Ищущий, который нашел

– Слушаюсь, повелитель, - одновременно прохрипели раненные брунны, а яшинто только кивнула головой, заодно отбросив назад растрепавшиеся синие волосы. Не любит подчиняться. Это интересно... Честно говоря, я сам себя пугаю. Я стал жестоким и самовлюбленным... Одна радость - у меня есть цель, оправдывающая все это. Но об этом потом, а пока я смотрел в широко открытые синие нечеловеческие глаза.

Брунны лежали на полу, лишенные каменной брони и донельзя недовольные, а яшинто, усмехаясь, вытирала алмазную иглу.

– Зачем ты это устроила?
– спросил я, сверля ее взглядом. Впрочем, получалось наоборот. Яшинто только пожала худыми плечами, убрала иглу в голенище сапога и серьезно ответила:

– Спектрумы жестко конкурируют друг с другом. Чтобы существовать комфортно, мне надо зарабатывать авторитет. Вы же как-то стали нашим повелителем, правильно?

– я вспомнил Зака и свой нелегкий выбор. Да, возможно я тоже включился в простую борьбу за существование. Но мне хочется верить в то, что мои действия отнюдь не обусловлены животными инстинктами.

– Как тебя зовут?
– зачем-то спросил я, внимательно изучая взгляд синих глаз. В голове промелькнула абсурдная мысль - если иметь под рукой любовницу-спектрума, то это определенно должна быть эта яшинто...

– Азот. Не смотрите на меня так, повелитель. Я не настолько низко пала, чтобы удовлетворять все ваши желания. Притронетесь - и я вас убью. Эта штука убьет даже вас, поверьте, - и она повертела прямо перед моим носом алмазной иглой. Я задумчиво проследил за блеском граней. И, вздохнув, пошел назад, в свою крошечную, совсем не подходящую для повелителя комнатку. Бросил на ходу:

– Вставайте, лентяи. Считайте это тренировкой и не проигрывайте впредь девчонке с иголкой.

Интересно, когда это для меня главным в диалоге стало уколоть противника в словесном поединке?

Когда я только вышел из залы таверны, дверь скрипнула, и в помещение с гулом и криками ввалились брунны, прошелестели плащи руберов, и прозвенел хохот пурпуров. Общаться со всем этим спектрально окрашенным народцем я не имел ни малейшего желания и ступил на первую ступеньку. На лестнице у меня вдруг резко закружилась голова, и я пошатнулся, чувствуя, как раздвигаются стены коридора, люстра сотней осколков падает на меня, а воздух густеет. Тихо застонали отсыревшие ступени лестницы, и я, поскользнувшись, начал медленно съезжать по стене, не понимая, что происходит. Вдруг мое отяжелевшее тело подхватила твердая рука, а перед расплывающимся взором предстали синие твердые глаза, в которых светились кристаллики льда. Я вцепился в твердую холодную руку, как в перила, ища поддержки. Синие губы на бледном лице дернулись в усмешке, а меня вдруг повторно скрутило. Я зацепил взглядом картину на стене коридора, потрескавшуюся и далеко не гениальную. Иголки боли впивались в меня, я чувствовал силу, проходящую насквозь и бросающую то в жар, то в холод, и пытался цепляться за эту картину, ненавидя себя за постыдную слабость. Я не чувствовал своего тела, я горел и бился в ознобе, ватными трясущимися ногами упираясь в ходящие ходуном ступеньки. Вдруг что-то холодное и твердое, словно выточенное из камня, коснулось моих губ, и я вздрогнул, чувствуя вползающий в меня успокоительный холод. На миг безумная карусель замерла, и я увидел максимально приближенное к своему лицо Азот, темный коридор и ту самую картину.

– Лучше?
– оторвавшись от моих губ, язвительно спросила она. Я судорожно вдохнул, продолжая нелепо цепляться за худую твердую руку.

– Мне придется отвести вас в комнату, повелитель, не поймите меня неправильно, - и она потащила меня наверх, помогая покорять ступеньки, кажущиеся мне непреодолимыми препятствиями. Наконец мы добрались до вершины, и я, борясь со слабостью, ввалился в комнату и упал на низкую грубоватую кровать. В голове по-прежнему шумело, а перед глазами бегали мошки. Я мотнул головой, надеясь прогнать надоедливую "мошкару". Худенькая рука стиснула мое плечо, и Азот подула мне в лицо, обдавая ледяным воздухом. Интересно, какая у этих яшинто температура тела?

