Ищущий, который нашел

– Не трогай его. Это испытание гневом. Они почти как руберы влияют на красный спектр, только руберы используют отражение силы, а эти - есть ее порождение. Псы ада, псы гнева. Они испепеляют душу, - да, Аена выразилась как всегда мудро, но мне и самому больно и страшно. Что уж говорить о вспыльчивом Заке.

– Ты жив, князь?
– тряхнув его за плечо, осведомился я. Зак стряхнул мою руку и вдруг зарычал. Меня пробрала дрожь от звучания этого ставшего чужим голоса. А псы и огонь были уже совсем близко. Надо бежать, необходимо. Я затряс головой, пытаясь выкинуть искры гнева. Выхватил меч. Лунный отблеск стали против огня... Зак не мог бежать, он упал и катался по траве, издавая почти звериный вой. Я сжал зубы и повернулся лицом к пламени. Меня обдало нестерпимым жаром, волосы опалило. Что я делаю? Ведь я могу бежать вперед, к цели. Но нет, тогда не будет смысла в победе, да и в утопии. Зак ведь дал мне шанс, а я дам ему.

– Ну что, сразимся, суки?
– усмехнулся я, глядя в огненную массу, именуемую псами. Мне ответил вой, от которого заломило виски. Ишь, не понравилось мое обращение! Из огненной массы выделилась огромная голова, потом мощная шея, тело и лапы. Языки огня и снопы искр слетали с этого странного тела. Пес напрягся, сжимаясь в сгусток пламени. Я качнулся, чувствуя дикий жар. Огонь, сжигающий заживо. Огненные зубы вонзились в мою руку. Дикое возбуждение и ненависть охватили меня, пополам с болью. А потом - пустота.

И кривая усмешка тьмы...

Я справился с собой, перехватил меч поудобнее здоровой рукой, сжал зубы и замахнулся. Меч пошел на удивление легко, полукругом очертил небо и пронзил огонь. Холодная сталь и пламень слились воедино. И пламень, зашипев, стух. То, что недавно было псом, уступив верной мне стали, осыпалось кучкой пепла. Я, не устояв, упал на колени, опираясь на вонзенный в землю меч. Лицо горело, пот струился градом, безумно болела рука. Радовало одно - теперь горело от нестерпимой боли лишь тело.

– Ну что, решитесь? Или падаль мы не кушаем?
– с трудом поднимая лицо, прохрипел я. Соленый въедливый пот затекал в глаза, больно щипал. А сил вытереть его не было - боль сковала все тело, края ожога разошлись, жутко садня.

Огненная масса выжидающе смотрела на меня. Из массы выделилась песья морда, опасливо взвыла, косясь на меч. Прохлада от амулета Зефира немного приводила меня в чувство. Я медленно считал в такт пульсациям амулета: раз, два, раз, два...

Блаженная свежесть разливалась по телу, уменьшая боль. Дыхание почти выровнялось, я глубоко вдохнул неожиданно прохладного воздуха и почувствовал, что меня переполняют силы. Я встал, взяв меч наперевес, нашел баланс, прокрутил клинок. Сталь сверкала, отражая языки пламени. Псы ощерились, испуганно взвыв. А я взмахнул мечом, рассекая пламя. Клинок плел паутину, руки делали свое дело, вспоминая регулярные тренировки. Распадаясь на отдельные языки пламени, и осыпаясь пеплом, огненная свора отступала под натиском моего меча.

– Аудиенция окончена, пошли к Хоггу, суки!
– закричал я, надрывая севший голос. Без ярости, с каким-то боевым задором. И они пошли. В миг почернели, как обгоревшая бумага, прощально полыхнули синим пламенем и рассыпались на тысячу кусочков, черных и безвредных. Я победоносно улыбнулся и растянулся на траве, отдаваясь заботливым рукам Аены. Где-то за пределами меркнущего сознания приходил в себя Зак, спасенный от всепожирающего огня. Спасенный, между прочим, мною.

– С добрым утром, князь, - одними губами просипел я, окончательно теряя сознание. Странно, чувство юмора прорезалось у меня в самых неуместных обстоятельствах.

Когда я в очередной раз пришел в себя, Аена печально возвестила:

– Мы вышли к болоту...
– сей факт меня, мягко говоря, поразил, ведь я тащил Зака в прямо противоположном направлении. Хогг его разберет, этот Город... я только вздохнул. Собственно говоря, мне больше ничего и не оставалось, как вздохнуть. В конце концов, шансов пройти Город изначально было ничтожно мало. Постоянное напряжение болью отзывалось во всем теле, хотелось просто упасть ничком и заснуть, но я не мог позволить себе такой роскоши.

