Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство
Шрифт:
…родители, имеющие взрослых детей и желающие побрачить их, — в большинстве случаев отцы девиц — идут к тем, кто, по их мнению, более всего подходят к их детям, говорят или с ними самими, или же с их родителями и друзьями и выказывают свое расположение, пожелание и мнение по поводу брака их детей. Если предложение понравится и пожелают увидеть дочь, то в этом не бывает отказа, особенно если девица красива; мать или приятельница жениха получают позволение посмотреть на нее. Если на ней не окажется никакого видимого недостатка, т. е. если она не слепа и не хрома, то между родителями и друзьями начинаются уже решительные переговоры о «приданом», как у них говорят, и о заключении брака [377] .
377
Олеарий А. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами). — М.: Русич, 2003
Обычай навязывания невесты, считают исследователи, был для Руси достаточно редким, но в некоторых местах сохранялся до середины ХХ века. Исключение — Рязанский край, где в подавляющем большинстве приокских селений удается фиксировать рассказы о том, что невест навязывали (набивали,
378
Цит. по: Мужики и бабы: мужское и женское в русской традиционной культуре: иллюстрированная энциклопедия / Д. А. Баранов, О. Г. Баранова, Т. А. Зимина и др. — СПб.: Искусство-СПБ, 2005.
379
Самоделова Е. А. Оригинальные свадебные обычаи в Рязанской губернии/области // Всероссийский конгресс фольклористов: сб. науч. ст. — 2019.
В других местах сватать отправлялась тетка девушки. Она приходила к родителям парня и заводила речь издалека («Вот, потеряла я ошейник»), намекала, а потом и прямо говорила, мол, хорошо бы женить вашего сына на нашей девке. Оговаривали приданое; обычно его давали хлебом: 10, 7 или 6 пудов [380] — у кого сколько было [381] . В селах Секирино, Кутуково, Санское, Федосеево-Пустынь и других отдавали девушек возраста самого «цветущего», отнюдь не «застарелого».
380
То есть 164, 115 или 98 килограммов соответственно.
381
Из архива авторов.
В ряде мест сохранялись до недавнего времени уникальные обряды. Так, девушка могла проникнуть в дом парня и залезть на печку (чаще всего так поступали беременные) или, прихватив дижу (емкость, в которой месят и квасят тесто), усаживалась на нее посреди избы [382] .
К навязыванию относится и известная история о Петре и Февронии, когда простая (простая ли?) рязанская девушка Феврония ставит условие князю Петру: вылечу тебя, если возьмешь меня в жены.
382
Из архива авторов.
Гийом Боплан оставил очень интересное описание сватовства, происходившего на территории бывшей Киевской Руси:
Итак, в противоположность общепринятым у всех народов обычаям, здесь можно увидеть, как девушки сами ухаживают за молодыми людьми, которые им понравились. Вследствие предрассудка, распространенного и прочно укоренившегося среди них, они никогда не испытывают неудачи и более уверены в успехе, нежели мужчины, если иногда выбор исходит с их стороны. Вот как они действуют. Влюбленная девушка приходит в дом родителей молодого человека (которого она любит) в такое время, когда она рассчитывает застать дома отца, мать и своего покорного слугу. Входя в комнату, говорит: «Помогай Бог»… то есть обычное приветствие… сев, хвалит того, кто ранил ее сердце… <…>
«Я заметила в твоем лице определенное добродушие, [говорящее], что ты сможешь хорошо опекать и любить свою жену, твоя добродетель дает мне повод надеяться, что ты будешь хорошим господарем. Эти [твои] добрые качества побуждают меня покорно просить тебя взять меня в жены». Сказав это, она повторяет то же отцу и матери, покорно прося дать согласие на брак. Получив отказ или какую-нибудь отговорку, что он слишком молод и не готов еще к женитьбе, она им отвечает, что никуда не уйдет из дому, пока брак не будет заключен, до тех пор, пока он [любимый] и она живы. После того, как эти слова произнесены, а девушка продолжает настаивать на своем и упорно отказывается оставить дом, пока она не получит то, чего домогается… [383]
383
Де Боплан Г. Л. Описание Украины. — М.: Древлехранилище, 2004.
В рязанском фольклоре имеется очень интересный сюжет о настоящем «бабьем царстве», располагавшемся когда-то в Рязанском Поочье и называвшемся Пичкеморье. Женщины здесь, подобно геродотовским амазонкам, занимали главенствующее положение, а царицей была самая «добре знающа», то есть колдунья или ведунья.
Бабье царство, одним словом… И воевали, и всяко делали… Мужьев сами себе искали. Вота прийдеть время девки какой замуж, вызнаить она, где в каком царстве парень есть подходящий. Снаряжають туды сватов: сама, тетки там, бабки, хрестны… Вота приедуть. Так, мол, и так, вота наша невеста, хотим вашего паренька в мужья взять…
— А што у вас придана, богата ли?
