства, по всей видимости, не будет.

– Отвернись, - сказала она, - имей совесть.

– Легко сказать - отвернись, - проворчал Илларион, но все же отвернулся и пошел подбирать ботинок.
– Знал бы - не пил, а то все как в тумане.

– Это еще вопрос, что было бы, если бы ты не пил, - сказала Ирина. Трезвый ты похож на автомат.

– На робота?
– переспросил Илларион.
– Вот никогда бы не подумал...

– Не на робота, а на автомат, - упрямо повторила Ирина.
– На "Калашников" или какой-нибудь "шмайссер". Нажми на кнопку - получишь результат.

– Жаль, - искренне сказал Илларион.
– Придется поработать над собой.

– Почему - жаль? Мне как раз такие мужики и нравятся, - призналась она.
– Функциональные и эффективные. Ну все, я готова.

Они умылись по очереди в тесной ванной комнате в конце коридора. Пощупав колючий подбородок, Илларион решил пока что не бриться и на всякий случай сильно потер ладонями глаза, чтобы они покраснели еще больше.

На крыльце их подкараулил Буланчик. Предусмотрительно держась в сторонке, он сказал:

– Эй, москвич, ты мне полштуки должен.

– За что это?
– высокомерно поинтересовался Илларион. Он отлично знал, за что.

– Пить надо меньше, - посоветовал Буланчик.
– Глянь, во что ты мою телегу превратил.

Илларион посмотрел в указанном направлении и увидел именно то, что и ожидал увидеть: его "лендровер" основательно въехал своим высоко поднятым бампером в левое заднее крыло буланчиковой "сьерры". Илларион усмехнулся про себя: Буланчик не поскупился, запрашивая цену.

– Это я, что ли?
– неискренне удивился он.

– Блин, - сказал Буланчик, - сколько же ты выжрал?

– Любопытство кошку сгубило, - сказал ему Илларион, - слыхал? Держи, и он сунул Буланчику одну из полученных вчера от Старцева пачек.

Буланчик ловко пробежал пальцами по срезу пачки и вытаращил глаза.

– Штука...
– изумленно сказал он.

Илларион даже не оглянулся.

... Старцев широкими шагами мерил кабинет из конца в конец. Когда дверь открылась, пропуская Иллариона и Ирину, он резко остановился и повернулся к ним всем телом.

– Где вы были ночью?
– спросил он.

– Доброе утро, - ответил Илларион. Усадив Ирму на диван, он подошел к столу, налил в стакан воды из графина и шумно выпил, пролив часть на себя и на лежавшие на столе бумаги.

Старцев молча наблюдал за ним, играя желваками на скулах. Забродов со стуком опустил стакан на поднос, крякнул и уселся в кресло, развалившись. как барин. Покопавшись пальцем в пустой пачке, он скомкал ее и бросил в мусорную корзину под столом.

– Сигареты есть?
– спросил он у Старцева.

– Вы где-то пропадали всю ночь, - сдерживаясь, повторил тот.
– Где?

– В Караганде, - сварливым тоном ответил Илларион.
– Вам что, сигареты жалко? Не видите, что ли, что я болею?

Старцев, не устояв на месте, снова начал мотаться из угла в угол, как запертый в клетке зверь.

– Послушайте, перестаньте вы маячить, - раздраженно попросил Забродов.
– У меня от вашей беготни шея затекает.

Старцев резко затормозил возле него и наклонился к самому лицу Иллариона, опершись одной рукой о крышку стола.

– Если ты мне не скажешь, что делал ночью, тебе не придется беспокоиться о своей шее, - пообещал он.

– Позвольте, - сказал Илларион, - это даже как-то неловко.., что вы, в самом деле? Нет, я понимаю, конечно, но не могу же я...

– Он трахался, - раздался с дивана спокойный чистый голос Ирины.
– Со мной.

– Что?
– переспросил Старцев, оборачиваясь к ней.
– Как?..

– По-разному, - все так же безмятежно ответила она.
– Показать?

Старцев зарычал и опять забегал по кабинету.

– Ну вот, - сочувственно сказал ему Илларион, - вот видите. Не приставали бы с расспросами, не пришлось бы краснеть...

Старцев подбежал к столу и так ахнул по нему кулаком, что пустой стакан подскочил и перевернулся. Илларион ловко подхватил его в тот момент, когда он готов был скатиться на пол, и осторожно поставил на место.

– Мне надоела эта клоунада!
– во всю мощь заорал Сергей Иванович, в такт своим словам ударяя кулаком по столу.
– Мне надоел ты с твоими проектами, от которых все становится хуже и хуже! Откуда ты взялся? Кто ты такой? Не думай, что Тихарь прикроет твою тощую задницу! Тихарь в Москве, а Москва далеко! А здесь - я! Ты понял - я!

– У него вовсе не тощая задница, - снова подала голос Ирма.
– Очень даже в самый раз.

Старцев замолчал, переводя взгляд с нее на Иллариона и хватая ртом воздух. Воспользовавшись паузой, Илларион перегнулся через стол, выдвинул верхний ящик, достал из него пачку "Мальборо", выудил оттуда сигарету и закурил, откинувшись на спинку кресла.

– Хорошо, - сообщил он остолбеневшему хозяину кабинета. Старцев издал какой-то сдавленный звук, тиская воздух скрюченными пальцами.

– Лучше помолчи, - сказал ему Илларион, запрокидывая голову и выпуская дым.
– Если ты не перестанешь орать, я тебя просто убью, и на этом твое "я" здесь кончится и начнется снова в местечке, где климат, боюсь, погорячее здешнего. Неужели нельзя объяснить по-человечески, в чем, собственно, дело?

– А ты не знаешь, - саркастически сказал Старцев, падая в свое кресло и с грохотом задвигая выдвинутый Илларионом ящик стола.

– Нет, - сказал Илларион.
– А если говорить начистоту, то и знать не хочу. Мне сегодня перегонять груз, а ты не дал мне выспаться.