– Вот теперь вам лучше, - усмехнулась она, не мигая глядя на меня. Я поежился от стыда - почти свалился в обморок перед своей подданной безо всякой на то причины. Это глупая промашка, я показал какой-то яшинто, что я слабее ее. Это просто-напросто глупо! Теперь мне остается только либо довериться ей, либо... Впрочем, нет, вариант всего один.

– Что со мной было?
– в синих глазах плеснулось лукавство, в этот момент они стали почти человеческими.

– Вы все-таки человек. Семь спектров слишком много, чтобы быть неуязвимым, - улыбнулась она, и тут же, увидев, что я ничего не понял, пояснила:

– В таверну зашла Жанна с парой десятков бруннов и руберов, а брунны для тренировки приняли свой основной облик. То есть задействовали силу. А когда она прошла через вас, вам стало плохо.

– Хогг! А что же будет на поле битвы?
– с испугом спросил я, резко садясь на постели. Страх иголочкой кольнул под лопаткой, и я с надеждой и ненавистью смотрел на яшинто. Неприятно, когда твоя подданная, да еще и женского пола - ключ к решению проблемы. Возможно, это меня и заставило порвать с Жанной, хотя я все же буду продолжать лелеять надежду о собственной нравственности.

– Просто научитесь контролировать силу, повелитель. Вы же сделали так, что ваша сила не причиняет боли мне. Сделайте тоже самое - разделите себя и силу. Не связывайте себя с ней, а то она подчинит вас. Это как со спиртным - либо вы контролируете его, либо оно вас, - усмехнулась она, пристально глядя на меня. Колкие льдинки впивались в мою кожу, ознобом пробегая по спине. Обидно, ничего не скажешь - эта выскочка может научить меня управлять своей силой, и только она. Но выбора у меня нет, кроме как довериться ей. Впрочем, у этого есть и свои плюсы.

– Научи меня, - потребовал я, сжимая ледяную ладонь в своей руке.

– Я же сказала, что не буду выполнять каждое ваше требование, повелитель, - твердо ответила она, продолжая смотреть насквозь. Я отчаянно вскрикнул:

– От этого же зависит успех всей войны! Это не игрушки!
– чувствуя себя слабым и униженным, я пытался выкарабкаться из грязи в собственных глазах. А в ответ получил давно знакомые слова, вылетавшие из других губ, мягких и теплых:

– Для вас все это игрушки, повелитель. Иначе бы вы не использовали имя Хогга как ругательство. Но я не об этом. Я не собираюсь удовлетворять ваши страсти на время отсутствия любимой. Я не шлюха, как вы емко выразились, - с какой-то затаенной горечью и гордостью сообщила она. А я облегченно вздохнул - значит, управлять собой меня научат.

Это оказалось не так-то просто. Пока Азот крепко сжимала мою дрожащую от напряжения руку и черпала силы, меня начинала бить легкая дрожь.

– Сила - это не вы, помните? Сила - отдельно, вы - отдельно. Ну что же вы! Вы - отдельно, слышите?
– и холодные губы второй раз впились в мой приоткрытый для частого лихорадочного дыхания рот. И сразу все встало на свои места - холодная пустота лилась из источников, касаясь меня, но не проникала внутрь, а в голове впервые за долгое время образовалась полная ясность, и я чуть не заорал от ужаса. В кого превращает меня могущество?! Кто этот ублюдок, Хогг его подери?! И я резко дернулся, разрывая слияние губ, дрожа от омерзения. Сила снова охватила меня, но теперь я понимал, где я, а где - нечто чуждое мне, страшное и враждебное. Крепко-крепко сжал твердую руку и шепнул:

– Давай еще раз!
– и вместе с кивком на меня набросилась гложущая стая ледяной тьмы. Прошла через меня, осквернив своим присутствием, а я, морщась от омерзения, наблюдал, как потоки незаметно для меня проходят через мое тело, лучами впитываясь в расширенные зрачки яшинто. Я не чувствовал даже покалывания - это был не я.

– Вот видите, все получилось, - отчего-то немного грустно сказала Азот, убирая руку. Я кивнул, вставая с постели и заново оглядываясь в тесной комнате. В нос ударил затхловатый запах, и я пошел открывать окно. Азот молча следила за каждым моим движением, а я всматривался в улочку за окном. Было довольно тепло, но в окно дул ветер. Я пригляделся внимательнее - горячий и сухой, ветер был темным, словно к воздуху примешались крупинки сажи.