Интенсивная терапия
Шрифт:
Значит, проблема не в нём, а в профессоре Поддубном. В его реакции на её письмо.
Саша выслушал молча.
– Что дальше? – спросила его она, надеясь получить вразумительный ответ.
– Не знаю. Маша, я могу понять тебя во всём, но писать такие вещи незнакомому и очень влиятельному человеку?
– Мне нужен был друг.
– Глеб Поддубный?
– Мне было всё равно.
– Я понял, давай гляну твоё творение, в смысле статью, а всё остальное дома, хорошо? Мне нужно подумать.
Саша одобрил статью, не забыв ей сообщить, что она умница, впрочем, как и всегда.
Шеф тоже хвалил.
Но этого было так мало. Основное ждало впереди.
Она пыталась как можно скорее попасть домой,
Добравшись, наконец-то, до дома Мария налила борщ дочери и включила компьютер.
Итак, Поддубный ответил.
Начало ответного письма Глеба чуть не заставило Марию разрыдаться от облегчения. Не обиделся, не станет громить! Наскоро пробежав письмо глазами, она выхватила взглядом слова :«Ты действительно очень талантлива, Мария. Тебя ждёт блестящее будущее в науке». Всё-таки увидел он в ней умницу-разумницу. Всё-таки она прелесть!
Ах, если бы ещё не сохранила она вторую половину письма. Ну можно же было написать, выплеснуть всё и... удалить. Но нет. Никак не получилось остановиться вовремя.
Читать ответ дальше было страшно. И тут её осенило, что Саша, даже если и не соврал насчёт дежурства, то о фотографиях даже не обмолвился. И её накрыло снова.
Нет, всё, хватит. Она попыталась взять себя в руки. Не получалось.
Она продолжила чтение письма.
Какой же всё-таки умница этот Глеб! Он понял её! Нет, не послал, как ожидалось, нет, не указал ей на её место, не расписал всю субординацию и некорректность её поведения. Он оказался другом!!! Таким взрослым гениальным другом!!!
Она читала и мысленно соглашалась с ним. Даже не мысленно, а вслух. Она с ним разговаривала.
«Первое, что хочу сказать тебе – не торопись. Ты обижена и возмущена, я прекрасно тебя понимаю. Но у тебя нет никаких прямых доказательств, верно? Только фотографии и тот факт, что в момент твоего звонка мужа не было на работе. Но ведь ты не знаешь точно – может, эти фотографии были сделаны в шутку? Или на спор. Ну, не мне же тебе рассказывать, что мужчины до седых волос сохраняют мальчишескую инфантильность, правда?»
– Да, ты прав. Ты удивительно прав. И ты знаешь то, что совсем не знаю и не понимаю я. Он был на работе, действительно был. Только в другом отделении, а я, дурочка, звонила туда, где он работает всегда.
«Думаю, тебе стоит успокоиться и просто поговорить с мужем. Спокойно, без истерик, без выяснения отношений. Просто сесть и поговорить. Желательно где-нибудь не дома. Среди чужих людей легче держать лицо и не опускаться до ругани».
– Какой ты! Да, стоит поговорить, а то, что вне дома, я бы и не додумалась. Ты действительно гений. Ты смог почувствовать мои мысли, понять мои переживания. Ты мой друг, может быть, самый близкий, только об этом до сегодняшнего дня не знали ни ты, ни я.
«Но перед тем, как ты вызовешь его на откровенный разговор, мне бы хотелось узнать подробнее – почему ты так агрессивно настроена против всех, кого сейчас политкорректно принято называть «сексуальными меньшинствами»? У тебя есть знакомые среди них? Это какая-то личная обида или ты просто разделяешь общепринятую гомофобию?
Почему мне интересно узнать об этом? Ты действительно очень талантлива, Мария. Тебя ждёт блестящее будущее в науке. Но любому учёному в его становлении прежде всего мешают не отсутствие финансирования и не происки завистников. Главный враг пытливого ума – зашоренное сознание.
