Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II

В «Летописи жизни» использованы также другие источники, из которых взяты сведения, отсутствующие в упомянутых летописях, либо более подробно и своеобразно передающие события. Цитируются Вологодско-Пермская летопись, Хроника литовская и Жмойтская, Львовская и другие.

В русских летописях, от их появления на Руси и до семнадцатого века, летосчисление велось, как и в Византии, «от сотворения мира». Оно отличается от современного, то есть, «от Рождества Христова» на 5508 лет. Надо иметь в виду также, что с середины XV века, а в некоторых летописях и в более раннее время, исчисление года на Руси велось с 1 сентября. Ибо ещё в 1342-м году, при митрополите Феогносте (1326- 1353), в «прении» о начале года, состоявшемся на соборе в Москве, было принято решение: как церковный, так гражданский год начинать с 1 сентября. И лишь в 1700-м году Россия перешла на европейский календарь. Отсюда – некоторое несовпадение в цитатах между годами нынешними и средневековыми. Например, год 7000 выпадал сразу на два года в современном летосчислении – с 1 сентября 1491 года по 31 августа 1492.

Конечно, объем одной книги не позволил вполне использовать все сохранившиеся с конца XV – начала XVI века источники. До нас дошло немало различных, подписанных от имени Иоанна III хозяйственных грамот – дарственных, жалованных, а также указных, подорожных, судебных и прочих. Лишь некоторые из них даны в Приложении. Надеюсь, когда-нибудь еще будет собрана и написана полная монография о первом русском государе.

В этой части книги я преднамеренно почти не упоминаю имён историков, их мнений и выводов, зачастую противоречивых, которых за сотни лет накопилось значительное количество. Представленное летописное изложение документов позволит каждому читателю составить собственное представление об истории русского средневековья.

«Летопись жизни» охватывает годы жизни нашего героя – с 1440 по 1505.

––

Примечания к Предисловию

Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т. 25.

Севернорусский летописный свод 1472 г. БЛДР, т. 7, стр. 318-348. Подготовка текста Я. С. Лурье. Перевод В.В. Колесова.

Независимый летописный свод 80-х годов XV века (далее – Независимый свод). БЛДР, т. 7, стр. 400-444. Подготовка текста Я. С. Лурье. Перевод Н. И. Милютенко.

Глава 1. Годы 1440 – 1452. Детство

Истоки многих поступков взрослого человека – в его детстве. Нередко человек, выросший в бедности, всю жизнь тратит на то, чтобы разбогатеть, чтобы не потерять накопленное. Не видевший с рождения материальных проблем, ищет смысла жизни. Кто не знал любви, мечется в поисках доброты, взаимопонимания…

Несомненно, события, происходившие в начале жизни на глазах будущего первого русского государя, сказались и на его характере, на делах. Его детство выпало на время жестоких боярских междоусобиц на Руси. После смерти старшего сына великого князя Дмитрия Донского Василия I на московский престол вступил его десятилетний сын – тоже Василий II, будущий отец Иоанна. Но с этим не согласился следующий сын Дмитрия Донского – князь Юрий Дмитриевич Галицкий и Звенигородский. Он считал, что только он имеет право на отцовский престол.

Согласно действовавшему с древних времён на Руси лествичному праву престолонаследия, великокняжеский престол передавался к старшему в роду – к следующему брату, и лишь при его отсутствии – к сыну. Кроме традиции, свои права на великое княжение галицкий князь обосновывал еще и завещанием отца. А в нем Дмитрий Донской, передавая престол своему первенцу Василию, написал, что в случае его смерти наследником должен стать следующий сын – как раз он, Юрий. Составляя такое завещание, великий князь подстраховался на случай смерти старшего сына, желая отсечь от притязаний на владение Москвой потомство двоюродного брата, героя Куликовской битвы князя серпуховского и боровского Владимира Андреевича Храброго, также по старшинству имевшего права на великокняжеский престол. Но глава семейства не учёл, что у его юного сына Василия в будущем могут появиться свои дети – наследники. В результате, вместо обеспечения надежной преемственности своим потомкам, Дмитрий Донской посеял раздор меж ними.

