Iron Maiden_ Знак Зверя

Говоря о вокальных талантах Бэйли, нераскрывшихся в Wolfsbane, Харрис оказался тысячу раз прав. От рок-н-ролльно высокого, тембр его голоса стал значительно ниже, и в нем показалась вся предвиденная Стивом гостеприимная украинская широта. Трудно представить, чей бы голос так органично вписался в сложную палитру уникальных мэйденовских красок и интонаций. Но к столь длительным нагрузкам его связки оказались все-таки не готовы. «Иногда я думал, что не доживу до конца концерта, - говорил Блейз, - а иногда мне хотелось, чтобь! это продолжалось вечно». Он концентрировался на каждой ноте и даже оставил темное пиво. И хотя, судя по многочисленным «бутлегам», он (в первую очередь на «быстрых» песнях, которые всегда были сложны и для самого Брюса) в целом звучал отнюдь не хуже того, что показал Дикинсон на двух последующих турне, его голос стал сдавать. Невзирая ни на какие нападки прессы, Харрис ни за что не отдал бы своего протеже врагу, не пришлось бы отменять концерты из- за проблем со здоровьем Бэйли.

Решающим сражением в битве с этим врагом невидимого фронта стало отмененное выступление в Сан-Пауло, собравшее 100-тысячную аудиторию, не пожелавшую расходиться, когда им было объявлено, что концерта не будет. Против огромной толпы были брошены полиция и даже регулярные части, которые слезоточивым газом и водометами все-таки разогнали волосатых.

В январе 99-го Дикинсон и Смит вернулись в Iron Maiden.

Мой мир появился вместе со мной - впрочем, это вряд ли интересно кому-либо, кроме меня.

Дж. Р. Р. Толкиен

НеЭпилог

О, ПРЕКРАСНЫЙ НОВЫЙ МИР!

Никаких экстренных катаклизмов вслед за наступлением так называемого нового тысячелетия почему-то не Последовало. Ничего из задуманного опустившим ноги в бочку с горячей водой и с размахом галлюцинирующим Нострадамусом также не вышло. Не было никаких бледных всадников, за вычетом тех, что были доставлены в 1-ю Градскую с признаками сильнейшего алкогольного отравления. Некоторые оставшиеся в меньшинстве скептики из числа ревизионистов вообще ставили под сомнение сам факт рождения «царя иудейского». Те, что испытывали серьезные затруднения с чувством юмора, пытались, сославшись на апокрифы, с пеной у рта дискутировать об аутентичности даты. Другие вовсе оставили это событие без внимания, ведя свой календарь сообразно с расположением пятен на Луне или от момента падения Арконы, Эра Рыб канула в Лету так же бесследно, как грязные вывески советских гастрономов «Дары моря», а последовавшая эра Водолея не спешила выказывать ни своих светлых, ни «темных сторон». С наступлением интеллектуального «Нового Века» тоже пришлось повременить, и попы как ни в чем не бывало продолжали жевать скоромное. Прогулявшие же большое количество денег земляне после торжеств вновь отправились на рабочие места в новый мир, до боли напоминавший старый. Более того, ровно через год выяснилось, что при определении начала нового миллениума был допущен досадный просчет, и торжества придется повторить.

К металлистам все это имело отношение лишь частичное. И касалось в первую очередь апокалиптически больной головы. Потому что некоторый новый мир для них все-таки наступил. И произошло это во многом благодаря усилиям Рода Смоллвуда.

К концу 90-х во всем мире, кроме, пожалуй, Англии, пресловутый «металл» вновь стал поднимать голову. И дело было даже не в желании многочисленных, никуда не исчезавших металхедов, в чьей самозабвенной стойкости никто никогда и не думал сомневаться, увидеть это самое «возвращение» перед тем, как отправиться на самый главный металлический фестиваль, с которого, правда, уже не возвращаются. Оказавшись в положении постсталинских советских коммунистов, испытавших конфликт между избытком идейности и отсутствием идей, металлисты выбрались с гораздо меньшими потерями. Где-то посреди «звучков» старой шестиструнной электрогитары, подключенной прямо к усилителю, где, казалось, уже невозможно найти что-то новое, вдруг обнаружились слова, очень похожие на правду в том ракурсе, в каком ее привыкли видеть металлисты. В разных, подчас даже неожиданных участках суши (кроме, конечно, стран - моральных побратимов, России и Гондураса), оказалось, уже выросло новое поколение молодых, любящих металл людей, готовых говорить о нем на своем языке. Переосмыслили свои поступки и многие старые команды, не готовые

просто взять и отдать самые большие в доме штаны молодняку. По металлическому телу, как мурашки по спине, прокатилась волна «реюнионов». Многие сгинули где-то в области посадочной площадки, но некоторые, как бородавки Лемми, остались украшать лицо металла.

Смоллвуд, со своей стороны, сделал две вещи сакрального характера. На созданном им металлическом монстре Sanctuary/Metal Is он стал собирать в один кулак самых мускулистых представителей жанра, многие из которых уже готовы были исчезнуть прочь от страждущих глаз хэдбенгеров. W.A.S.P., Megadeth, Halford, Iced Earth... Я не стану продолжать этот список оттого, что просто не знаю, каким он будет к тому дню, когда на этом месте высохнет типографская краска. И еще он собрал Iron Maiden в составе Харрис-Дикинсон-Мюррей-Смит-Герц-МакБрейн. И как говорил последний, «Храни его бог! Он - Здди! Он - Heavy Metal!»

