Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Рогозин расстроено качал головой — парню требовалась срочная медицинская помощь (он ведь может не выдержать боли), а Снейп явно не спешил оказать ее. Ситуация требовала скорейшего вмешательства. Терпеть он больше не мог:
— Прошу прощения, сэр, — обратил свое внимание на профессора Слава, — Невилл сейчас свалится от болевого шока… Можно я отведу его в… Больничное крыло?
— Мистер Рогозин, — прошипел Снейп, — не смейте перебивать преподавателя! Никогда! За подобную наглость я начисляю вашему факультету пять штрафных очков! А раз уж вы вызвались… То с глаз моих — долой!
Слава, потрясенный несправедливым решением преподавателя до глубины
— Хорошо, — ровным тоном проговорил Слава, — сэр.
Парень молча обхватил бледнеющего на глазах друга за плечи, и смог дойти с ним до Больничного крыла, так тут называли медицинский кабинет. Он уже знал путь — они с Луной за эти дни старались изучить замок по-максимому.
Мадам Помфри с ужасом поглядела на Невилла, которого Вячеслав опустил на ближайшую к нему кушетку. Невилл был довольно плотным по комплекции, и от этого был тяжелым. Он почти потерял сознание.
— Молодой человек, как он получил такое? — медведьма, засучив рукава, начала колдовать над ним, стоя с волшебной палочкой.
— Взрыв котла на зельеварении… Мадам, вы ведь его вылечите?
— Конечно же… Зелье выпьет, намажу мазью — и все… Оставляйте смело вашего товарища… Дня через два будет вылечен.
— Спасибо, мадам.
Вячеслав в приподнятом настроении вышел из крыла и направился к профессору МакГонагал. Кажется, у нее точно было в этот день окно. Верно, кабинет профессора был закрыт на ключ — она всегда его закрывает, оберегая от посторонних.
Он быстро спустился на этаж — урок грозил вот-вот завершиться, а поговорить было нужно без лишних свидетелей.
Уродливые каменные горгульи не пропустили его, несмотря на вежливую просьбу. Тогда Слава попросил их вызвать сюда профессора. МакГонагал вышла из учительской.
— Профессор МакГонагал, я хочу поговорить с вами о серьезном нарушении прав учащихся на уроке зельеварения Северуса Снейпа, произошедших только что…
Преподавательница только усмехнулась:
— Не вы первый здесь, кто жалуется на профессора Снейпа…
— Но были нарушены все мыслимые правила! На вводной лекции нам были должны объяснить технику безопасности, потом… учитель обязан относиться ко всем ученикам в равной степени одинаково. Потом учитель не должен был оставлять ученика (да и вообще весь класс!)в опасности, и тот серьезно пострадал! Это было сделано намеренно. Тем более, мне, предложившему преподавателю свою помощь, был сделан выговор и незаконно сняты баллы!
— Это…
— И это наш первый урок зельеварения! Боюсь, дальше будет только хуже… У вас есть студенческий совет или… Попечительский комитет? — спросил Слава, плюя на то, как выразительно профессор МакГонагал выпучила глаза. — Я хочу туда пожаловаться, я думаю что и пострадавший ученик, Невилл Долгопупс, тоже захочет присоединиться ко мне… Я всего лишь соблюдаю все законы и право ученика, профессор… Всего лишь…
Лицо профессора выразило крайнюю степень возмущения…
====== Женщина. ======
Рогозина выслушивала сбивчивый голос Ивана — тот отчитывался по контактам убитой девушки и по всему, чему удалось выяснить из ее смс-переписки. Программист-хакер не единожды прерывался, соскакивая и вставляя в речь свои фразы, но общая мысль и направление были ей понятны.
— Все ясно, Иван, продолжай искать зацепки в том направлении. Еще дозвонись брату покойной, все-таки опознание должно состояться… — Рогозина встала с твердым намерением пойти в
буфет, ожидая, что все-таки сегодня выпьет кофе. День выдался сумбурным.— Есть!
Тихонова как ветром сдуло, и причем он едва вписался в дверной проем. Галина Николаевна покачала головой и закрыла папку с делом и уликами. Отпечатки возможного убийцы девицы были в картотеке (и он сам — в разработке) у ФСБ, и сейчас она ожидала визита с делом сотрудника федеральной службы безопасности.
Женщина отпила из кружки — едва сделав глоток горячего кофе, она чуть не захлебнулась. Алла нарушила короткий перерыв Рогозиной словами:
— Галина Николаевна, вы велели мне провести человека, который прибудет к нам из ФСБ…
— Да, спасибо Алла.
Мужчина снял фуражку, и она перестала закрывать знакомое лицо…
— Полковник ФСБ, Александров Дмитрий Юрьевич, — весело отрапортовал мужчина удобнее перехватывая кожаную папку в руках, — здравствуйте, Галина Николаевна…
Рогозина гостю обрадовалась:
— Я не ожидала вас увидеть так скоро! Проходите, — улыбнулась она, предлагая ему сесть. Кофе был отодвинут.
— Я прервал ваш кофе… Извините. — Извинился мужчина. – Наверняка, у вас мало времени, поэтому сразу к делу. Я привез дело Пирогова. — Перед Рогозиной на стол опустилась папка с бумагами. — Состоит у нас разработке — является руководителем одного из «кордонов» наркотрафика; сейчас там внедрены наши люди «под прикрытием» для сбора фактов, доказательств и фамилий остальных участников незаконного бандформирования… Дело ведет мой коллега, но сейчас он на больничном, и я временно замещаю его.
— Понятно. А фамилия Лебедева нигде тут не фигурирует?
Мужчина жестом попросил ее подождать — он начал быстро перебирать бумаги.
— Лебедева… Лебедева… Нашел! — коротко проговорил он, — Лебедева Жанна Андреевна — свидетель по нашему делу… Вот протокол ее допроса… Скорее всего, она была его «главной» любовницей и пронюхала про наркоту… Ее и убрали. — Он потер голый череп.
— Возможно… — задумалась Рогозина над его словами.
— Простите, что прерываю вас и ваши умозаключения, но у меня есть письмо для вас.
Женщина быстро подняла голову — Дмитрий достал из папки белый и довольно толстый конверт. Она мгновенно узнала почерк своего сына.
— Полумна очень попросила меня передать его вам. Сказала, что так надежнее. И быстрее. Вся почта у них досматривается.
— Огромное спасибо! — Рогозина, встав и подойдя к мужчине, взяла у него из рук конверт. Ей не надо было объяснять у кого это — «у них». — Как они там, не знаете?
Мужчина хохотнул:
— Ну, — чуть улыбнулся он, — они уже успели оба… Выделиться. Оба с утра занимаются спортом — что немыслимо для… тех самых, о ком я говорю. Учатся почти «на отлично» — баллов нормально наработали за три недели… Потом ваш сын ввязался в драку прямо в поезде — Полумну очень серьезно оскорбили и хотели отобрать у нее одну дорогую ей вещь…
— Ох, Слава-Слава, — покачала головой Рогозина, — я, конечно, все понимаю, но драка!
— Как мне в письме объяснила крестница, они «… просто объяснили им, где находится дверь и какой она бывает.»
— Н-да… Тихой учебы там ожидать не стоит, — вздохнула женщина. — Я изначально это понимала, но теперь все выглядит гораздо серьезнее и опаснее.
— То, что там не тихо, это да…
Они оба проговорили кажется очень прилично по времени, но Рогозина, метнув взгляд на часы в компьютере, спохватилась: