Инструктор над законом

– Переживешь, - сказал Старцев.

– Переживу, - согласился Илларион.
– Я-то переживу.

– Язык у тебя длинный, - сказал Старцев, пристально глядя на него.

– Ты опять за свое?

– Да, я опять за свое!

– Угомонись, - сказал Илларион.
– Объясни, чего тебя так разбирает.

– Вику похитили.

– Вику? Это которую же? Ах, Вику!.. А кто?

– Я думал, что ты мне скажешь.

– Ну и зря. А может, она сама сбежала?

– Охранников кто-то вырубил, да так, что они ничего не успели понять. Тоже она?

– Да, это вряд ли... Значит, это Плешивый. Ему, вероятно, не понравилось то, что случилось с его сейфом.

– Тоже, между прочим, твоя работа.

– Ну, знаешь!.. Не ты ли меня туда послал? Не ты ли радовался, что Плешивый у тебя в руках? Мой тебе совет: плюнь ты на эту бабу. Ну, на что она тебе?

Плешивый - дурак, что решил ловить тебя на такой крючок. Просто теперь к тому, что записано в тех бумагах, которые мы у него умыкнули, добавится похищение человека с целью получения выкупа.

Хоть сейчас можно звонить в ментовку.., правда, сидеть вам, скорее всего, придется на одних нарах.

Зато появится возможность дать ему в морду.

– Я не могу ее там оставить, - сказал Старцев, и Илларион с удивлением и легкой брезгливостью заметил, что глаза у него увлажнились, а голос подозрительно дрожит.
– Пойди и приведи ее.

– Очухайся, Ромео, - презрительно сказал Илларион.
– Откуда ты знаешь, что она там? Это же только наши предположения, и ничего больше. Если ее действительно забрал Плешивый, то он непременно даст тебе знать. Просто он хочет, чтобы ты помучился. А ты и рад стараться. В конце концов, отдашь ему его бумажки, и вся недолга. Что на них - свет клином сошелся?

– Жалко, - сказал Старцев, хватаясь за голову.

– Ну, скопируй их. Не поверю, чтобы у тебя не нашлось завалящего ксерокса.

– Да на что мне копии?!

– Копия, конечно, не оригинал, но тоже штука интересная.

– Я хочу, чтобы ты забрал ее оттуда, - упрямо наклонив голову, сказал Старцев.

– А я хочу, чтобы ты принял холодный душ!
– гаркнул вдруг Илларион так, что Ирма вздрогнула.
– Я хочу перегнать груз и получить свои бабки, а потом, если тебе так неймется, могу отправиться за твоей бабой! Как ты думаешь, сколько мы оба проживем после того, как из-за бабы сорвем поставку? Тихарь шутить не Станет! Мне-то, может быть, и удастся уйти, но вот где окажешься ты?

Старцев замычал, мотая головой, словно его донимала сильная зубная боль. Илларион встал и, поманив за собой Ирму, вышел из кабинета.

– Уф, - сказал он, оказавшись на улице, - Как его разбирает, а? Ты заметила?

– Не понимаю, - хмурясь, сказала Ирина, - зачем ты все это затеял?

– Я хочу, чтобы эти шакалы передрались насмерть, - ни капли не кривя душой, ответил Илларион.
– Тогда мы с тобой будем чувствовать себя гораздо свободнее, потому что им будет не до нас.

И потом, они оба мне просто до смерти надоели. Я буду только рад, если они устроят здесь войну и дадут эфэсбэшникам повод взять себя за задницу.

– Резонно, - сказала Ирина, - но неубедительно. По-моему, ты просто донкихотствуешь.

– Брось, - отворачиваясь, сказал Илларион.

– Это не ответ. Я таких вещей не понимаю и поэтому боюсь. Да что там, я в них просто не верю.

– Это бывает, - сказал Илларион.
– Трудное детство и тому подобное. Просто расслабься! Пойдем-ка лучше перекусим, а то нам в дорогу скоро.

Ты готовить умеешь?

– Нет.

– Значит, опять консервы, - вздохнул Забродов.
– Я-то умею, признался он, пропуская Ирину в дверь отведенного им "гостевого" коттеджа, - но ленюсь.

– Наплевать, - сказала она.
– Слушай" рыцарь, а не мог бы ты еще раз приласкать бедную пастушку перед дальней дорогой?

Илларион украдкой взглянул на часы.

– Мог бы, - сказал он, - вот только надо побриться.

– Для разнообразия сойдет и так.

– Что ж, - сказал он, хватая ее на руки и ногой открывая дверь спальни, - крестовые походы и голод - понятия взаимодополняющие. Только как же мое сходство с автоматом?

– Чепуха, - сказала она, откидываясь на подушки.
– Небритых автоматов не бывает. Только запри дверь.

***

– Что за хреновина?
– потряс головой башнеподобный Федоров, глядя, как из ворот склада выползает знакомая фура с надписью "Мебель".
– Отпустили его, что ли? Или это не тот?

– Машина та, - прошелестел Говорков с заднего сиденья и нервно поправил очки.

– Неужели мусора лопухнулись?
– поразился Федоров.
– Вот это номер!

– Я бы не стал на это рассчитывать, - тихо сказал Говорков.

Кореец Хой, как всегда, промолчал, провожая удаляющийся трейлер припухшими щелочками глаз.

– А эти куда подевались?
– поинтересовался Федоров, имея в виду черную "Волгу" и хлебный фургон.

Тут ворота снова распахнулись, и обе машины гуськом выкатились на улицу.

– Трогай, - тихо приказал Говорков.
– До шоссе поедем за ними, а там посмотрим.

– Заметано, - сказал Федоров, запуская двигатель.

Черный "пассат" с тонированными стеклами осторожно выбрался из укрытия между заляпанным навозом трактором и голубым почтовым фургоном и покатился следом за хлебовозкой, соблюдая приличную дистанцию и по мере возможности прячась за попутными машинами.

Выехав на шоссе, "Волга" повернула на запад, а фургон, мигнув на прощание указателем поворота, укатил обратно в Москву.

– И что теперь?
– поинтересовался Федоров.
– Разорваться нам, что ли?

Говорков некоторое время молчал, принимая решение. Он так давно привык подавлять в себе любые эмоции, что сейчас не испытывал страха, хотя успел уже понять то, чего до сих пор не понял дурак Федоров и даже молчаливый Хой: все пропало, груз конфискован, а к границе едет просто невообразимых размеров "кукла", состряпанная хитроумными ментами с тем, чтобы ловчее сцапать тамошних зажравшихся деятелей. Понял он и другое: этого неизвестно откуда взявшегося Забродова следовало пристрелить сразу, не вступая с ним в переговоры, пристрелить, как бешеного пса, и утопить в болоте.

В том, что это именно Забродов сообщил ментам о грузе, сомневаться не приходилось: кроме него о предстоящей переброске знали только Старцев и Гуннар, а уж они-то были последними, кто стал бы информировать милицию о чем бы то ни было.

Судьба бизнесменов от таможни волновала Говоркова меньше всего, поскольку они ее заслужили, а что до Старцева, то его вообще давно пора было менять. Говоркову был нанесен страшный удар, и он реагировал на него с холодной логикой древней рептилии: следовало немедленно обезопасить себя и уничтожить противника. На груз ему было плевать: он все равно пропал, но вот Забродова надлежало стереть с лица земли, и чем скорее, тем лучше.