Ищу жену с прицепом
Шрифт:
У меня поджимается от страха живот.
Улетит сейчас с ребенком туда! А там старушка какая-то. Старушка соскальзывает со ступеньки, обмерзшей льдом и падает назад.
Ужас....
– Добрый, ментов вызывай!
– рявкает Тихомиров.
– Вызывают, держи его!
– вытаскивает Добрыня эту пожилую женщину.
– От проруби все отошли!
Все пятятся, но папаша не даёт отойти Тихомирову.
– Как вы себя чувствуете?
– спрашивает у старушки Добрыня.
Она как рыба втягивает воздух, хватаясь за его руки.
Сумасшедший
– Что вы стоите?!
– смотрю на сомневающихся мужчин - вмешиваться или нет.
– Ну его нахер, связываться! Его сын... Виноватым потом окажешься...
– обсуждают.
– Дай сюда моего сына, сказал!
– орет папаша.
– Или вместе с ним полетишь!
Пихает их.
Мальчик испуганно кричит, хватаясь за шею Тихомирова. Скользят по льду…. и сейчас их “собьёт фура”.
– Не трогай их!
– подлетаю я, отталкивая неадекватного мужика.
Оступившись, он летит в прорубь.
Господи боже!
– зажмуриваюсь я.
Главное, не головой об лёд!
Подбегает женщина-спасатель, забирая из рук Тихомирова ребенка.
Мужик, матерясь, выныривает. Теряет равновесие на лестнице, снова летит назад. И сам не выныривает больше, всплывая спиной вверх.
Не дыша, смотрю на эту страшную картину.
– Да чтоб тебя, собака сутулая!
– ворчит Тихомиров, поднимая рукав объемного свитера до локтя. Ложится на лёд, хватает его за локоть. Вытаскивают папашку вместе с Добрыней. Его кожа царапается об неровный лед.
– Девушка его толкнула...
– обсуждают в толпе.
– Сбежала отсюда!
– кидает мне в руки ключ от машины Свет.
Поймав, продолжаю стоять на месте, словно ноги вмерзли в снег.
– Бегом!
– шикает на меня он.
Пячусь, делая несколько шагов назад.
Но я же.... Не толкала его в прорубь. Я просто защищала Тихомирова с ребенком. Чтобы он не столкнул их!
Саунд: Сверхновая - Иво
Рассерженный взгляд Тихомирова заставляет меня отступить ещё дальше.
Очухавшегося, покачивающегося мужика ведут под руки в шатер.
– Пьяный....
– шушукают в толпе.
– Как не стыдно на Крещение-то....
Добрыня строит толпу, строго объясняя, как себя вести рядом с прорубью. Долбит лёд на ступеньке железным колом.
Свет хватает меня за локоть и тащит к машине.
– Я что тебе сказал, а?!
– Но я же....
– Давай вот сразу на берегу договоримся, Чалкина, что ты слушаешься меня как собака Павлова!
– На каком ещё "берегу"?...
– лепечу я, стараясь успевать за его быстрым шагом.
– На берегу проруби, блять...
Рывком усаживает меня в машину.
Всовывает мне в руки термос и шоколад.
– Сидеть!
Хлопает дверцей, вздрагиваю от грохота.
Протерев лицо руками, встряхивается и идёт обратно, натягивая балаклаву на лицо.
– Хамло какое....
Вздыхая, шуршу шоколадкой.
Хоть бы не убил там эту “собаку сутулую”....
Посадят
же. Катайся потом к нему с передачками….Глава 12 - Если враг сопротивляется
В волонтерском центре сегодня людно. ВалентинВанна раздает пакеты с гуманитарной помощью. Люди курсируют туда-сюда.
А мы с Зайцем и Машей сидим в углу, у стола. Чалкиной нет.
На столе букет.
Озадаченно Зоя постукивает пальцами по столу.
– Точно для меня?
– Да точно!
– закатывает глаза Маша.
– Доставка принесла. Я за тебя расписалась.
– Хм. Кто это вообще?
– Ну, Зай, ты у нас девчонка зачётная, - пожимаю плечами.
– Кто угодно в целом мог яйца подкатить.
– Да нет. Некому мне цветы дарить.
– Ой, ладно, не прибедняйся.
– Я не про это. Я про то, что сейчас мужчины не "про цветы". Ты, вот, даришь без повода?
– скептически.
– Я? Пф.... Вообще профита не понимаю в этих цветах. Лучше что-то конкретное подарить, нужное. А цветы.... поставила в вазу и забыла тут же. Потом выкинула. В чем прикол?
Маша воодушевленно вздыхает.
– Нет... Не забыла. Каждый раз мимо этих цветов проходишь и вспоминаешь того, кто подарил. Горячие моменты, поцелуи, слова, взгляды... Эх!
– Реально?
– Да-а-а-а.... И пока стоит букет, все время ощущаешь типа он рядом. С тобой.... В тебе...
– многозначительно снижая голос.
– Интересный спецэффект. Учту.
– Учти.... Учти...
– заигрывает со мной Маша, бросая томные взгляды.
Зоя, хмурясь, распаковывает букет, беспощадно срывая нарядную обёртку.
Рассыпает цветы по столу.
– Никакой открытки даже.
– Да забей, Заяц. Сам появится. Иначе, какой смысл в букете?
– Да. Наверное.
– Ой, а мне цветы последний раз дарили лет пять назад!
– косится на меня Маша.
– Маш, принеси водички, будь человеком.
– Я и кофе могу тебе сделать.
– Давай. Кофе и водички... Мм... Как колокол гудит, - сжимаю виски.
Открываю окно, сгребаю снег.
Прикладываю ком к пульсирующему виску.
На автомате считаю цветы. Четное количество получается. Да ну бред какой-то….
Встряхиваю головой.
– У тебя похмелье, что ли, Свет?
– Ударение надо ставить на последний слог, Заяц. ПохмельЕ. Тогда состояние обретает очаровательный французский флёр.
– Флёр???
– закатывает глаза.
– Не обретает?
– Хватит бухать.
Похмелье у меня бывает только с серьезного перепоя.
– Куда в тебя столько лезет?
– Так я и пошел рано, мамка говорила...
– Дурак!
– ухмыляется.
Выкидываю мокрую кашу. И беру ещё охапку, сжимая снег в комок.
Опять прикладываю к виску.
– В чем прикол одному бухать, не понимаю.
– Скучно...
– Роман закрути с кем-нибудь. Есть кто-то на примете?
Вздыхаю.