Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Полминуты примерно, секундомером не мерила. Это вам от Дмитрия Юрьевича подарок, — ухмыльнулась Луна, протягивая наспех нарисованную записку, — он просит вас меня приютить на две недели…
— А вещи…
— Все с собой. — Похлопала она себя по сумке, из которой сразу же донеся странный звон и шум, не соответствующий габаритам небольшой сумки.
– Заклятие невидимого расширения, такая замечательная штука!
— Ладно, оба — в машину… — обреченно проговорила Рогозина, чуя, что пребывание у нее в гостях этой девочки будет… не тихим. Но отказаться не могла —
— Отлично, мам…
Рогозина краем уха слушала непринужденную беседу Вячеслава и Полумны. Ей было интересно, о чем беседуют маги обычно.
— Тебе Невилл звонил? — спросил Рогозин-младший рассматривая вид за окном.
— Угу. Он сейчас опять со своим любимым дядей, просил скинуть домашку по зельям, на ящик. Говорит, он скоро куда-то в тепло поедет, и ему будет не до домашнего… — Луна сонно зевнула.
— Все со своими лютиками-цветочками? — заулыбался Рогозин.
— Ага, если бы… эти уродцы только не были с острыми клыками, и не плевались кислотой — все было бы в норме… — поморщилась девочка.
— Но он классный специалист в этой области! Через годков семь ему не будет в ней равных… Я сам с ним консультируюсь по поводу ингредиентов для зелий.
— Почему же он так плох в зельях?!
— Он до ужаса боится нашего преподавателя — ты же знаешь, что он кого угодно испугает. А на самом деле — не так страшен черт, как его малюют… — рассмеялся Рогозин-младший.
— Это только тебе на него фиолетово, ты же лучший ученик… Даже Грэйнджер не может похвастаться таким отношением к себе! — с нажимом проговорила Луна.
— Баллы он с меня снимает так же, как и с вас, поэтому я ничуть от общей массы не отличаюсь. — Развел руками Слава.
— Да ладно… Кто еще может так легко, в любой момент, попросить у него ключ от его кабинета?
— Учитывая его настроение и наш между ним «негласный» пакт: я беру ключ, оставляю кабинет в целости и сохранности до самого конца варки зелья — тем более, он может в любой момент зайти и проверить его состояние, и… после этого неделю убираюсь — чищу котлы, парты, пробирки и прочее. Что он захочет. Вот так.
— Н-да, все лучше, чем варить зелье в гостиной или… в каком-нибудь туалете…
— Это да, — рассмеялся снова Рогозин. — Лаванда тогда отличилась — никогда я еще так не ржал… Это же надо было додуматься — варить зелье против прыщей в женском туалете, который совсем рядом с туалетом преподавателей! Запах-то не скроешь, да еще и накладывать чары огня надо было с умом!
— Да уж, маленькие, не боящиеся воды костерки — конек Гермионы… и твой. По зельям в институт Зелий и Ядов в Лондоне пойти после всего не хочешь? — поинтересовалась Луна.
— Варка зелий, конечно же, интересный процесс, но… Я пока не думал, что я буду делать после того как закончу. Институт все равно придется кончать заочно, а дальше посмотрим. — Повел руками в неопределенном жесте Рогозин-младший. — Тяжело определяться, так как мы только-только начали учиться. Тем более, у нас будут в следующем новые предметы и на третьем курсе тоже… На четвертом
мы почти определимся с выбором… На пятом — так сказать, «репетиция» сдачи итоговых экзаменов — СОВ. Шестой курс быстро промелькнет, а затем и седьмой — и ЖАБА. И мы будет с аттестатами.— Я точно не останусь в волшебном мире и в Англии. Я это твердо решила, и не собираюсь отступать.
— Тебе деваться некуда, — подтвердил Рогозин, кивая. — Все из-за твоего… милого отчима.
— Мы почти на месте, — проговорила Рогозина, крутя руль. Ей давно не нравилось, что Луна и Дмитрий Юрьевич с брезгливостью упоминают отчима Полумны, но понимала, что это не ее ума дело, и вмешиваться в дела другой семьи она не имеет никакого права. То, что расписал сейчас ей Слава, тоже не особо было по сердцу женщине-полковнику. Она не хотела, чтобы сын отдалился от нее, ушел к этим волшебникам, и забыл о ней.
Конечно, женщина ожидала, что строгий отец отреагирует на подругу Вячеслава не совсем адекватно, но в этот раз, судя по всему, «принесло» — Рогозин-старший улыбнулся при ее появлении и весело поздоровался с девицей.
— Давайте все поедим… Все свежее, с огорода… Молоко и творог — утренний удой, соседка принесла, и рыба — лично сам ловил на речке.
— Спасибо за приглашение, Николай… Эээ… — протянула Полумна чуть стесняясь.
— Николаевич. — Подсказал Рогозин-старший.
— Николай Николаевич. — Поправилась она.
Все сели за обычный деревянный стол, который был накрыт заранее с помощью Галины Николаевны и Николаем Николаевичем. Из окна доносился запах цветов из сада, дул свежий ветерок, было слышно жужжание пчел и мух. Тишь и благодать.
Заправляясь салатом из свежих овощей и с удовольствием отпивая из стакана настоящий яблочный сок, Рогозин-младший наслаждался миром и покоем. Мама и дедушка рядом, все хорошо, он снова в России, рядом сидит подруга — все они мирно обедают…
— Кто ваши родители, Полумна?
— Мои родители, — проговорила девочка спокойно, не давая Рогозиной вставить свое слово, чтобы сгладить неприятный девочке вопрос, — давно умерли. Отчим мне не отец. Он — никто. Единственный, кто мной интересуется и поддерживает, это мой крестный отец, Дмитрий Юрьевич. Он заменяет мне и мать, и отца в одном лице. Он работает на ФСБ…
— Вот как, — проговорил Рогозин-старший, поняв, что совершил небольшую оплошность, спросив это у девочки. — Да, Галя кое-что упоминала об этом…
Судя по чуть сжатым губам матери, как успел отметить про себя Вячеслав, даже дед догадался о наличие у дочери мужчины. Луна тоже, по-видимому, была в курсе о романе ее крестного отца с его матерью, тихо прыснула в тарелку с салатом. Сдержать каменное выражение на лице стоило больших усилий, но Вячеслав каким-то чудом смог сделать это. Похоже, разговор все же не клеился.
— Давайте лучше чай пить, — перевела стрелки Рогозина, и потянулась к чайнику.
За чаем все вели себя полностью непринужденно, и Луна спокойно включилась в беседу, так как пошли общие вопросы — об учебе, Англии и прочем.