Бесконечно уважаемый автором этих, и нескольких предыдущих, строк Блейз Бэйли, в интервью «Kerrang!» сказал однажды: «Я хочу умереть в солнцезащитных очках. Я несколько раз был близок к смерти, поэтому буду сражаться за жизнь до конца». Его не сломил и этот, самый тяжелый и незаслуженный, удар судьбы. А на своих многочисленных злопыхателей, как и подобает любому мэйденутому человеку, он попросту плевал. Встреченный им зимой все того же 99-го в офисе Sanctuary Стив сам сказал ему: «Ты просто обязан заняться сольной карьерой!» И Блейз собрал молодых, жаждущих играть heavy metal, музыкантов и в 2000 году сделал настоящий, живой и тяжелый, громкий и вызывающий металл, металл, каким мы привыкли его видеть, безо всяких условностей, глупых, как прочтение мантры перед открытием пивной бутылки. Вышел альбом на некоем лейбле под названием Beast Records... И быть, наверное, «Silicon Messiah» лучшим из отлитого в 2000 году, не выпусти двумя месяцами раньше, в марте, Iron Maiden «Brave New World».

...Все шестеро собрались в июне 99-го во французском Лилле. Весь старый материал пришлось разучивать заново. Головная боль, конечно, распределилась совсем непропорционально. Больше других досталось гитаристам, раскраивавшим на троих старые партии, и бессменному, с 80-го года, звуко- инженеру Дугу Холлу, разводившему по двум каналам сдвоенные соло и ритм партии. Репетиции, державшиеся в таком же большом секрете, как подлинное назначение дома на Лубянке, закончились в начале июля. Через два месяца, 9 сентября, в столице все той же Франции, в поддержку «новой садистской компьютерной игры» (Дикинсон) и в ознаменование возвращения Maiden на большую сцену стартовал самый короткий за всю историю группы «Ed Hunter Tour». Не стоит даже говорить, с каким аншлагом прошли 24 концерта, поровну разделенные между Европой и Америкой...

«Прекрасный новый мир» был придуман и записан с ноября 99-го по январь 2000-го. Коль скоро

мир был назначен новым, новым было и мышление. Весь ноябрь, «месяц, когда кашляющее человечество слушает музыку харканья», группа провела невдалеке от родины бессмертного Шарля де Костера, в Бельгии, сочиняя и репетируя совсем другую музыку. И когда шестеро музыкантов и новый начальник аппаратной Кевин Ширли (до этого работавший с Silverchair) вошли в парижскую «Guillaume Tell Studio», впервые с 84-го года в их багаже уже было десять готовых песен.

«Brave New World» удивил мир сильнее, чем одноименный роман Олдоса Хаксли за 70 лет до этого, Те языки, что имели доступ ко многим чужим головам, не жалели своих слов на время других в бессмысленной полемике о том, каким должен быть новый старый Maiden. Головам оставалось лишь щекотать собственную фантазию и молчаливо ждать. Как бы то ни было, пресса превратила «новый Iron Maiden» в главное событие года даже для себя. Куда ж тогда было деваться скорбным гуманоидам в новом мире, где вчерашние «земли счастливой охоты» теперь превратились в одно сплошное «информационное пространство», в котором не осталось ни одного не пристрелянного «медиа» уголка, от чего этот мир стал напоминать некие виртуальные расстрельные полпотовские поля. Фил Александр, главный редактор «Kerrang!», всегда остававшийся дружественным к Maiden, дал группе «зеленую улицу» на

своих страницах. Такие издания, как «Metal Edge» или «Виггп!» старого самурая Маса Ито, которого не брали ни Огонь, ни Камень, отдали Maiden первые места во всех номинациях: «лучший альбом 2000 года», «лучшая группа 2000 года», «лучший Стив Харрис 2000 года», ну и так далее. «The Wicker Man», первый сингл, стал номинантом на «Грэмми» в сомнительных штатах. И даже старая Родина вспомнила о своих героях. 25 мая 2001 года в лондонском «Гровеснор Хотел» Maiden были удостоены одной из главных наград музыкальной промышленности, премии И вора Новел ло, как «одна из самых больших английских групп, добившихся международного признания» (сиречь продавшая свыше 50 миллионов пластинок во всем мире). Представлявших Maiden Яника, Брюса и Эдриана награждал и приветствовал старый друг группы, некогда первый теннисист планеты Пэт Кэш, который поведал собравшимся о том, как даже во время самых крупных соревнований он после матча спешил на концерт Iron Maiden...

От них ждали чего-то нового одни. Другие - чего-то старого. Одни увидели новый альбом «более рокерским», другие - «более прогрессивным». И он, безусловно, был «прогрессивным». И прогрессивность заключалась не только в некоторых интонациях, присущих известному музыкальному направлению. Заключалась она в буквальном значении этого слова. Революция по переносу «классического звучания 80-х в 90-е» (теперь уже, однако, об- нулившихся), о необходимости которой так долго тренд ели металлисты, свершилась. «Пусть каждый понимает «Brave New World» как хочет, - говорил Харрис, - кто-то как более «хевьевый», кто-то как более «прогрессивный». Мы не собирались делать ни того, ни другого. Мы просто делали альбом Iron Maiden, как мы это делаем всегда».