Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

3 марта 1937 года, давая на пленуме ЦК старт большому террору, Сталин заявил: «Вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств, в числе которых действительно активную роль играли троцкисты, задела в той или иной степени все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные… Агенты иностранных государств, в том числе троцкисты, проникли не только в низовые организации, но и на некоторые ответственные посты… Некоторые наши руководящие товарищи, как в центре, так и на местах, не только не сумели разглядеть настоящее лицо этих вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, но оказались до того беспечными, благодушными и наивными, что нередко сами содействовали продвижению агентов иностранных государств на те или иные ответственные посты».

Тогда же Сталин остановился на понятии «капиталистическое окружение»: «Капиталистическое окружение – это не пустая фраза, это очень реальное и неприятное явление. Капиталистическое окружение – это значит, что имеется одна страна, Советский Союз, которая установила у себя социалистические порядки, и имеется, кроме того, много стран – буржуазные страны, которые продолжают вести капиталистический образ жизни и которые окружают Советский Союз, выжидая случая для того, чтобы напасть на него, разбить его или, во всяком случае – подорвать его мощь и ослабить его…

Взять, например, буржуазные государства. Наивные люди могут подумать, что между ними существуют исключительно добрые отношения, как между государствами однотипными. Но так могут думать только наивные люди. На самом деле отношения между ними более чем далеки от добрососедских отношений. Доказано, как дважды два четыре, что буржуазные государства засылают друг к другу в тыл своих шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда и убийц, дают им задание внедриться в учреждения и предприятия этих государств, создать там свою сеть и «в случае необходимости» – взорвать их тылы, чтобы ослабить их и подорвать их мощь… Сейчас Франция и Англия кишат немецкими шпионами и диверсантами, и, наоборот, в Германии в свою очередь подвизаются англо-французские шпионы и диверсанты. Америка кишит японскими шпионами и диверсантами, а Япония – американскими. Таков закон взаимоотношений между буржуазными государствами.

Спрашивается, почему буржуазные государства должны относиться к Советскому социалистическому государству более мягко и более добрососедски, чем к однотипным буржуазным государствам? Почему они должны засылать в тылы Советского Союза меньше шпионов, вредителей, диверсантов и убийц, чем засылают их в тылы родственных им буржуазных государств? Откуда вы это взяли? Не вернее ли будет с точки зрения марксизма предположить, что в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, чем в тылы любого буржуазного государства?

Не ясно ли, что, пока существует капиталистическое окружение, будут существовать у нас вредители, шпионы, диверсанты и убийцы, засылаемые в наши тылы агентами иностранных государств?

Обо всем этом забыли наши партийные товарищи и, забыв об этом, оказались застигнутыми врасплох…

Наши партийные товарищи не заметили, что троцкизм перестал быть политическим течением в рабочем классе, каким он был 7–8 лет тому назад, троцкизм превратился в оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, действующих по заданиям разведывательных органов иностранных государств».

Жуткие картины толпами гуляющих по Парижу и Берлину шпионов и диверсантов понадобились Сталину для того, чтобы обосновать тезисы о том, что враждебное капиталистическое окружение засылало и засылает в СССР огромное количество «вредителей, шпионов, диверсантов и убийц» и что троцкистская оппозиция превратилась в «оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц». В роли же потерявших бдительность руководителей выступали как сторонники Бухарина, так и остававшиеся еще в номенклатуре прочие старые большевики, а также большевики, прежде состоявшие в каких-либо «мелкобуржуазных партиях». Практически теория, выдвинутая Сталиным, позволяла причислить к «оголтелой банде» любого неугодного, будь то член партии или беспартийный.

Хотя, если разобраться, «враждебное капиталистическое окружение» было таким же мифом, как и тезис Сталина об обострении классовой борьбы по мере построения социализма. Ведь Иосиф Виссарионович сам же признал, что отношения между буржуазными государствами – совсем не дружественные. Значит, шансов, что они прекратят засылать шпионов и диверсантов в тыл друг к другу и дружно начнут вместе засылать агентов в советский тыл, практически нет. А что они вместе сумеют сговориться напасть на СССР – совсем невероятно. Ведь объединялись Англия и Германия, США и Япония, Польша и Франция в стремлении вести подрывную работу против СССР только в сталинских речах да в выступлениях Вышинского на московских процессах.

