Инженером быть не просто

— Ничего не могу сказать на это, гражданин майор. Я этого, к сожалению, не помню. Был сразу же ранен и находился в состоянии аффекта. Всё произошло в одно мгновение, и у меня в памяти просто ничего не отложилось. Только и помню, что сначала обожгло правый бок, и я сразу же упал на асфальт, ещё и сознание стал терять. А потом мне стало сильно больно уже в правом плече и, почти сразу же, груди, и меня вырубило полностью. Может, и стрелял, может, и нет? Ничего не помню. Но у меня с собой никакого оружия не было. Я же простой инженер. Не мог я стрелять. Разве что мысленно…

Ну, пусть майор стерпит эту лёгкую издёвку. Конечно, стрелял я сам, и, несмотря на адскую боль в правом боку, правой же рукой. Мне удалось толкнуть хриплого на коренастого молчуна и уронить того на асфальт на левый бок, пусть и головой к себе. Одновременно я и сам упал на левый бок рядом с ним, сумев отнять у него, при падении, пистолет. Честно говоря, не совсем удачно получилось, так как всё же должен был упасть больше на спину, а вместо этого, хоть успел сдвинуться чуть в сторону, я подставил второму стрелку правый бок. К сожалению, тут же и получил. Хотя, просто не успел. Первый стрелок, подстреливший мне правый бок, не знаю, почему, не успел поменять своё положение и оттого поплатился сполна. Обе пули я всадил ему прямо в грудь. А что открыл огонь, то, похоже, после моего толчка он сразу же понял, что всё пошло не по плану и сам стал стрелять. Тем более, и молчун сходу, с испуга, открыл огонь по мне, но я успел спрятаться за хриплым, и это он принял три пули, предназначенные мне. В свою очередь, первый стрелок, уже уложивший и меня, и хриплого, и коренастого молчуна, после нас тупо застрелил и третьего парня, что подло собирался ударить меня сзади чем-то по затылку, и четвёртого, уже толстяка, что растерянно стоял слева от коренастого. Хоть и было больно, я смог сделать из пистолета коренастого два выстрела. Но ещё не знал, что впереди имелся и второй. И он уже сам не замедлил всадить в меня пару пуль, и второе из них в лёгкое, хоть и с краю. Но заодно этот стрелок всадил по паре пуль и в хриплого, и молчуна, судя по хриплому дыханию, явно ещё живого. Почти одновременно я тоже всадил в него пару пуль, и, похоже, попал. Всё же, хоть и давно не стрелял, до попадания сюда был хорошим стрелком. И последнее, что чётко отложилось у меня в памяти, как я роняю пистолет вниз на молчуна, к его правой руке, находящегося чуть спереди его груди, а сам тут же опрокидываюсь на спину, и моя правая рука летит, конечно, в сторону. И я, в отличие от него, был в тонких кожаных перчатках, и на пистолете не должно было остаться моих отпечатков пальцев. Так и обочина дороги была плохо очищена от мокрого и грязного снега. И, всё, больше я просто ничего не помнил! Всё произошло в один миг, что невозможно было толком запомнить. Конечно, многое указывает на меня, но это ещё доказать надо. И пока следствие, похоже, ещё не смогло точно установить, кто стрелял по стрелкам, что открыли из темноты спереди огонь по мне и проклятой четвёрке. Не зря майор сейчас пытал меня!

Но, к счастью, мне сильно повезло! Живой ведь! Явно кто-то сверху присматривал за одним бедным пропаданцем! Как сообщили мне врачи, я действительно пришёл в себя только через трое суток, конечно, уже после непростой операции. Из меня они достали одну пистолетную пулю, застрявшую меж рёбер. Вторая и третья, похоже, пройдя насквозь меня, попали в других и остались в них. Ну, пусть теперь следствие доказывает, что это именно я стрелял по обеим стрелкам. Хоть и самооборона, но мне лишних хлопот не надо. А так, там помню, а здесь нет, и пусть докажут, что это не так! Вернейший вариант! Тем более, прошла лишь неделя, и я ещё сильно слаб, и настойчиво допрашивать меня нельзя. Могу и не ответить, тем более, ещё и без адвоката! Да, точно не стоит!

— Значит, ничего не помните? Хорошо, пусть будет так. Потом выясним. Экспертизы всё покажут! — Ну, да, уже сейчас явно ничего не показали. Иначе бы он меня не провоцировал. Но я не так прост. Так что, пусть катится лесом! — И, скажите, Репнин, что за отношения связывали вас с Петром Глуховым и Самсоном Привединым? Вы же прекрасно знали, что они оба являются штатными сотрудниками Ленинградского управления Комитета госбезопасности.

Ага, а ещё и их жёны! И красавицы опаснее и мужей, особенно Полина, жена Петра. И подготовлена хорошо, и умная! Хотя, и Анфиса, жена Самсона, ничего. Но она явно чуть мягче.

— Э, гражданин майор, а это имеет отношению к нападению на меня? Неужели это они в меня стреляли? Вот сволочи! Тогда я даже не знаю, что Вам сказать. Мне надо прийти в себя!

— Успокойтесь, Репнин! Не возводите на них напраслину! Не стреляли они в Вас! Просто нам в рамках следствия надо определить круг Ваших знакомств. Скажите, Вы знали этих троих парней, что остановили Вас? Как я понимаю, четвёртого Вы всё же не видели?

— Не видел, гражданин майор. И стрелков впереди не видел. И с этой проклятой троицей вообще никогда не сталкивался. А память у меня хорошая. Я же инженер. А что касается круга знакомств, то, кроме Вас и гражданина следователя, я, к примеру, немного знаком и с Вашим начальником, товарищем подполковником Чуровым. И со многими сотрудниками вашего РОВД.

— Да, у Вас много знакомых, Вячеслав. К примеру, Пётр Глухов и Самсон Приведин, и их жёны. Вы же друзья.

— Да, я знаком с ними, и у нас чисто дружеские отношения. Вы и сами прекрасно знаете, что с Петром мы вместе учились ещё в школе, в Кириши, а потом он, в Ленинграде, познакомил меня с Самсоном. Они оба учились вместе с моей женой Ингой. Но вот где ребята служили, я вообще не имел представления. И не спрашивал, так они и сами никогда передо мной в этом не признавались. Всегда считал, что являлись ленинградскими корреспондентами «Комсомольской правды» и «Труда». Но, раз мои друзья к данному нападению на меня не причастны, то, ладно. И, думаю, что мне надо срочно вызвать сюда Соломона Юрьевича. Если он не сможет, то, можно любого другого адвоката по Вашему выбору. И, уж извините, гражданин майор, но больше без адвоката я вам никаких показаний давать не буду. Похоже, кто-то хочет сделать из меня, вместо пострадавшего, обвиняемого? Да, и мне плохо! Сестра, вызовите, пожалуйста, врача!

И я просто закрыл глаза и замер. Придёт врач или нет, мне без разницы. Больше с майором или любым «ментом» я без адвоката не буду разговаривать. Врач, конечно, пришла. Юлия Петровна Агранова, мой лечащий врач, симпатичная женщина лет за сорок, сразу же вежливо, но настойчиво попросила майора Жеглова и следователя Ковальчука оставить меня. А я, хоть она и начала хлопотать вокруг меня, и на самом деле устал, и оттого желание спать вдруг одолело меня, и точно почти сразу же уснул. И, к счастью, меня будить не стали. А то я мог ненароком тут же резко и психануть, даже на врача. Всё же у одного бедного и несчастливого, и неудачливого в любви пропаданца, который только чудом выжил, нервы и так на пределе. А то пришли тут, панимаешь, и на невиновного человека, которого непонятно кто чуть не убил со спины, сами «менты» решили дело шить. Я знать не знал, кто это три парня, что вдруг остановили меня поздно вечером неподалёку от моего дома на Тракторной улице, что в славном городе Ленинграде, и попросили закурить. На самом деле, никогда до этого с ними не сталкивался, иначе не пошёл бы им навстречу. Спрашивал хриплый, и хоть он держал руки в карманах, я сразу же почувствовал неладное. Чуйка у меня такая. Тем более, коренастый молчун уже начал вытаскивать правую руку из кармана, и там я сразу же засёк что-то похожее на пистолет. Может, он и не думал застрелить меня, но, скорее, был готов к этому. Ладно, что третий, низенький толстяк, стоял молча и лишь недоумённо взирал на всё действие. Похоже, что он, хоть и глупо примкнул к этой дурной компании, но не совсем подписывался на «мокрые» дела. Явно был в этой бандитской компании не совсем своим и единственный из четвёрки не успел ничего осознать и предпринять. Просто не ожидал. К тому же, я успел уловить четвёртую тень сзади с себя, поэтому сразу же, не говоря ни слова, пошёл в атаку. Хриплый не ожидал моего резкого удара левым ботинком себе в пах и одновременного толчка обеими руками в грудь. Я толкнул его ещё и в сторону молчуна. Но четвёртый сзади поднимал что-то типа толстой палки или, скорее, монтировки, завёрнутой в ткань, для удара меня по голове, то я вместе с толчком постарался упасть на левый бок, ещё и уронил коренастого, и смог забрать пистолет из его рук, а затем, перекатившись, хотел обрушиться на толстяка. Хотя, не успел, и первый стрелок застрелил и его, пусть и последним. А второй стрелок повторно достал и меня, и хриплого, и коренастого. И я пока не знал, что там, в конце концов, со всей шестёркой. Или все лишь ранены, а, может, кто-то и убит? Хотя, бандитская четвёрка явно не выжила. Не знаю насчёт толстяка, а трое рядом со мной под конец точно не дышали. И первый стрелок получил обе пули прямо в грудь и мог погибнуть сразу же. Уверен, что не промахнулся. Вот насчёт второго стрелка пока остаётся лишь гадать. В него я точно попал, но куда, сказать трудно, так как и рука уже твёрдость потеряла, и сознание сильно туманилось. Жаль будет, если сволочь выжила!

