Интриган. Новый Петербург

И от осознания схожей обстановки в висках стучало так же, как и при первой вылазке в тыл врага. Точно два диверсанта мы прокрались на второй этаж — в будуар прелестной наследницы.

Рита пропустила меня за порог, закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Я тут же прильнул к красавице, осыпая поцелуями шею и содрогаясь от ее участившегося дыхания, что раз за разом срывалось на нежное постанывание.

Когда же ласка распалила страсть, колдунья легонько оттолкнула меня, после чего рванула блузку, обнажив стянутую кружевным корсетом грудь. Большую, крепкую, невероятно соблазнительную, от одного взгляда на которую вновь ощутил себя семнадцатилетним пацаном.

Я возложил ладони на упругие холмы и потянулся к губам, как вдруг красавица неуловимо быстрым жестом выхватила из кармана наручники и защелкнула на запястьях.

— Ого… Так ты у нас любишь пожестче?

Похоже, даже слишком. Рита ударила меня в грудь, и воздушная волна опрокинула на кровать. Сразу после этого на кандалах вспыхнули золотые руны — точно такие же, как и на решетках в околотке и суде.

Девушка ударила пяткой в дверь и отошла от порога, в спешке застегивая пуговицы. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалились «черные бушлаты» с пулеметами и карабинами наперевес. Последним вошел Генрих в сопровождении сына и окинул меня таким взглядом, словно я уже взобрался на его дочурку.

— Что это значит? — с удивлением осмотрел собравшихся. — Мы взрослые люди и имеем полное право…

— Заткнись, — прорычал адмирал. — Рита мне все рассказала.

— Что — все? — взглянул на подругу, но та отвернулась.

— Все о твоих связях с заговорщиками, — Кросс-Ландау произнес это таким тоном, что мне захотелось провалиться под землю.

— Я с ними не связан, а вот…

— Довольно баек! — мужчина махнул рукой, точно держал в ней саблю. — Про подселенцев, попаданцев и прочий обмен душ. Никто в здравом уме не поверит в эту чушь. А твоему поведению есть более разумное и научное объяснение. Даже два.

Скорее всего, после крушения ты тронулся умом и просто забыл о своих делишках с предателями. Такое вполне возможно и часто встречается в психиатрической практике. Иногда после сильнейшего стресса люди не только теряли память, но и начинали считать себя другими личностями.

Ничего не напоминает? По мне так диагноз очевиден. Но вторая причина куда более простая и прозаичная. Ты — двойной агент, и после провала мятежа решил втереться в доверие, чтобы нанести удар в спину.

— Да вы себя вообще слышите, Генрих?! — в гневе бросил я. — После всего, что было…

— Тишина! Еще успеешь наговориться на допросе. Твердых доказательств у нас нет, и мы не знаем, кому из городской верхушки можно верить, а от кого лучше держаться подальше. И после твоих откровений мои сомнения лишь укрепились. Так что мы проведем собственное расследование. И молись всем богам и стихиям, если сказанное тобой окажется правдой.

— Я спас вашего сына! — процедил сквозь стиснутые зубы и тряхнул цепями. — Остановил бунт! И почти вышел на заговорщиков! И вот ваша благодарность?

— Закрой рот, — в строгом голосе лязгнула сталь, а поток ветра ударил по лицу с такой силой, что я откинулся навзничь, как от боксерского хука. — Мы во всем разберемся. И если мои предположения верны, нам больше не придется искать заговорщиков. Ведь ты их и так знаешь, нужно лишь заставить вспомнить имена. А заставлять мы умеем по всякому, так что советую напрячь память прямо сейчас.

Охранники взяли меня под руки и потащили прочь. Остальные двинулись следом, держа оружие наизготовку, точно я мог что-то сделать без магии.

Да уж, расслабился — сболтнул лишнего, потом в деталях выдал то, о чем вообще говорить не стоило — и вот результат.

Похоже, новое тело и старые раны пагубно влияют на мой разум. Прежде я не позволял себе таких откровений, даже с друзьями и близкими.

Но я в своих словах уверен. И смогу очистить свое имя и доказать, что если и был связан с предателями, то исключительно в далеком прошлом.

А вот смогу ли снова довериться Рите и ее семье — большой вопрос. Похоже, стезя одиночки — единственный вариант для разведчика. Который, как оказалось, вполне может стать бывшим.

Меня отволокли в подвал, стены которого куполом оплетали рунические прутья, напоминая не то клетку Фарадея, не то огромную стальную вершу.

Швырнули на пол, в спешке заперли дверь и столь же быстро удалились, будто находиться рядом со мной было так же опасно, как и в протекшем реакторе.

Последней от решетки отошла волшебница, и во взгляде ее читались разочарование и немой укор. И я мог ответить лишь тем же.

Глава 24

Первое правило любого пленника — успокоиться, сохранить трезвый рассудок и осмотреть место, где оказался. Второе правило — найти любые предметы, которые помогут выбраться на волю.

Прижал тыльную сторону предплечья к ребрам и ощупал кобуру для скрытного ношения.

Потому что давно казалось, что колдуны так отвыкли от огнестрельного оружия, что не обращают на него никакого внимания. Или считают его чем-то незначительным и несерьезным — вроде носового платка.

Сколько уже раз видел, как задержанных не обыскивали и не изымали стволы — мол, волшебной клетки хватит. Но в этот раз меня винтили опытные ребята, и все оружие отобрали. Не завалялось даже патрона, из которого можно достать порох. Так что этот способ пришлось мысленно перечеркнуть.

Что дальше?

Пояс, саму кобуру с ремнями и шнурки на туфлях оставили. Но какой от них прок? Будь я заточен в не самой высокой башне — сплел бы какую-никакую веревку и попытался бы выбраться через окно.

Но меня бросили в подвал, где нет ни единого окошка — только отдушины, но туда и кошка с трудом пролезет. Зато над головой потрескивала лампочка без плафона — при желании можно повеситься. Висит низко, без табуретки достанешь.

А в остальном придется попыхтеть — между браслетами всего пять толстых звеньев, и это зазор сантиметров в двадцать. А Рита, наученная горьким опытом с Хмельницким, застегнула наручники до упора — аж в кожу впились.

И избавиться от них путем нанесения себе увечий можно лишь одним способом — отрубить нафиг кисти. Хорошо еще, что застегнули спереди, а не за спиной — хоть какое-то пространство для маневра.

Здесь все понятно, переходим к внешнему периметру. Я встал с пыльного пола и прошелся вдоль стен. Клетка сварная, чугунная, вмурованная в бетонные плиты. Чтобы разорвать такой контур, понадобится полевая пушка или связка динамита.

С замком все еще печальнее — это не амбарная чепуха, а крайне сложный сейфовый механизм. И судя по толщине бронированного кожуха, в личинку карандаш войдет на всю длину.