Пока был жив воинственный великий князь Литовский Витовт, отец вдовы Василия I, великой княгини Софьи Витовтовны¹, князь Галицкий остерегался открыто ввязываться в драку за Москву, лишь отказывался приносить присягу племяннику. Но в 1430 году Витовт скончался. И тогда князь Юрий Дмитриевич наотрез отказался признать Василия II великим князем и потребовал уступить ему московский престол. В результате дядя с племянником схватились в борьбе за власть, как говорится, не на жизнь, а на смерть. Дядя помчался выпрашивать великое княжение в Орду, где и проиграл спор московским боярам, однако не смирился. Прошли те времена, когда приказ хана был законом.

Началась междоусобная война, в которой на стороне галицкого князя Юрия Дмитриевича выступили и три его сына: Василий, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный. Эта война длилась почти семнадцать лет – с 1430 по 1447 год с небольшими перерывами. Дважды дядя побеждал племянника, захватывая Москву. Однако завладев Москвой во второй раз 1 апреля 1434 года уже через три месяца князь Юрий Дмитриевич Звенигородский и Галицкий внезапно умирает. На московский престол садится его старший сын князь Василий Юрьевич Косой. Два года идут сражения за власть между двоюродными братьями, в результате которых великий князь Василий II Васильевич, поддержанный московскими боярами, возвращает себе Москву. Но он не довольствуется лишь изгнанием брата, а ослепляет его. Василий Косой навсегда сходит с исторической сцены, но это преступление не остается безнаказанным. В борьбу за Москву вступает следующий сын покойного Юрия Дмитриевича – князь Дмитрий Шемяка. Он собирает сторонников и ищет случая, чтобы захватить престол, отомстить за брата.

В этой княжеской междоусобице горели русские города, гибли русские люди. Ослаблением великого княжества Московского не замедлили воспользоваться враги. Татары с востока и с юга грабили и жгли русские поселения, брали в плен их жителей, литовцы наступали с запада, также захватывая, грабя и сжигая деревни и сёла. Жизнь человека становилась опасной, незащищенной.

В это неустойчивое военное время и родился будущий первый российский государь. Не раз находился он в смертельной опасности вместе с младшим братом Юрием. Их спасали, увозили от родителей вглубь Руси, передавали в качестве заложников, отправляли вместе с родителями в заточение. Будущий государь видел унижение родителей, слёзы матери и бессилие, немощь изувеченного отца. Видел, к чему приводит слабость великокняжеской власти, неустойчивость и неопределенность законов. Он всё видел, запоминал и делал выводы.

Все эти обстоятельства детства Иоанна III не могли не сказаться на его характере, поступках. Скорее всего, именно в детстве сформировалась его главная цель, мечта: создать сильное единое государство, гарантированное от междоусобиц, способное противостоять любому врагу. Осуществлению этой мечты первый российский государь посвятил всю свою жизнь, весь свой огромный талант лидера.

Год 1440

Рождение Иоанна

К рождению Иоанна летописцы отнеслись равнодушно. В это время у него уже был старший брат Юрий, которому и предстояло стать наследником. Потому современник это событие осветил буднично: «В лето 6948, генваря 22, родися великому князю Василью сын Иван, и крести его Питирим».² Некоторые летописцы и вообще никак не отметили факт рождения будущего своего государя.

Однако по прошествии времени, когда роль этого наследника в истории прояснилась, родились и легенды, которые обычно сопровождают рождение всякого великого человека. Переписчики дополнили старые записи:

«В лето 6948. Князю великому Василью родися сын месяца генваря 22. О сем же прорече некто страрец свят, именем Михаил, в Новегороде Великом, в манастыре на Вежищах. Пришедшу к нему архиепископу Еуфимию, он же рече ему: «днесь у великого князя у Василья на Москве радость»; архиепископ рече: «кая, отче, радость?» Михаил отвеща: «родися у великые княгини его сын Тимофеи, дали ему имя Иоан, яко сеи будет наследник отцю своему, и хоще[т] разорити обычая нашея земля Новогородьскыя, и погибение граду нашему от него будет; злата и сребра сберет много и страшен будет осподарь всеи земли Рускои», еже и бысть; а крестил его игумен Зиновии Троецкои».³

Это замечание «еже и бысть» – «что и было» говорит о том, что легенда о предсказании старца вставлена в летопись в более позднее время, когда уже был покорён Великий Новгород. О позднейшем осмыслении события говорит и другая запись о рождении Иоанна в Архангелогородском летописце: «В лето 6948. Великому князю Василью Ивановичю родися сын князь Иван Васильевич, государь всея Русии, и крести его троицкии игумен Зиновеи. Родися генваря в 22 день; при сем бысть тишина велика по всей Росии»⁴.