Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Правильно, — одобрила Полумна, — я обращусь… В-сам-знаешь-какой банк, в России.
— Догадываюсь. Я тоже положу в банковскую ячейку.
Все ребята спрятали части камня обратно в бумажные обертки, и положили в свои сумки. И по одному выскочили из кабинета… Все кроме Невилла. Тот перехватил за рукав мантии уже хотевшего тоже уйти по своим делам Вячеслава:
— Постой, Слав… Я кое-что хочу тебе рассказать. Я не хочу прятать камень, а хочу им воспользоваться.
Рогозин замер у распахнутой двери. Потом дотянулся до ручки, и плотно прикрыл ее. Затем обернулся к мальчику с единственным вопросом:
— Зачем, Нев?
Рогозин,
Наблюдая с высоты птичьего полета за гуляющими фигурками студентов внизу, Рогозин неожиданно понял то, что теперь он словно стал хранителем чужих тайн. Неужто он, неосознанно, начал выбирать дорогу, по которой идет его мать?..
Мать иногда настолько уставала физически и духовно, что ей нужно было хоть как-то выговориться. Все мы «не железные», у нас есть эмоции, чувства, переживания — и поэтому успокаивающее в доме было всегда. Но иногда и оно не помогало — и тогда женщина просто ложилась на кровать и высказывала в воздух все, что наболело, накипело и болело в груди. Без слез, истерик, срывов и криков. Просто говорила.
Хоть она и запрещала Славе слушать ее, и даже специально закрывала дверь в свою комнату, но ее голос — монотонный, глухой, безжизненный и ломкий, все равно был слышен, и часто Рогозин-младший, хоть это и было не хорошо, устраивался под дверью и слушал, слушал и слушал о том, на что готовы идти люди ради денег, собственного счастья, алчности и жадности, благополучия собственных детей и собственной семьи… И убеждался в том, что по Земле ходят самые настоящие чудовища в человеческом обличии.
Один раз у нее, правда, случился срыв — короткая истерика, так как ей пришлось вскрывать тело ребенка не старше ее Славы. История убийства была очень тяжелая и страшная для понимания, и она просто заперлась в ванной, пустила воду и рыдала, сидя на полу, пока Рогозин-младший не пришел с прогулки, и не забарабанил руками в дверь ванной, напоминая о себе.
Наверное, тогда мальчик и понял, что нервы у полковника не такие сильные или «стальные» как называли ее выдержку в ФЭС, просто иногда держать все в себе невозможно — нужен выход. И только потом, потом лишь придет желанное успокоение…
Рогозин написал на клочке пергамента все что наболело, потом, скатав его в свиток, поджег его своей волшебной палочкой и, дождавшись пока огонь охватит большую часть свитка, выронил его, и наблюдал, как целиком и полностью охваченный огнем пергамент горит до тла. Потом ногой сталкивает пепел вниз, где его рассевает ветер.
Он никогда не предаст своего друга. Он попытается…
Но сейчас дать ответ затруднительно.
Слава закрыл свои глаза и, отвернувшись от парапета, идет прочь с башни. Пора снова браться за учебники — никто не знает, что ждет его на экзамене…
Наконец-то экзаменационное время минуло прочь; последний экзамен, к полной неожиданности студентов, кроме пятого и седьмого курсов, по ЗОТи, неожиданно для всех отменили: Квирелл таинственным образом без следа исчез из школы, даже свои вещи тут оставил. Всем поставили их среднегодовые баллы.
Вся четверка наслаждалась последними деньками перед отбытием их по домам, и сейчас между ним шли разговоры о том, где кто проведет это лето.
Чемоданы
были собраны; после был прощальный банкет и объявление факультета-победителя. Гриффиндор занял почетное второе место, а на первом были умники из Райвенкло. Слизерин шел следом за Гриффиндором, с минимальным отставанием в десять баллов, что вызвало у львов большое количество шуток.Рогозин с Полумной собирались в аэропорт — сейчас Рогозин был с полным пакетом документов и паспортами на руках. Их вез и контролировал через границу Дмитрий Юрьевич, что прилетел за Полумной, заодно, по личной просьбе Рогозиной, забирал и Славу, так как та находилась в служебной командировке. Но зато она обещала его встретить в аэропорту…
Они расстались с Гермионой и Невиллом на перроне платформы девять и три четверти. Дмитрий Юрьевич их уже ждал — объявили регистрацию на их рейс, и они, не задерживаясь, поспешили прибыть в аэропорт.
Полет в самолете прошел без всяких эксцессов; после того, как они сошли с трапа самолета, прошли все досмотры, и вышли на улицу, Полумна и Дмитрий Юрьевич попрощались с Рогозиным и отбыли по своим делам. Мамы все еще не было, и Рогозин, усевшись на свой чемодан, принялся терпеливо ее ждать.
Через два часа он понял, что что-то не так, и позвонил на ее мобильный. Трубку мама не взяла…
Предчувствие стало совсем плохим. Мама никогда бы не задержалась более чем на два часа, и сейчас Рогозин-младший уже звонил своему деду, чтобы узнать, где сейчас мама. Но и старик не взял трубку — он был вне зоны доступа сети…
Потом вспомнил, что дедушка проходит госпитализацию, и точно не сможет в ближайшие дни выйти с им на связь. В итоге он не выдержал и, поймав такси, поехал прямо в ФЭС.
Он звонил на мобильник матери и в дороге, засыпал ее смс-ками. Без толку. Она не отвечала.
Спустя еще час езды по всем пробкам, он стоял на крыльце здания Федеральной Экспертной Службы…
====== Где она? ======
Рогозин-младший с трудом вытащил чемодан из такси, заплатил таксисту, и направился к двери ФЭС. Каникулы, похоже, будут весьма «веселыми»…
Он тут был один раз, но хорошо запомнил расположение всех кабинетов. И поэтому, глядя на дежурного, попросил срочно вызвать сюда Николая Петровича, либо майора Майского.
— Кто это нас ждет на рецепшене? — спросил Майский у Круглова, с тоской глядя на «поляну», которую накрыли в честь возвращения Галины Николаевны. Но ее почему-то не было, и трубку она не брала.
— Не знаю. Сейчас узнаем.
— Привет всем, — проговорил Слава, глядя на двух мужчин. — Где моя мама? Она здесь, в ФЭС? Она должна была меня встретить в аэропорту еще несколько часов назад.
— Мы сами ее ждем, Слав, — проговорил Круглов, глядя на чемодан. — Может… где-то задержалась?
— На три часа? Не думаю. Трубку она не берет, я ей много раз звонил… Что-то случилось, я это чувствую. — Рогозин-младший страшно волновался, заламывая руки. — Пробейте ее, а? А то мне и к деду не доехать и не дозвониться, он лежит в клинике, и квартиру не открыть…
— Идем, Вячеслав, — проговорил майор, — ты ведь устал с дороги…
— Я лишь только хочу знать, где моя мама.
— Иван, пробей мне срочно мобильник Рогозиной. Славка приехал прямо сюда, Галя обещала его встретить еще несколько часов назад в аэропорту, но не встретила. И мобильник не берет.