Исцеление

— Да, Вика, я понимаю, тебе скучно одной, когда мы с Коленькой на работе, а мне так нравится, когда он играет с детьми, — Алла даже закатила глаза, — особенно, когда они ездят на нем верхом — Витя с Юлей так заразительно смеются. Или когда они играют, бегая наперегонки и догоняя отца.

— А мне еще нравится смотреть и слушать, как Коля решает с ними задачки, лапочки становятся такими серьезными и с интересом относятся к арифметике. Просят отца разрешить им научиться писать, но он считает, что пальчики еще не окрепли. Я так и не поняла, когда они научились читать.

Радость на Викином лице сменилась озабоченностью.

— Боюсь, не перегрузились бы, сказки уже все перечитали, знают их наизусть, память феноменальная: глянут на газету мельком и могут пересказать весь газетный текст. Коля говорит, что это нормально, а я все равно беспокоюсь, не было раньше таких детей, не свихнулись бы от избытка знаний. Ты же знаешь, мама, хожу постоянно с калькулятором, а они быстрее его четырехзначные числа перемножают.

Алла ближе подсела к Вике, обняла ее за плечо.

— Не волнуйся доченька, раз Коля говорит, что это норма, значит, так оно и есть. Помню, в Париже он говорил, что дети к 5 годам среднюю школу закончат, к 7 — ВУЗ. Слышала я, как объяснял он ученым, что мозги каждого из нас не работают на полную катушку, большая часть мозга «бездельничает». А у детей работает все, вот и растут они вундеркиндами. Я как-то говорила с ним на эту тему, тоже считала умственную нагрузку высокой, а он ответил мне серьезной шуткой — мозги, видите ли, у них плесенью могут покрыться, если заниматься перестанут. Необычно и непривычно, конечно, но таковы наши лапочки и чего переживать — есть в кого быть такими, — Алла улыбнулась, — пойдем в душ, скоро дети встанут, завалимся к нему все вместе, хватит работать…

Николай вставал на час раньше всех в выходные дни, уходил работать в кабинет и к 9-30 спускался в столовую на завтрак, где собиралась вся семья.

Дышащие свежестью, радостью и чистотой, Алла, Вика и дети ввалились в кабинет к Николаю. Он схватил детей на руки, закружил по кабинету, целуя, Витя с Юлей визжали от восторга. Выбрав момент, Алла с Викой обняли его вместе, образуя дружный и любящий квинтет.

Легкий ветерок колыхал штору открытого окна, принося свежий запах ранней осени, выветривая сигаретный дым и запах ароматного кофе. И только стойкий запах мужской туалетной воды «Виски» всегда оставался в кабинете, въедаясь постепенно в мебель из карельской березы и книги, стоящие на полках. Солнце бабьего лета начинало согревать чуть остывшую за ночь землю, выжимая из травы ароматы и ветер, подхватывая, разносил их в стороны, давая возможность насладиться запахами перед наступающими холодами.

— Пойдемте завтракать, а потом играть на улицу, — Николай опустил детей на пол.

— И мама с бабушкой пойдут? — спросила Юля.

— Пойдем, деточки, пойдем, — ответила Алла за себя и за Вику.

Дети с криками ура-а-а побежали в столовую, за ними спускались на первый этаж мама и бабушка, держа Николая за руки с обеих сторон.

— Сегодня мы никого не ждем в гости? — спросила Николая Вика, заходя чуть вперед и заглядывая ему в глаза.

— Никого, дорогая, — ответил он, — проведем эти выходные одни, без гостей.

Николай понимал, что Вике больше всех хочется побыть в семейном кругу, и она болезненно относится последнее время даже к приезду сестер матери. Вика скучала без него днями, когда он был на работе, и старалась наверстать упущенное в выходные дни. Поэтому и не желала никого видеть.

