Инварианты Яна

– Мне не хотелось бы говорить сейчас, - ответил я и украдкой глянул на Инну.

– Лучше скажите, потому что когда закончится перенос...

'Бип!' - пискнул терминал. Ничего я не успел бы рассказать. И всё равно она сейчас сама увидит.

– Митя, вы зарядили парализатор?
– быстро спросил Володя.

– Не успел, закрутился.

Да, его надо сразу же усыпить, подумал я.

– Садитесь за терминал!
– Владимир снова опередил меня.
– Митя, вы слышите? Сразу же усыпите его.

– Нет!
– на Инну было страшно смотреть.
– И не думайте! Я не дам над ним издеваться!

– Да садитесь же за терминал!

– заорал на бедного Синявского Владимир. Митя не двинулся с места, следил за тем, что творилось за перегородкой.

Я тоже глянул туда и тут же отвёл взгляд. Неужели со мной было так же?

– Вы только не поворачивайтесь, Инна Валентиновна, - упрашивал Володя, удерживая девушку за плечи.
– Не нужно. Пожалуйста.

Потом он снова закричал на Синявского: 'Садитесь! Усыпляйте его!'

Внезапно я вспомнил, почему мне кажется знакомым лицо этого молодого человека. Он говорил правду, мы действительно никогда с ним раньше не виделись, знакомы были заочно.

На этот раз Синявский послушался, сел и взялся за то, о чём попросили. От волнения не справился сразу - по клавишам не попадал.

– Пустите, я хочу видеть!
– Инна вырвалась и в два шага оказалась рядом с перегородкой. Лицом к лицу с Андреем. Я не мог на это смотреть, отвернулся.

– Бедняга, - шепнула Света. Я вздохнул. Не знаю, кто из тех двоих заслуживал большей жалости. Стало тихо. Инна смотрит на него, понял я. У меня уши поджались, когда представил, сколько будет крику. Но кричать Инна не стала. В тишине слышно было, как Синявский пыхтит и стучит по клавишам.

– Всё, - сказал он.
– Всё, индианка, твой вождь спит. Сейчас мы его уложим удобно. Помогите мне, инспектор. Всё в порядке, Инна, не беспокойся. Он просто спит.

– Что будет, когда он проснётся?
– тихо спросила меня жена.

Я не ответил. Просто не знал, что сказать, не было уверенности. Коллапс памяти - полбеды, если целы инварианты, но здесь-то мы имеем дело с полным переносом. У Андрея ничего своего не осталось, кроме тёмных массивов. Что будет, если мозг начнёт распаковку моей памяти, пользуясь моей системой инвариантов, неполной к тому же? Два из девяти инвариантов линейно зависимы, фактор-коэффициенты линейной комбинации нужно брать из тёмных массивов. Массивы индивидуальны, это сильнее всего чувствуется, когда в кратковременную память попадает корневой образ. В том и только том случае если спектр эмоций при попытке осознать образ совпадёт с исходным спектром, взятым опять же из тёмных массивов, мозгу хватит времени на адекватную реакцию. Или я ошибаюсь? Возможно, есть защитный механизм. На физиологическом уровне.

– Что будет?
– Света теребила меня за рукав, в глаза заглядывала с надеждой. Чтобы не отвечать, я оставил её и побрёл к терминалу. Надо было оценить масштаб бедствия.

Тем временем Сухарева уложили на кушетку. Я краем глаза увидел Инну - она направилась ко второму терминалу. 'Тоже хочет глянуть', - решил я, но ошибся. Ей просто нужен был стул. Взяла его и потащила в Пещеру Духов.

– Инна, куда вы?
– спросил Синявский. Задержать хотел.

– Оставьте, Митя. Пусть идёт, - вступилась Света.

– Но...

– Пусть, - сказал я, а про себя добавил: 'Всё равно никто сейчас не рискнёт ковыряться в его память. Пускай Инна побудет при нём сиделкой, никто не справится лучше неё'.

– Ну как?
– спросил Владимир, подойдя ближе.

– Сложно пока сказать, - ответил я, просматривая столбец собственных значений, связанный с чётвёртым инвариантом.

– Нужна расшифровка. Если мы успеем...

Терминал пискнул, в левом верхнем углу открылось окно видеосвязи. 'Не успели', - с досадой подумал я, и, как оказалось, не зря.

– Катя?

– Ян Алексеевич!
– обрадовалась Василевская.
– Это вы?

– Как видите. Что у вас? Говорите быстрее, нет времени.

– Как хорошо, что вы очнулись! Тут прибыл какой-то господин. Говорит, что он инспектор Совета, настаивает на встрече...

– Со мной?

– Нет. Он требует, чтобы его проводили к Андрею Николаевичу. Я спрашиваю - зачем? Он не отвечает, вместо этого грозится всех без разбору отправить на Марс. Что с ним делать?

– Проводите в бункер.

– Но как быть с допуском? К тому же инспек... Володя просил, чтобы никто и близко не подходил к лифту.

– Теперь можно, Катя, - сказал Владимир, наклонившись так, чтобы Василевская его увидела.

– Володенька!
– я заметил про себя, что ему Катя обрадовалась больше, чем мне.
– С тобой всё в порядке? Ты придёшь в Галилео? Или можно мне туда к вам? Я... Мне нужно с тобой...

Тут её отвлекли, она сказала в сторону: 'Вам не терпится? Не видите, жду санкции директора', - и я решил, что пора брать в руки бразды.

– Катерина, - позвал я.
– Внесите господина инспектора в базу, пришлите запрос, я дам допуск. Потом вы проводите инспектора к лифту, но сами к нам не спускайтесь. Доступ в бункер временно закрыт.

– А как же вы?
– Василевская приблизилась к экрану, в стёклах её очков я увидел собственное отражение. 'Нет, не меня высматривает, - понял я.
– Кого?' Ответ получил немедленно.

– Катенька, мы скоро поднимемся туда, к вам, - сказал Владимир.

– Тогда ладно, - Василевская успокоилась и взлась наконец за дело, стала допрашивать прибывшего инспектора и вбивать данные в базу. А мне подумалось: институт переживает последние дни, раз прямое указание директора выполняется, только когда совпадает с личными интересами подчинённого.

– У нас мало времени, - сказал я, отключил видеосвязь и уступил место жене.
– Нужно выяснить отношения до прихода инспектора.

Обращался я больше к Владимиру, потому что вспомнил, кто он и зачем прибыл. Судя по одежде, представился инспектором Совета, и встречаться с настоящим инспектором вряд ли захочет.

Он не сразу отреагировал, прислушивался. Я тоже услышал. Диафрагма была открыта, из Пещеры Духов доносились странные звуки - кто-то бормотал, поскуливал, всхлипывал. Сначала я подумал, это Сухарев бредит, но потом понял. Бедная девочка.

Я потянулся к пульту, благо - стоял близко, и задвинул перегородку. Так лучше.

– На что у нас совсем нет времени, так это на выяснение отношений, - сказал мне лже-инспектор. Удивительно, как я не узнал его сразу. Голос точь-в-точь как у его папаши. Впрочем, личные симпатии и антипатии неуместны, равно как и выяснение отношений, тут он прав.

– У вашего шефа конкретное предложение?
– спросил я.

– Предложения не бывают абстрактными. Совет не оставит вам выбора, Ян Алексеевич. Работу института объявят опасной, лица, виновные в сокрытии результатов исследований, будут отправлены на Марс. Если виновных не найдут, отправят институт в полном составе, возможно, даже с членами семей.