На февральско-мартовском пленуме 1937 года было принято и вполне примирительное постановление. Чтобы несколько затушевать смысл сказанного для рядовых членов партии, чтобы те не поняли, что теперь находятся в бесконтрольной власти генерального секретаря и в любой момент могут быть лишены свободы (если признают вредителем или беспечным ротозеем), а то и самой жизни (если зачислят в диверсанты, шпионы или убийцы). В постановлении говорилось: «Некоторые наши партийные руководители страдают отсутствием должного внимания к людям… Они не изучают работников, не знают, чем они живут и как они растут, не знают вообще своих кадров. Именно поэтому у них нет индивидуального подхода к членам партии, к работникам партии. А индивидуальный подход составляет главное дело в нашей организационной работе». Постановление предписывало «осудить практику формального и бездушно-бюрократического отношения к вопросу о судьбе отдельных членов партии, об исключении из партии членов партии или о восстановлении исключенных в правах членов партии. Обязать партийные организации проявлять максимум осторожности и товарищеской заботы при решении вопроса об исключении из партии или о восстановлении исключенных в правах членов партии».

Теперь троцкистов и прочих неугодных исключали не формально и бездушно-бюрократически, а с индивидуальным подходом, с товарищеской заботой, выясняя, чем они дышат, как живут, растут ли в духовном отношении. Но суть репрессивной политики от этого не менялась.

Для Сталина в политике ничего не значила личная дружба. Мы уже убедились в этом на примере Енукидзе. И с другими друзьями получилось ничуть не лучше. И партия, и страна хорошо знали о дружественных отношениях Сталина с Бухариным. Когда в 1925 году оппозиционеры на пленуме особенно остро нападали на Бухарина, Сталин взял друга под защиту: «Вы крови бухаринской хотите? Не дадим вам крови товарища Бухарина!» А на XV партконференции в следующем году Бухарин предложил исключить вождей оппозиции из партии, вызвав одобрительную реплику Сталина: «Здорово, Бухарин, здорово! Не говорит, а режет!»

Бухарин, не имевший большой склонности к практической организаторской работе, рассчитывал, что Сталин оставит на его долю безраздельно теорию и идеологию. Курс на ускоренную насильственную коллективизацию оказался для Бухарина неприятным сюрпризом. На апрельском пленуме 1929 года он предупреждал: «…Революционная законность обязательна… Крестьянин сейчас, когда мы сами пропагандируем и агитируем за новые, более культурные методы ведения своего хозяйства, нуждается в революционной законности: без нее он не может хозяйствовать. Нужно же понять, что мы сами дезорганизуем его, не только с экономического конца, но и с конца законодательного, если сегодня будет одно, завтра – другое, послезавтра – третье; если ничего нельзя заранее ни предвидеть, ни рассчитать, то он не может тогда хозяйствовать. Он убежит из этой области, он будет тыкаться куда угодно: в извоз, в кустарные промысла, в город, на строительные работы, куда угодно, но он не будет заниматься хлебом». Однако Сталину как раз и надо, чтобы крестьяне шли от безысходности на каторжные стройки пятилетки. Тех же, кого определили заняться выращиванием хлеба, надежно прикрепили к земле, лишив паспортов. Наивный Бухарин думал, что кулака из хозяйственной жизни надо вытеснять экономическими средствами, доказав преимущество кооперативов, а не репрессиями: расстрелами и высылками. Он отнюдь не считал себя и своих сторонников: Рыкова, Томского и других, оппозицией, не пытался поставить под сомнение руководящую роль Сталина в партии и стране и, тем более, организовать его смещение. Бухарин так и заявил: «…Огромное большинство товарищей… исходит из совершенно ложного предположения о некоей новой оппозиции, которая-де зарождается в партии…»

4 мая 1935 года на кремлевском приеме в честь выпускников военных академий Сталин поднял тост за Бухарина: «Выпьем, товарищи, за Николая Ивановича, все мы его любим и знаем, а кто старое помянет, тому глаз вон!» На самом деле это был приговор. Особенно если учесть, как Сталин этот тост продолжил: «Говорят, кто старое помянет, тому глаз вон, но все-таки у человека в памяти остается. У многих из наших товарищей выдержки не хватило. Что нам ваша индустрия, что нам ваши трактора, сельскохозяйственные машины, подкормиться дайте, побольше хлопка, сырья, чтобы люди получше одевались. Но на это нужны миллионы валюты, потому что нашего хлопка никогда не хватало для удовлетворения минимальных потребностей. Побольше мануфактуры в готовом виде завезите, побольше всяких мелочей, чтобы для человека жизнь была прекрасна, наш быт красив, а что касается вашей индустрии, да еще первоклассной (что теперь есть в нашей стране), и что касается того, чтобы сельское хозяйство перевести с рельс мелкого, на рельсы индустриального сельского хозяйства, перевести сельское хозяйство с его жалкой техникой, если вообще можно было назвать это техникой, на рельсы крупного производства, тракторов и комбайнеров…