Если ты попробуешь аргументированно доказать, что твоё неприятие гомосексуальных отношений – не просто эмоции, а трезвый подход, достойный истинного учёного, то я готов доказать тебе обратное. Что такие отношения ничем не отличаются от обычных, гетеросексуальных.
Подискутируем,
коллега?»– Аргументировать мою неприязнь к сексуальным меньшинствам? Глеб, да неужели ты к ним относишься ровно? Ты ведь такой необыкновенно хороший и всепонимающий. Как ты можешь задавать такие вопросы?
Но она тут же решила, что это просто способ продолжить общение. Вот такое неформальное, такое милое. И он сам такой милый...
Мария приняла его правила игры. Хочешь дискутировать? Будем. Я только за. С тобой – за.
Она села писать ответ.
«Глеб, я невероятно благодарна, что попробовал понять меня. Я не знаю, как выразить всё, что я думаю по этому поводу. Я так переживала, я ведь то письмо отправила сгоряча, чего только не передумала, у меня земля из-под ног уходила. А ты понял и поддержал, и сумел протянуть руку в самый-самый сложный момент. Спасибо тебе! Ты друг, самый лучший, наверно, друг. Потому что никто другой не рассудил бы так и не успокоил, не смог бы подобрать тех самых необходимых слов. Ни подруга, ни муж не смогли бы.
Да, с мужем был бы скандал, и может, мы даже бы и расстались. А теперь нет, я поняла, что надо поступать так, как говоришь ты. Тогда с холодным рассудком и не ссорясь, можно всё. Спасибо тебе за это. И спасибо за то, что ты случился в моей жизни, даже при таких не очень радостных обстоятельствах!
Что касается предложенной тобой дискуссии, то, пожалуй, я соглашусь на неё и попробую доказать свою точку зрения.
Нет, у меня нет знакомых из области сексуальных меньшинств. Бог миловал. Я считаю их просто психически больными людьми. Да, я знаю, что российская психиатрия перешла на Международную классификацию болезней десятого пересмотра – МКБ-10, перестав с 1999 года признавать гомосексуальность в качестве психического заболевания. Это произошло спустя шесть лет после декриминализации в России мужских гомосексуальных отношений в мае 1993 года.
Но мне гораздо ближе труды итальянского психиатра Франческо Бруно, который считает, что геев, как и других психических больных, надо лечить. Просто методы лечения, применявшиеся ранее, не возымели должного эффекта по одной- единственной причине: они были не те. Но это совершенно не означает, что нужно искать новые. И кому, как ни тебе, учёному с мировым именем, возражать против этого.
Бруно – криминолог, психиатр, профессор, преподаватель в университетах в Салерно и La Sapienza в Риме. Согласись, с его мнением вполне можно считаться. Так вот, он говорит, что «Всемирная организация здравоохранения приняла решение не говорить о гомосексуальности как о болезни... но я не отступаю от своего мнения и не боюсь обвинений со стороны геев. Гомосексуальность – это отклонение от нормы». Эксперт отметил, что гомосексуалистами становятся по самым разным причинам, в том числе и по труднообъяснимым причинам природного характера. «С концептуальной точки зрения, гомосексуал оказывается в том же положении, что и инвалид, глухой или слепой... Геи иным образом ориентированы с точки зрения сексуальности, и эти отличия указывают на отклонения от нормы», – уверен психиатр. «Чрезмерная толерантность в отношении отклонений от нормы, а гомосексуальность следует воспринимать именно так, приводит к тому, что... люди перестают понимать, что хорошо, а что плохо».
Ещё я читала статью американских учёных, которые полагают, что обнаружили генетическую причину гомосексуализма. Согласно результатам исследования, у 25% женщин, которые имеют двух и более сыновей-геев, деятельность Х-хромосом отличается от других.
В рамках исследования, учёные из Калифорнийского университета сравнили Х-хромосомы у 103 матерей сыновей традиционной сексуальной ориентации и у 97 матерей геев. Выяснилось, что у женщин, имеющих более одного сына-гомосексуалиста, практически во всех клетках блокированы Х-хромосомы.