Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II

«В год 6953 (1445). Царь²⁹ подошел к Мурому от Новгорода от Нижнего, и князь великий вышел навстречу ему к Владимиру и послал на него воевод; они же, пойдя, побили татар под Муромом».³⁰

Как видим, летописи единодушны: Улу-Мухаммед продолжает стоять в Нижнем Новгороде и совершать набеги на Русь. А московские войска под предводительством великого князя Василия II нередко проигрывают сражения, порой даже имея численное превосходство.

Сражение при Варне (1421 – 1451)

«Участники нового крестового похода (венгры, поляки, серпы и валахи) под предводительством короля Польши и Венгрии Владислава и знаменитого венгерского полководца Яноша Хуньяди дважды разбили войско Мурада II и заняли Софию.

Но в следующем году (1444) крестоносцы потерпели тяжелое поражение при Варне от численно превосходивших сил Мурада II».³¹

1 ноября 1444 г. в битве под Варной турецкие войска наголову разгромили крестоносцев, во главе которых стоял король Польши и Венгрии Владислав III (Уласло I), павший на поле брани. Эта победа позволила турецким завоевателям основательно укрепить свои позиции на Балканах.

После этого попытки римских пап организовать новый крестовый поход против Турции уже не получали поддержки в Западной Европе.

1445 год

Пленение великого князя Василия Васильевича

Одно из сражений с сыновьями Улу-Мухаммеда – Махмутеком и Ягупом под Суздалем, – закончилось плачевно для великого князя московского Василия Васильевича. Он был разгромлен и взят в плен. Вместе с ним попали в плен и многие князья русские. Царевичи отвезли их к своему отцу в Нижний Новгород.

«Пришел царевич Мамутяк со своим братом Ягупом³² на великого князя изгоном воевать. И был у них бой и сеча страшная у города у Суздаля на поле, и убитых было с обеих сторон много, и захватил царевич князя великого да князя Михаила Андреевича июля шестого, в день памяти отца Сысоя, в пятницу».³³

«В лето 6953 , июля 7, бысть бой великому князю Василью Васильевичю под Соуздалем с царем Момотяком, и многых на бою том избиша, а великого князя Василья Васильевичя и брата его князя Михаила Андреевича роуками яша, а князь Иван Андреевичь³⁴ бежа сечен з бою того, и множество избеено бысть, князя же великого ведоша с собою. Того же лета выиде князь великый, октября 25».³⁵

Так отец Иоанна попал в плен, где пробыл более двух с половиной месяцев – с 6 июля по 25 октября. Ходили слухи, что он был выпущен за огромные деньги, которые обещал собрать по возвращении домой. Новгородская летопись сообщает: «Отпусти царь Махмет князя великого Василья на Рускую землю и взя на нем окуп³⁶ двести тысяч рублев, а иное Бог весть, да они».³⁷

200 тысяч рублей – огромные для того времени деньги. Говорили и про «иное». Мол, обещал Василий еще и несколько городов татарам. Анализ документов убеждает, что, скорее всего, эти данные о выкупе – клевета князя Дмитрия Шемяки, которому надо было как-то оправдать свои злодейства.

По-иному рассказывает об освобождении попавших в плен князей архиепископ ростовский Вассиан Санин в своем «Житии Пафнутия Боровского»:

«Махмет потребовал выкуп за свободу пленников. Преподобный Пафнутий обратился тогда к простым людям копейкой последней помочь своим князьям, и на просьбу его откликнулись многие и жертвовали – кто сколько мог, пока не набрали весь выкуп. Князья русские были освобождены, а случай тот получил название “копеечный выкуп”».³⁸

Беда не ходит одна. 7 июля, через неделю после того, как Василий II был взят в плен, в Москве случился страшный пожар. Крепость была заполнена беженцами, которые скрывались тут от татар, их лошадьми, скарбом. Пожар уничтожил всё.

«Тем же годом Москва погорела в полуночи – с Кремля, от собора Архангельского, когда в нем скрывались в осаде, и многие люди сгорели, а иные задохнулись».³⁹

«О пожаре на Москве. Того же месяца июля 14 день в среду загореся град Москва внутри города в нощи и выгоре весь, яко ни единому древеси на граде не остатися, но и церкви каменые распадошася и стены градные каменые падоша в многых местех, а людеи многое множество изгоре, священноиноков и священников и иноков и инокын, мужеи и жен и детеи, поне же бо отселя огнь, а из заградиа Татар бояхуся. Казны же многы выгореша и бесчислено товара всякого, от многых бо градов множество людеи бяху тогда ту в осаде. И яко же погоревшу граду и княгини великаа Софья и великаа княгини Марья и з детми и з боары своими идоша к граду Ростову, а гражане в велице тузе и волнении бяху, могущеи бо бежати оставши град бежати хотяху, чернь же совокупившеся начаша врата граднаа преже делати, а хотящих из града бежати начаша имати и бити и ковати, и тако уставися волнение, но вси общи начаша град крепити, а себе пристрои домовнои готовити».⁴⁰

Как это нередко случалось в русской истории, знать бежала из сгоревшего города на север, подальше от опасности, но катастрофы не случилось: горожане сами навели порядок и начали укреплять ворота и стены, ставить в городе лачуги. Вскоре город вновь был готов к обороне.

Вернувшийся из плена великий князь Василий Васильевич не мог даже остановиться в самом Кремле: его терем тоже сгорел.

Между тем продолжали распространяться слухи о том, что он пообещал за своё освобождение отдать татарам не только огромные деньги, но и даже Москву, а себе забрать Тверь у великого князя тверского Михаила Борисовича, сделать всех рабами татар. Князю Дмитрию Шемяке, который, скорее всего, и продолжал распускать эти слухи, удалось воспользоваться ими. Чтобы организовать заговор и захватить московский престол, князь Галицкий начинает собирать полки, засылает в Москву шпионов. Он ждёт подходящего случая.

«А тое же осени октября 1, в кои день отпущен князь великы с Курмыша, в 6 час нощи тоа потрясеся град Москва, кремль и посад весь и храмы поколебашася. <…> А тоя же осени заговев филипово заговенье прииде князь великы на Москву месяца ноября в 17 день и ста на дворе матери своея за городом на Ваганькове, а по том отоля соиде в град на двор княжь Юрьев Патрекеевича⁴¹. Князю же Дмитрию Шемяке вложи дьявол в мысль хотети великого княженьа и начать посылати к князю Ивану Можаискому с тем, что, рекши, царь на том отпустил великого князя, а он к царю целовал, что царю сидети на Москве и на всех градех Русскых и на наших отъчинах, а сам хочет сести на Тфери. И тако по дьяволю наученью объсылающися и здумавши си со всеми злыми советникы, иже тогда быша у них Костянтиновичи и прочии бояря их, не хотяще добра своим государем и всему христиансьству, и посылают с предреченными речми к великому князю Борису Тверьскому; он же слышав то убоявся и бысть единомысленник с ними. Мнозии же Москвичи в думе с ними бяху, бояря же и гости, бе же и от черньцов в тои думе с ними. И тако начаша князи и с своими советникы безвестно въоружатися и искати подобна времяни, како бы изгонити великого князя».⁴²