Ищущий, который нашел

Прямо передо мной возник Зак на взмыленном белом коне. Конь встал на дыбы, а Зак выхватил сверкающий меч. Его кудрявую голову украшала корона отца. Его лицо изменилось. Это был уже не эгоистичный мальчишка, а настоящий сын Илен - сильный и выносливый. Мудрый и добрый, но твердый в решениях. Он пришел сюда, на это поле, не ради мести, а ради одной великой цели - сражаться за Свет. Я смотрел в его глаза, натянув поводья коня. Небо оглашал шум крыльев виридов, а землю - глухой рык бруннов, пламя опаляло облака, за спиной звенели клинки и ржали кони, тела заполняли поле.

– Готов, ирвен?
– тихо спросил Зак, прокручивая меч в руке. Я усмехнулся, кивнув.

И два коня сошлись. Наши мечи переплелись в сумасшедшем танце, сплетаясь в смертоносное кружево. Кони сходились и расходились, мечи скрещивались и искрили, стальным скрежетом заглушая шум битвы. Я смотрел в глаза Зака, а он - в мои. Вдруг его взгляд потемнел - он увидел амулет у меня на груди. Амулет Зефиры... Его рука дрогнула, и он пропустил удар. Мой меч вонзился в плечо юноши, на землю потекла багровая кровь. Зак вскрикнул, и конь испуганно заржал. Я хотел чуть-чуть продлить удар, но Зак вывернулся и, забыв про рану, отразил удар. Клинки опять встретились, посыпались искры.

– Ты воин Илен. Ревность и ненависть не должны трогать тебя,- сказал я. Сказал совершенно искренне. Но мои слова, слова Хоггова слуги, предателя и подлеца, прозвучали как издевательство на поле, усыпанном телами и окутанном криками.

– Я не ненавижу тебя, ирвен, - неожиданно спокойно произнес

Зак, переводя дыхание и отражая очередной удар.

– Я просто хочу совершить благое дело, убив тебя,- добавил он, и его меч, прочертив в воздухе идеальную дугу, коснулся моего горла. Тонкая струйка крови потекла по шее, темно-вишневая и словно чужая.

– Убив меня, ты совершишь ошибку, - просипел я сдавленным голосом. Меч царапал мое горло, одно движение - и я упаду на землю, залитую пока еще чужой кровью. Зак смотрел на меня, смотрел и. Мне показалось, что он понял. Понял то, что я изо всех сил пытался передать ему одними глазами.

– Но!
– закричал Зак лошади, убрав мимолетным движением острие меча от моей шеи, и скрылся в пылу битвы. Его левая рука, залитая кровью, с трудом сжимала поводья, а голова была гордо поднята, и курчавые волосы развевались на ветру.

Битва продолжалась. Силы были примерно равны, и обе стороны устали. Взмыленные кони с трудом выносили бешеных всадников, разящих врагов направо и налево.

Раздался звук рога. Видимо, Зефира или Жанна просили о перерыве. Я вздрогнул. Зефира. Она одна, хрупкая и не умеющая драться, сражается против спектрумов. Я бросился в самую гущу, в надежде отыскать ее. Пробегая, я увидел, как, по-прежнему холодно усмехаясь, худенькая Азот вонзает свою иглу в массивное тело пикирующей на нее вириды. Вирида с печальным стоном хлопнула крыльями, и из раны в веретене тела хлынули зеленовато-прозрачные капли. Дрогнули усики, и вирида упала, превращаясь в крошечное существо с сухой зеленоватой кожей и огромными белыми ресницами. Ресницы укоризненно дрогнули, и большие глаза закрылись. Я невольно вздрогнул, глядя, как с тихим стоном обрывается невинная жизнь, полная света. Я хотел уже рвануться к ней, но тут на меня замахнулся солдат в длинной тяжелой кольчуге. Я еле успел увернуться от алебарды, как Азот оказалась рядом, и кинжалы ее глаз пронзили душу воина, и тот замер с занесенной алебардой, с ревом падая на колени, из носа пошла кровь, а яшинто продолжала холодно впиваться в него ледяным взглядом. Когда он, захлебнувшись кровью, со стеклянным взглядом рухнул на землю, твердая рука впилась в мое плечо.