На нас пахнуло затхлой сыростью и мерзкой болотной вонью. Я невольно поморщился, а Зак с убитым и виноватым видом плелся сзади, не обращая внимания ни на что, кроме собственных мрачных мыслей. Мне его даже стало жалко, но на жалость катастрофически не хватало времени - откуда-то из самого сердца болота, где булькали и вздувались коричневые пузыри, светились, подобно тусклым факелам блуждающие огни; оттуда раздался треск и шум. Кто-то стремительно приближался, хлюпая по мерзкой жиже. Стало заметно темнее - небо слилось по цвету с болотом, только огни слабо мерцали, делая обстановку еще мрачнее.

Я обернулся, чувствуя сосущий страх. Неизвестность пугала больше огненных псов, а мерзкая гниль вызывала тошноту.

– Болото все равно надо пройти, малыш. Один совет - не следуй за огнями...

Я кивнул и пошел вперед, раздвигая кусты. Почва, казавшаяся устойчивой, поехала под ногами, противно булькая. Зак поддержал меня, иначе я бы утонул. Страх бешено застучал вместе с прилившей кровью в висках - умереть, захлебнувшись в этой гнили - что может быть хуже?! Я тряхнул головой, плотно закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и на миг забыть о болоте, и пошел вперед. Больше я не оступался - я шел ровно по кочкам, жижа опасно пузырилась по краям, но нас не задевала.

– Ирвен, вы слышите?
– тихо окликнул меня Зак. Я, увлеченный поиском следующей кочки, вздрогнул. Прислушался по совету юноши. Да, слышимый еще в начале пути треск стал громче и отчетливее. Невольно я опять нашарил взглядом огни и замер, завороженный. Они танцевали над коричневой жижей, выделяясь на тусклом темном небе. Я ясно видел развевающиеся края огоньков, похожие на шлейфы бальных платьев.

– Виктор!
– завопил не своим голосом Зак, вцепляясь в мою руку. Я пошатнулся, падая в жижу, и вдруг увидел, как из пузыря начинает вылезать жаба. Подхваченный Заком я стоял, чувствуя, как трясина проминается под ногами, затягивая вглубь. Жаба росла на глазах. Жижа стекала по бородавчатому телу, выпуклые желтые глаза гноились, а большой мерзкий рот растянулся в подобии улыбки. Жаба увеличилась до такого состояния, что стала больше человека. С хлюпаньем и треском к ней тянулись жабы помельче, за ними волочилась слизь. Странное дело - жабы словно летели, в жижу они не проваливались, только чиркали по ней лапами. Они окружали нас, смыкаясь плотным кольцом, пододвигаясь все ближе и ближе. Я почувствовал, что с трудом дышу, меня словно что-то душило изнутри, а от омерзения подкатила тошнота. Все вокруг стало казаться мне липким и отвратительным, даже руки Зака, поддерживающие меня за плечи. Аена белоснежным пятном света маячила чуть поодаль на фоне гнилости и тьмы, простирая ко мне тонкие руки и что-то крича. Я не слышал. Голова стала ватной, все вокруг подернулось дымкой и поплыло, утопая в болоте, а жабы приближались, я видел их стеклянные глаза, слышал монотонное сопение... Я попробовал очистить разум, как делал это в схватке с псами, но это не помогало. Стеклянные гноящиеся глаза маячили совсем близко, их взгляд впивался прямо в душу, заставляя цепенеть и лишая возможности дышать. Жаба растянула узкие синие губы и облизнулась. Сейчас приблизиться вплотную и задушит, а я даже не могу вдохнуть свежего воздуха, не могу окунуться в прохладу синего высокого неба - вокруг гнилость и трясина, затянувшая уже очень глубоко...

Зак плотнее обнял меня и потащил куда-то, беспрестанно ругаясь и проваливаясь в топь. Я хотел оттолкнуть его, мне были неприятны его прикосновения, я хотел назад, в трясину... Но не смог. Пришлось волочиться за ним, залипая в жиже.

– Куда... мы... бежим?..
– просипел я, не узнавая свой голос. Зак мне не ответил, а может, я не услышал его.

Жабы продолжали нас преследовать. Они следовали за нами неотрывно, молча и не отставая. Безысходность волной налегла на меня, грузом осела на сердце. Зачем идти? Куда идти? Все мои цели - ничто. Я глуп. Зачем, ну зачем я вошел в Город? Ради людей? Но они - лишь жалкие рабы, протухшие изнутри людишки, пустые и никчемные. Власть над ними - все равно, что быть владельцем склада с тухлой рыбой, властвовать над пылью под ногами.

– Виктор, да бей же ты! Ради Илен!
– оглушительно заорал Зак. На миг я увидел сквозь пелену, застилавшую мне глаза, его бледное, заострившееся лицо, выражавшее смесь отчаяния и надежды. Я с удивлением обнаружил у себя в руках меч, а прямо перед собой - жабу. Голова еще шла кругом, но навязчивые, убаюкивающие мысли покинули меня, отголосками шелестя на задворках сознания. Неловко и медленно занес меч. Такой тяжелый... Зачем бить? Ради Илен? Да есть ли вообще боги, жизнь после смерти? А что, если это ложь? Я могу жить в свое удовольствие, наслаждаясь своим положением, едой и красотками.