— Добре много и золота тама, и серебра…
— Оя, енто как раз нам надоть… А што, девка у вас справна ли, здорова тама, то се…
Ну, в общем, как завсегда при сватовстве. Как срядятси, уговорятси — тут уж бороться начинали, он с ей. Хто кого победить… Ота как она победить — так дите у ей остаетси, а как он — так забирить сабе… Како дите? Дак которо родитси… Он же на ей женитси на три года. Вота три года в ихней армии служить, все дела делаить… А как три года проходять, так она ему выдаеть приданно, которо договаривались: там сундук-второй добра, барахлишко како сверх того… Вота тах-то бабка говорила, да… А рождались у их одне девки, так-то у их заведено было. И кажна — колдушка… Ну вота, как законцится три года, муж вольную получал. А ежели люб ей был, то она его на други три года могла оставить, а потом исшо… Но токо на три срока — дальше нельзя… Тах-то испокон веку было заведено… И енто наша царства была… И держалася она почитай тышшу лет, пока не воцарились в ей мужики… Как воцарилися — енто особый рассказ… Не хочу об ентом даже говорить, токмо стало с тех пор царство то усыхать…Так ужо усохло, что ноне от царства бабьего пшик осталси, болото одно у Мелихова [384] … Ну и ишо в память о том царстве осталися, што девки нашенски сами сватаютси… [385]
384
Имеется в виду село Мелихово Чучковского района Рязанской области.
385
Из архива авторов. Запись в с. Тырново Шиловского района Рязанской области.
Брачные обычаи амазонок: в весеннее время они сочетаются с окрестными мужчинами. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. Библиотека РАН / Wikimedia Commons
К слову: в VI–VII веках сириец Захарий Ритор рассказывал о живущем на северо-западе гуннских земель народе ерос, который ряд исследователей считают племенем эрзя. Так вот, с этим народом соседствовали амазониды — «женщины, воюющие с оружием в руках» [386] .
386
Малышев А. Алена Арзамасская: амазонка, ведунья, раскольница. — URL: novoeurasia.com/kultura/129-alena-arzamasskaya-amazonka-vedunya-raskolnica.html.
Глава 22. Свадьба
Свадебные обряды знаменуют собой обретение и юношей и девушкой совершенно нового статуса, статуса семейного человека — человека, открыто живущего в сексе. Структура свадебного обряда в Древней Руси сформировалась, скорее всего, еще в домонгольские времена и включала в себя как древнейшие языческие, так и христианские элементы. Однако восстановить эти самые древнейшие элементы, увы, полностью не удается: исследователям просто не хватает информации.
Чешский археолог и этнограф Любор Нидерле в своей работе попытался воссоздать структуру древней свадьбы. Она начиналась с заручин, или обручения: во время этого обряда невеста вкладывала свою руку в руку жениха. Молодые обменивались подарками — из них важнейшими были яблоко и курица (петух). Невесту, облаченную в особое свадебное одеяние («наметьку»), провожали до дома жениха, где ее встречали медом и хлебом, обсыпали зерном, маком, горохом. Затем трижды обводили вокруг очага и усаживали на звериную шкуру. Между гостями разделяли свадебный калач (каравай). Невесте торжественно расплетали косы, cостригали ее волосы и покрывали голову чепцом, после чего она развязывала мужу обувь, а жених наносил ей символические удары. Наконец женщины и дружки надевали на новобрачных новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе. Гости при этом предавались буйному веселью [387] .
387
Нидерле Л. Славянские древности. — М.: Алетейя, 2000.
В Повести временных лет описывается свадебный обряд полян, в котором к жениху невесту приводили вечером, а на другой день приносили ее приданое («приносят за нее — что дают» [388] ).
В источниках XII — ХIII веков упоминается вариант свадебного обряда, совершавшийся у вод: «И се слышахом: в пределах новгородских невесты водят к воде. И ныне не велим тому тако быть; аще ли, то проклинать повелеваем» [389] . О нем также есть упоминание, датируемое XVI веком: в Чудовском списке «Слова святого Григория» говорится о свадебном обряде, когда «водять невесту на воду даюче замужь, и чашу пиють бесом, и кольца мечють в воду и поясы» [390] . В XIX веке в Витебской губернии парень с девушкой, договорившись, трижды объезжали вокруг водоема. Считалось, что тем самым они скрепляли брачный союз [391] .
388
Повесть временных лет: в 2 ч. / под ред. чл. — кор. В. П. Адриановой-Перетц. — М.; Л., 1950. — Ч. 1.
389
Памятники древнерусского канонического права / ред. А. С. Павлов. — 2-е изд. — СПб.: Тип. М. А. Александрова, 1908. — Ч. 1.
390
Цит. по: Грузнова Е. На распутье Средневековья: языческие традиции в русском простонародном быту (конец XV–XVI вв.). — СПб.: СПбГУ, 2012.
391
Остроумов Н. К. Свадебные обычаи в Древней Руси. — Тула, 1905.
Сохранялся в селах и обычай, по которому жених и невеста клялись над колодцем в верности друг другу. В Костромской губернии на Красную горку парень должен был облить водой понравившуюся девушку и позднее посвататься к ней [392] .
Обряды, связанные с водой, присутствовали и в самой свадьбе. Это, прежде всего, баня для невесты до венца и на второй день свадьбы — для молодых. В XVI–XVII веках, если судить по «Чину свадебному», на второй и третий день в бане мыли только новобрачного, новобрачную же обмывали в комнатах [393] .
392
Остроумов Н. К. Свадебные обычаи в Древней Руси. — Тула, 1905.
393
Домострой Сильвестровского извода / текст памятника с прим., материалы для сравн. изуч. (образцы Домостроев: Ксенофонта и 3 зап. — европ.), объясн. ст. и словарь. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб.: Глазунов, 1902.