Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

«Зачем? » — спросил сам себя Слава, — «зачем он говорит о запрете вслух? Хочет чтобы все обратили внимание и заинтересовались этим… запретным коридором?! Для кого он это так подчеркивает?!»

Ответ он не нашел. Но в голове звякнул тревожный колокольчик.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Слава заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил…

Через минуту Славе уже хотелось провалиться под землю, сгорая от стыда. Такого позора и такого безобразного хорового пения он еще в жизни не слышал! Хорошо, что он очень тихо повторял слова и его не было слышно в общем пении! Близнецы Уизли вообще пели в «похоронном» темпе, специально отставая от всех и явно прикалываясь, так как директор собственноручно разрешил…

Луна только разевала рот как рыба, обратил свое внимание на девочку Рогозин. Невилл пел гимн отменно — у него, в отличие от Вячеслава, был голос.

После того, как близнецы (ну наконец-то!) закончили петь, директор погнал всех спать.

Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.

Ноги Славы снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом.

Луна шепнула ему на ухо, что путь надо запомнить, и тут мозг снова «включился» от ее слов. Точно! А то как они с утра…

— Луна, — проговорил Слава на русском, — а ты пойдешь с утра на тренировку? Там я поле видел, оно нам подходит… Скажем, в шесть тридцать? Полчаса хватит, чтобы привести себя в порядок…

— С радостью.

— Тогда заметано.

Они подошли к даме в картине, на которой было все розовое. Та строго спросила, окинув всех взглядом:

— Пароль?

— Капут драконис. — Четко и громко проговорил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все перебрались через дыру — правда Невиллу через проем помог перебраться Слава.

Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами, столами и шкафами с книгами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню (Слава попрощался с Полумной) мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из верхних башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены.

Слава окинул взглядом спальню и свою постель (он занял место у самой двери) — совсем неплохо… Вытаскивая фотографию, где он был запечатлен с матерью, и ставя ее на тумбочку, Слава отметил, что все очень устали — ребята молча надевали пижамы и забирались в свои постели.

Слава погладил фото по раме и мысленно пожелал матери спокойной ночи.

Слава, одевшись в спортивный костюм и надев кеды, спустился вниз. Луна еще не появилась, а гостиная была окутана сумрачным светом. Камин не горел, было довольно темно. Только свечи слегка дрожали огненными пятнами на стенках огненно-рыжими пятнами.

На лестнице послышался шум и аккуратная поступь шагов. Луна была в обтягивающих черных лосинах, в серой спортивной куртке и в ярко-малиновых кроссовках. В руках у нее был свернутый коврик.

— Йога? — поднял брови Вячеслав.

— Угу. Поэтому у меня твердая психика.

— Я больше борьбу люблю. Так, бег, самбо… потом еще стрельбу… Но я от матери скрываю, что умею стрелять. Меня крестный научил… Мама считает, что мне рано держать в руках настоящее оружие.

— Понятно. У меня крестный такого же мнения. Но стрелять он меня тоже научил… — хихикнула девочка.

Они тихонько спускались вниз, старясь производить как можно меньше шума. Оба вышли из башни и не без труда нашли дорогу к выходу — и то благодаря тому, что Слава спросил дорогу у портретов, которых немилосердно будил.

Через пару минут, вдыхая утренний свежий воздух, они вышли на поле, разминаться. Рогозин занялся бегом — его очень огорчало, что техника тут не работает, и его плеер не включается (слишком много волшебства), а Полумна начала гнуться на коврике в разные стороны и вставать в разные позы — йога хорошо с утра разминала все мышцы.

— Ты, — пропыхтел Слава, сходя с дистанции и начиная приседать, — смогла вчера здорово успокоить Невилла.

— Он очень обиделся…

— Я б тоже обиделся и оскорбился. Я оставил ему записку на тумбочке, что мы на улице — занимаемся, и за ним зайдем… Эх, — Вячеслав теперь начал отжиматься. Куртка сильно ему мешала, и он ее снял.

Луна стояла лишь на самом кончике пальцев правой ноги, согнув левую в колене, и спокойно дышала. Равновесие она держала идеально.

Слава наконец прекратил растягивать мышцы и уставился на Луну, которая тоже была без куртки в одном коротком, спортивном сером топе. То, что у нее будет и дальше идеальная талия, Рогозин теперь не сомневался.

— Может… В шутку поборемся? — предложил Рогозин несмело.

— Карате против самбо? — Луна выглядела спокойной. Она закончила комплекс упражнений.

— А почему нет? — спросил он у нее с вызовом.

— Давай только ломать друг другу ничего не будем, ладно? Не хочется пропустить свой первый учебный день…

— О’кей.

Коротко — считалкой, определив, что первой должна его бить Полумна, Рогозин приготовился.

Блок из рук его спас — удар ноги Полумны иначе бы пришелся прямо в солнечное сплетение.

— Ничего себе! А я…

Рогозин совершил ловкий выпад, но Луна, разгадав его намерение, блокировала руками. Славу от нее отшатнуло.

Сражаясь между собой, Рогозин неожиданно понял, что лучшего противника для спарринга ему просто не сыскать. Луна почти все удары его просчитывала!

Рука Луны наконец все же наткнулась на обманный блок из рук Славы, и Вячеслав одним отработанным движением заломил ей руку.

— Браво, — прохрипела Луна, — отпусти, пожалуйста, а то мне больно…