Инвиктум

так и надо, однако меня уже начинает потряхивать от такого откровенно навязчивого

внимания.

– Александра, - наигранно горячо говорит парень, сжимая мою ладонь, - Только скажи, чего ты хочешь. Как насчет танца? Я уверен, ты будешь в восторге от моего умения вести

партнера в вальсе. Я брал уроки у самого Эдгара Фурнье, он преподавал в балетном театре

пару лет назад. Великолепный танцор. Лучший. Помню, он говорил, что я чувствую ритм

танца, почти как он, и...

Я медленно закрываю глаза в попытке отгородиться от его болтовни. Если честно,

единственным желанием сейчас для меня является выпивка. Я не смогу сидеть за столом, если Данте продолжит болтать о том, какой из него балерун. Вижу, как к нам неспешно

шествует официант с подносом, полным бокалов с мартини. Аперитив перед ужином, он

несет его взрослым членам нашей компании. Нужно скорее его выпить, пока мама не видит.

Возможно, тогда я смогу игнорировать Манчини с б ольшим энтузиазмом.

Вздыхаю и вновь открываю глаза, едва-едва вслушиваясь в речь Данте. Он продолжает

нахваливать себя:

– Отец говорит, что я талантлив во многих сферах, будь то политика или искусство. Еще

он хочет продвинуть меня в совет Акрополя, представляешь? Уму непостижимо. Это такой

шанс! Что ты думаешь об этом? – он не дожидается моего ответа и, переведя дыхание, снова

продолжает, - Считаю своим долгом продолжить его дело, знаешь ли. Плюс, вопрос об

Инсолитусах все еще остается открытым...

Я выплываю из транса и впиваюсь взглядом в парня, который продолжает болтать будто

бы сам с собой. Мое внимание привлекает одно единственное слово.

– Инсолитусах? – тупо переспрашиваю я. Данте прокашливается в кулак, и неумело

уводит тему в другое русло, но я вижу, как он мнется. Нервничает. Конечно же – он сболтнул

лишнего.

– Так что насчет танца, Александра?
– голос парня меняется, становится глубоким и

флиртующим. Это выглядит весьма многообещающим. Как и сам Данте. Он красив, ухожен, неплохо сложен. Весь его вид просто кричит о том, как же сильно он хочет угодить мне. Он

нетерпеливо облизывает губы, а меня тянет вырвать прямо на бархатный ковер под моими

ногами. - Я обещал, что покажу тебе, каким отменным может быть вечер в моем обществе.

Из большой гостиной доносятся звуки приятной бодрой мелодии. Мама и Синтия Нойр

говорят о чем-то, стоя у камина. Папа, отец Данте и Адриан обсуждают политику, совсем

13

0

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

недалеко от нас. Я мнусь, думая – может, стоит подойти и присоединиться к скучным

разговорам? Лишь бы не стоять здесь с Данте, который уже тянет меня за руку, чтобы пойти

танцевать. Я начинаю паниковать.

– Танцы — это, конечно, здорово, но…

Данте едва заметно вздыхает. Видимо, ему начинает надоедать это нелепое ухаживание.

Впрочем, как и мне.

– Но что?

– Я бы хотела выпить, - выпаливаю я первое, что приходит в голову, и это, как ни

странно, срабатывает.

Данте отпускает мое запястье и отходит чуть в сторону, и я уже радуюсь, что, хотя бы на

несколько минут смогу избавиться от его общества, но счастье длится недолго. Парень

окликает официанта, и в тот же миг в его руке оказывается бокал мартини с сочной оливкой, насаженной на шпажку.

– Прошу, - с придыханием говорит Данте, галантно протягивая напиток. Я, пытаясь не

зарычать от раздражения, провожаю официанта леденящим взглядом. Осматриваюсь по

сторонам – мамы поблизости нет, значит, не увидит, как я пью. Она все еще увлечена

разговорами, но теперь говорит с президентом, изредка кидая на него тот самый взгляд, что я

видела, когда застала их вместе. Никто больше не обращает на них внимания. Все наверняка

думают, что они обсуждают важные министерские дела. Но я вижу их насквозь. Вокруг них

прозрачным ореолом витает странная аура. Не понимаю, что это, и как я могу такое видеть, но факт остается фактом. Думаю – наверное, у меня поехала крыша от болтовни сноба

Манчини, и порываюсь выпить принесенный мне мартини.

Зажмуриваюсь и впиваюсь губами в бокал. Нутро уже готово почувствовать

обжигающий вкус алкоголя, но неожиданно моя рука оказывается пустой, а откуда-то слева

чувствуется терпкий аромат сигарет и приятного мужского одеколона. Я не понимаю, что

произошло, пока не распахиваю глаза и не слышу низкий баритон:

– Ужин еще не начался, а ты уже прикладываешься к напиткам для взрослых девочек,

Кис-Кис. Что скажет твоя мамочка?

Слева от меня, в костюме с иголочки, стоит Себастьян Нойр собственной персоной.

Серые брюки плотно обтягивают бедра парня, а белоснежная рубашка с парой расстегнутых

верхних пуговиц – торс. Пиджак покоится на плече Себастьяна, рукава рубашки завернуты

самым халатным образом из всех возможных. Он будто смеется и одновременно плюет на

работу личного дизайнера президентского семейства. Непроизвольно закатываю глаза –

всегда так реагирую на его появление. Черт бы его побрал.

Себастьян залпом выпивает мой бокал мартини и небрежно вручает его Данте, удивленные глаза которого напоминают блюдца. Он то открывает, то закрывает аккуратный

рот, чтобы что-то сказать, но Нойр его грубо перебивает, качая головой и хмурясь.

– Принеси-ка еще. Желательно виски.

– Я не официант, - возмущенно парирует Данте, желваки ходят ходуном, а брови

взлетают буквально до потолка. Прыскаю, но замечая недовольный взгляд парня, прикрываю

рот рукой. Манчини презрительно смотрит на нас обоих и, развернувшись на каблуках своих

13

1

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

дорогих ботинок, уходит в сторону гостиной. Я все еще стою у лестницы. Себастьян