Не предупреждая, мог приехать Александр с Ниной и дочкой Оксаной, дети играли вместе прекрасно, и Оксана всегда просилась к ним в гости. Другие сверстницы не интересовали ее, также как и Витю с Юлей, они считали других детей маленькими тупыми плаксами, которые толком еще и говорить не умели в годовалом возрасте. Но не задирали носа, просто уходя в сторону, и играли отдельно. Но им редко приходилось общаться с другими детьми — отцы работали, а матери возили их друг к другу, тоже не желая общаться с другими матерями или подругами.

Вика из-за своей травмы не признавала подруг, брошенная ими прикованной к дому и постели. Нина часто обжигалась на подругах, когда вела еще легкий образ жизни.

Николай вместе со всеми завтракал символически, тетя Маша подавала ему завтрак по выходным в кабинет гораздо раньше, сразу же, как он выходил, умывшись, из ванной. Он наблюдал, как ласково смотрят на детей тетя Маша и тетя Зоя. Витя и Юля были настоящими всеобщими любимцами дома, охрана обожала их и часто играла с ними, находясь не на службе, к которой относилась очень серьезно и добросовестно. Шеф охраны, Михаил, направлял работу по принципу: ничего не случилось, все нормально — удвоить бдительность, враг готовится, разрабатывая коварный план. Эту идею ненавязчиво подкинул ему сам Михайлов и бдительность со временем не притуплялась. Но после смены каждому хотелось поиграть с детьми, прежде чем идти домой. Условия позволяли, и некоторые охранники проживали в коттедже, изредка выезжая в город.

Николай первое время «ругался» с прислугой, считая, что она балует детей, но Вика с Аллой вставали на их защиту, образуя вместе 5-этажный барьер, который он взял, зайдя с тыла. Сами дети урезонивали старушек словами, что они не маленькие и могут проявлять самостоятельность. От этого те ахали и еще больше старались угодить детям. Витя и Юля быстро нашли выход из положения: «Папа бы не одобрил ваших действий, мы сами в состоянии решить проблему, не маленькие». Старушки всплескивали руками, на глазах появлялись слезы умиления и они уходили по делам, наверное, вспоминая своих, уже подросших внуков.

Михайловы позавтракали и собирались идти переодеваться в спортивные костюмы для игры на улице. Зазвонил телефон, Вика взяла трубку, ответила, включая громкую связь.

— Добрый день, я могу переговорить с Николаем Петровичем?

— Здравствуйте, простите, а кто его спрашивает?

— Моя фамилия Степанов, я бы хотел лично представиться Николаю Петровичу.

— Николай Петрович слышит разговор, по какому вопросу вы хотели с ним переговорить?

— Я сотрудник центрального аппарата ФСБ, сейчас нахожусь в вашем городе, рассчитываю на встречу.

Николай приложил палец к губам, обдумывая услышанное, потом тихонько шепнул что-то Вике на ушко.

— Хорошо, вас примут через 2 часа 10 минут, — сухо ответила Вика и отключила связь.

Ее настроение испортилось, и Николай попытался сгладить ситуацию, призывая глазами в помощники Аллу.

— Это ненадолго, родная, мы не меняем своих планов, он познакомится с нами, переговорит и уйдет. Так мы идем играть на улицу? — постарался придать голосу больше задора Николай.

Дети сразу же убежали переодеваться, Алла, поднимаясь по лестнице с Викой, поддержала Николая, говоря, что день пройдет по задуманному сценарию, пока мы укладываем детей спать после улицы, Коля переговорит с ним. Вот и все. И мы опять все вместе одни.

Вика понимала, что муж пригласил напросившегося гостя по делу, значит, была в этом необходимость, но оставался в душе небольшой осадок, не хотелось ей принимать никого и на пять минут. Всю рабочую неделю она оставалась с детьми, прислугой и охраной и сегодня не хотела отдавать мужа никому ни на минуту.

— А кто этот Степанов? — спросила Вика.

— Не знаю, я не знаком с ним, но из Москвы не просто так приехал, узнаем, когда появится. Местного я мог и в понедельник принять, — объяснил Николай.