Ну, ничего, всё хорошо, что хорошо обошлось.

* * *

— Да, очень интересный концерт в Лужниках получился. Мне он сильно понравился. Неплохо выступили Иосиф Кобзон с Жанной Бичевской, ещё и «Голубые гитары» с «Синей птицей». Вот Геннадия Хазанова зря выпустили. Как-то неуместно получилось. Ведь почти половину песен, исполненных на концерте, написал Вячеслав Репнин. А на него, как вещают «голоса», как будто ночью бандиты напали и сильно ранили. Жаль будет, если умрёт. Талантливый композитор. Мне хочется послушать его «космическую» музыку. Но для этого надо поехать в Ленинград. Пока только там и можно. Жаль, что по радио и телевизору его музыку не дают.

— Согласен! Особенно мне понравилась «Синяя птица». А так, и «Голубые гитары» ничего, но первый ВИА выступил лучше. Костя Резунов исполнил «Привет» не хуже самого Репнина! Мне ещё сильно понравилась Дамира Якубова. Куколка! И голос хороший. Как она трогательно спела «Незабудки»!

— А мне больше понравился «Марш рыбаков». Весь Дворец спорта неистовствовал! Не зря сам Иосиф Кобзон решил спеть его вместе с «Синей птицей». Хорошая песня! Да, жаль Репнина! Странные дела творятся в Ленинграде. Что-то сильно распоясались там бандиты. Хотя, «голоса» как будто передают, что это КГБ решил его убрать. Как-то не верится.

— Да, есть такое. Будто у него сплошная антисоветчина, и как бы за это. Странно? Мне понравилась и «Моя гитара» в исполнении Сергея Безрукова, и она вполне наша, советская песня. Хотя, слышал, что сам Репнин исполняет его лучше. Только вот его песни можно услышать лишь на Ленинградском радио. И ещё на «голосах»! Очень хорошие песни у него, особенно на иностранных языках. Мне сильно понравилась «Эммануэль». Неужели Репнин так популярен на Западе, и наравне с самими иностранцами?

— Похоже, что так. Мне ребята дали послушать пластинки с его музыкой, так её многие иностранцы исполняют. Ту же «Эммануэль» поёт сам Джо Дассен и, честно тебе скажу, у Репнина она звучит лучше, трогательнее. Говорят, что у него французский чуть ли не с парижским акцентом. И английский хорош! Я, как послушал «Cheri, cheri, lady» в его исполнении, так прямо обалдел. Как настоящий англичанин спел. Да, Репнин молодец! Жаль будет, если его не спасут.

— Ну, будем надеяться. По слухам, вроде, должен выжить. Дай бог, чтобы выжил и скорее поправился!

Глава 2 Разборки в песочнице…

— Ну и что сказал Репнин? Внёс хоть какую-то ясность? Имей в виду, майор, что это дело на контроле на самом верху! Выше уже не бывает! И чего это принесло в Ленинград его дочь и её мужа? Ещё и эти проклятые «голоса» достали! Словно тут у нас КГБ настоящий террор против несчастных музыкантов развязал!