Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
— А что имеет?
— Пропали четыре чародея. А точнее, три чародея и Афина, которую можно исключить из списка тех, кто стал жертвами заговорщиков.
— Думаю, да.
— Что если мы изначально пошли по неверному пути? Что если первое предположение ошибочно? И манород никак не связан с исчезновениями? И его производят вовсе не из крови колдунов, а как-то иначе? Альберта похитили янки, бастард Хмельницкого пропал в кабаке, а младший сын Пушкина — на рынке. По крайней мере, там их видели в последний раз. Что если эти пропажи — просто случайное совпадение? Просто так сошлись звезды, что сразу трое благородных исчезли за один месяц. А мятежники здесь вообще
— Допустим, ты прав, — девушка кивнула, неотрывно глядя в стену. — Но как тогда быть? Получается, у нас больше нет ни единой зацепки.
— Ошибаешься, — улыбнулся и легонько толкнул рыжую буку локтем в плечо. — Зацепка как раз появилась. В Академии большая библиотека?
— Самая большая в городе, — Рита оживилась. — А что?
— Собирай всех свободных учеников. Нужно найти любые упоминания алых кристаллов или капель. Пусть начнут с алхимических трактатов. А мне… — с хрустом потянулся, наплевав на все правила, — надо отдохнуть, иначе засну прямо на ходу.
Когда вернулся в холл, совет уже закончился, а дворяне собирались по домам. Не все, а лишь те, кому осталось куда ехать. Распутина, как хлебосольная хозяйка, проводила почетных гостей до крыльца, к которому один за другим подъезжали автомобили с вооруженной охраной.
Заметив меня (а так же мой уставший пыльный и болезный видок), Софья приставила ко мне двух горничных из числа местной прислуги и попросила выделить самые лучше гостевые апартаменты.
— Угождайте ему, как самому императору, — с улыбкой распорядилась женщина.
«Люкс» в самом деле оказался достойным августейшей особы. Двуспальная кровать с балдахином, обилие роскошных ковров (в том числе и на стенах, но здесь они смотрелись более чем уместно), большая бронзовая ванна и кран с горячей водой. Пока мылся и брился, принесли сытный завтрак — яичницу, поджаренные колбаски, бекон, тушеную с мясом фасоль и чашку зеленого чая.
Едва все это оказалось внутри, как дрема одолела сильнее снотворного. Грешным делом подумал, что меня решили усыпить, но, скорее всего, сказалось нечеловеческое переутомление. И пока пытался подсчитать, сколько времени не смыкал глаз, сон накатил мощной волной и утянул на самое дно небытия.
Откуда меня вытащили самым бессовестным образом — как показалось, всего через пару часов. Но за окном догорал закат, а значит, свои восемь часов я получил, а на большее в сложившейся обстановке рассчитывать стыдно. Некогда дрыхнуть, пора Родину спасать. Тем более, на пороге оказалась Рита с толстенным томиком в руках.
— Вот оно! — девушка бесцеремонно прошла мимо и уложила пыльный фолиант на журнальный столик.
— Die grosse Wundarzney, — прочитал название. — Автор: Philippus Aureolus Theophrastus Bombastus von Hohenheim. Что еще за Теофастус Бомбастус?
— Ай-ай-ай, — волшебница погрозила пальчиком. — Кажется, кто-то прогуливал зельеварение. Иначе бы знал, что Филип фон Гогенхейм более известен под псевдонимом — Парацельс.
— Ого, — этого знаменитого алхимика и основателя современного подхода в медицине я, разумеется, знал, хоть и не был знаком с его трудами. — Серьезный ученый.
— Вот именно. А это — приложение к его трактату о врачевании, написанному в Новом Свете. Не вздумай сказать Распутиной, что я вынесла его из библиотеки, иначе мне голову оторвут. Парацельс прибыл сюда в 1525-м году в поисках новых лекарственных растений и веществ.
В этом тексте он самым тщательным образом их описывал и зарисовывал. В начале ничего необычного, — подруга занесла ладонь над книгой, и та сама собой зашуршала листами с изображением разнообразных цветков и корешков. — Но на триста сорок седьмой странице мои ребята нашли вот это.Фолиант открылся на нужном изображении и замер. Взору открылась россыпь овальных капелек, часть из которых носила следы не то сколов, не то огранки. Больше всего они напоминали окаменевшую древесную смолу, грубо срубленную со ствола долотом или стамеской.
Рита перевела текст:
— Кристаллы неизвестной природы, обладающие ярко-выраженной магической энергией. Попытки взаимодействия — как колдовского, так и алхимического — не выявили никакой реакции, однако я вижу в этих каплях великий потенциал. Однако современная наука не только не в силах его использовать, но даже неспособна в полной мере постичь. Возможно, мои далекие потомки сумеют обуздать эту мощь, мои же знания здесь бессильны, бесполезны и бессмысленны.
— Очень похоже на манород, — склонился над записью в тщетных попытках заметить стертые строки или зашифрованное послание. — Но где он его взял?
— С этим сложнее всего, — Рита вздохнула и заправила за ухо упавшую на лицо прядь. — На всех остальных страницах указано, где и как добыто растение или вещество. Это принесли индейцы, это я нашел на склоне горы, это выращивали в парнике местные фермеры, а вот с манородом — ни намека. Словно ученый намеренно хотел скрыть происхождение капель.
— А что если оно отмечено в черновике? — в задумчивости потер подбородок, глядя на готический печатный шрифт. Уж я-то не понаслышке знаю, как много вымарывается и отбраковывается после авторской вычитки и редакторских правок. — Но в итоговый вариант не попало — возможно, на то имелись веские причины. Знаешь, где раздобыть эти записи?
— Это безумно редкие и столь же дорогие вещи, — Рита потерла виски. — Что-то хранится в музее — но, боюсь, после погромов там мало что уцелело. Что-то — в запасниках и архивах Академии Наук. Что-то — в частных коллекциях. Но тамошние экспонаты порой достают не самыми законными путями, так что найти записи будет сложнее всего.
— Но необходимо, — провел пальцем над рисунком, будто ожидая почувствовать перенесенную на оттиск энергию. — Я поговорю с Николь — пусть поищет в Академии. А сами попробуем потолковать с местными букинистами — глядишь, что-нибудь да отыщем. Главное — мы на правильном пути. Найдем источник манорода — найдем и заговорщиков.
Глава 22
— Черновики «Великого лекарства от ран» Парацельса? — Николь достала из сумочки блокнот и старательно записала название. — Конечно, помогу. Прямо сейчас позвоню в ИАН и узнаю. Хотя нет — лучше съезжу туда и доложу обо всем с места событий. В юности мечтала стать военной журналисткой, знаете ли. И судя по тому, что творится на улицах, сейчас моя мечта близка как никогда.
— Вас проводить? — спросил из самых благих и чистых намерений.
— Фу, мужлан! — фыркнула ученая. — Я могу сама открыть дверь, донести пакет и отбиться от негодяев.
Из сумочки показался блестящий тубус с двумя контактами. Нажатие на кнопку — и между золотых игл с жутким треском проскочила искра.
— Порой наука ничем не хуже магии, — женщина спрятала шокер и довольно ухмыльнулась. — Ну, я побежала. Надеюсь успеть до закрытия. А если все же опоздаю — наберу завтра утром. Чао!