– Я ненавижу все это, - вдруг прошептал я, безумным взглядом окидывая поле боя. Меня тошнило от того, что это я убиваю этих прекрасных существ и людей, от запаха крови и вида боли. Никакая цель не стоит таких жертв...

– Спокойно! Соберитесь, повелитель. Раз вы здесь, вы ведь знаете зачем? Вот и поторопитесь, а то либо вас убьют, либо я передумаю и сама это сделаю, - хмыкнула Азот, и толкнула меня в самую гущу. И я, не оглядываясь, бросился на поиски Зефиры, отмахиваясь окровавленным мечом.

И вдруг я увидел: она каким-то образом оказалась прямо на поле боя, растрепанная и испуганная. Рог валялся рядом на земле, похоже, выбитый из рук девушки одним ударом. Жанна молча смотрела на нее, испепеляя пылающими глазами. Вокруг них образовалось пустое пространство, а от битвы их отделяло кольцо руберов, молча смотрящих на происходящее. Зефира тяжело дышала, в ее глазах была нестерпимая боль и мольба, ногтями она до крови царапала ладони, но не сдавалась. Я чувствовал огненную пытку, которой подвергалась Фи, темная сила шла от меня. Это я пытал ее...

Я натянул поводья и обрушился на Жанну, руберы расступились. Она успела обернуться. Ее глаза потемнели - не то от страха, не то от удивления. В следующий миг она с хриплым стоном уже падала на землю.

– Я поклялся убить тебя, и я это сделал,- произнес я, вытирая меч о плащ.

Черный плащ обагрился черной кровью.

В следующий миг я стоял на коленях возле Зефиры, упавшей на траву. Ее кобыла, испугавшись, умчалась прочь. А я подхватил Зефиру на руки, посадил на седло перед собой и помчался прочь с поля боя. Руберы только проводили меня молчаливым взглядом. Меня не атаковали. Возможно, из-за моего лица, а оно было ужасно.

Вырвавшись с поля боя, я положил Зефиру на траву и склонился над ней. Меня трясло от ненависти к самому себе и от отчаяния. Я смотрел на Зефиру, на струйку крови стекающую по ее теплым и нежным губам. Ее лицо было бледно, но... сердце билось ровно. Наивная девушка-ребенок выдержала жесточайшую пытку. Я прижал ее к себе, качая на коленях, как младенца. Над полем битвы кружили вороны. Воины, раненые и уставшие, садились на землю. Войска расходились - день близился к концу. Обеим сторонам надо передохнуть. Я видел Зака, ищущего Зефиру, видел наше обезглавленное войско. Я покидал поле боя. Моей целью было не сражение на стороне Хогга. Нет, отнюдь нет. Но уйду я не один.

Я поцеловал Зефиру в лоб. Жанна мертва. И это хорошо. И хорошо, что Зак жив. Все по плану.

Раздались шаги. По их звуку я сразу узнал Теодуша - его ковыляющая походка, кряхтение и одышка. Я даже удивился, каким образом он оказался здесь - и ежу понятно, что он не сражался. Значит, находился неподалеку, в лагере, должно быть, а теперь, когда все остановилось, пришел посмотреть, живы ли близкие люди. Я не мог обвинять его в трусости - своим присутствием он мог бы только помешать войску Илен.

– Ирвен, ведь у вас есть план, да?
– с мольбой произнес он, глядя на меня и Зефиру. Я кивнул. Я не лгал.

– Тогда я с вами. С вами, за вами, в огонь и воду, в ад и рай - твердо произнес Теодуш, протягивая мне руку. Я улыбнулся, пожимая пухлую ладонь поэта. На глаза едва ли не выступили слезы.

– Спасибо, друг. Отнеси ее Заку. Она спит, - отрывисто скомандовал я. Я не хотел, чтобы Фи увидела меня, мне было больно и стыдно смотреть в глаза Теодушу. Только слова Азот вселяли в меня уверенность - я делаю во благо, и я должен это делать.