Исход

— Так что же, скоро — Конец Света? — выражение лица старого интригана стало ироничным.

— Ой, да бросьте… — отмахнулся Аркан. — Конец Света случается каждые сто лет, вам ли не знать?

— А я думал — каждые тридцать…

— Может и тридцать, — беспечно согласился Буревестник. — Так что там с приглашением? Когда его высочество ждет мое высочество в гости?

— Сегодня, к полуночи, — сообщил Фрагонар. — Оденьтесь подобающе, мероприятия предстоит хоть и камерное, но очень, очень серьезное…

— К полуночи? — Рем выпятил нижнюю челюсть. — Мы успеем закончить ров, вал и частокол. Может быть, накроем и крышу! Замечательно!

Он махнул рукой, прощаясь, и побежал догонять рабочих, которые крепили ствол дерева к тросу кран-балки, готовясь поднять огромное бревно на высоту третьего этажа.

* * *

VI СИЛЬНЫЕ МИРА СЕГО

— Это что — и есть ваш подобающий наряд? — Диоклетиан Фрагонар состроил гримасу такую кислую, будто он съел пяток южных недозрелых лимонов. — Сначала Вергилий, теперь вы…

— О, да! — кивнул Аркан, сделав в уме зарубку про «Вергилия». — И в пир, и в мир, и в добрые люди.

Под черным плащом с багряным подбоем на герцоге Аскеронском были надеты кожаные доспехи — типичные, аскеронские. Тщательно вычищенные и покрытые специальным лаком, кираса, наплечники, наручи и поножи смотрелись на самом деле довольно элегантно — для командира наемного отряда, но никак не для хозяина всего Аскерона. Необычные ножны и два эфеса мечей также привлекли внимание Гонзака, но от комментария бывший магистр оффиций в этом случае воздержался.

Отбирать оружие у Буревестника никто и не подумал.

— Визит официальный? — спросил Рем.

— Вполне, вполне… — покивал Гонзак

— Тогда кое-чего не хватает… Патрик? — Аркан глянул на верного друга и вассала.

Доэрти мигом достал из сумки обруч и водрузил его на голову герцога.

— Теперь я выгляжу как подобает?

— Теперь — да, — кивнул Диоклетиан Гонорий Фрагонар. — Вам, маэстру Доэрти, придется остаться здесь, с другими адъютантами… Я сам буду прислуживать их высочествам.

Южанин с тревогой глянул на Рема, но тот подмигнул в ответ. В конце концов, у него было пятьсот воинов на расстоянии одной версты, два десятка наемных кесарийских кхазадов во главе с Ёррином — в старой, заброшенной ветке имперской канализации, прямо под особняком, и огромная банда оборванцев, привлеченных именем дерзкого башелье Ромула Беллами и звонкой монетой — в трущобах за стенами Благородной стороны. Да и в конце концов — это ведь были ортодоксальные владетели! Единоверцы! Самые естественные союзники из всех! Наверное.

— Адъютантская — это вон туда, — ткнул пальцем в обитую бронзой дверь Гонзак.

Створки были чуть приоткрыты, изнутри раздавалось ляпание карт о стол, громкие голоса и звон бокалов.

— Иди, Патрик, — кивнул Аркан.

— А вам — вверх по лестнице, ваше высочество… — Диоклетиан Фрагонар пристально посмотрел на Рема и проговорил. — Помните тот вечер в Аскероне? Когда вы дрались с тем бретером, как его… Бонасера? Буонасье? Бисер?

— Дю Бесьер… Еще бы я не помнил — тогда-то все и началось! — криво улыбнулся Буревестник и поправил герцогский обруч. — Хотя я и понятия не имел — что именно начинается… Аскеронская возня казалась мне центром вселенной.

— Мы сидели тогда в таверне и я каким-то сверхъестественным образом увидел все это, — Гонзак обвел взглядом лестницу, внутреннее убранство особняка Фрагонаров, самого Аркана. — Я понял, что вы встанете наравне с моим господином и другими князьями. Хотите — верьте, хотите — нет. Я видел, как вы будете подниматься по это лестнице, по ступеням.

— Отчего же — нет? Я хорошо помню ваш взгляд тогда: такой, каким мясник смотрит на коровенку, которую вот-вот отведут на бойню, — Рем коротким движением поправил плащ и решительно зашагал к лестнице, но перед самой первой ступенькой оглянулся. — Теперь мне понятно, почему вы так на меня смотрели. Но я — корова бодливая. С очень, очень скверным характером…

— Вы зайдете на бойню, развешаете всех забойщиков на столбах — с табличками на груди, конечно, и вернетесь с большой добычей в родное стадо… — с максимально серьезным лицом проговорил Гонзак. — Вы же — Аркан.

Буревестник взбежал по лестнице и отворил дверь в салон Фрагонара.

— Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков! — провозгласил он, пребывая в самом приподнятом настроении. — Мир дому сему, ваши высочества!

— Аркан говорит о мире? — раздался бархатный баритон. — Значит, война близко! Входи, во имя Огня, Света и вечной жизни!

И Рем вошел внутрь.

* * *

Люциан Фрагонар походил на доброго Императора из ортодоксальных сказок, каким его обычно изображают на типографских иллюстрациях, миниатюрах в рукописных книгах и — на словах, передавая предания о святых правителях древности из уст в уста.

Он восседал в массивном резном кресле, покрытом волчьей шкурой, и отблески от горящего в камине огня плясали на его красивом, мужественном лице. Окладистая борода, породистый нос, каштановые волнистые волосы до плеч, проникновенный взгляд теплых светло-карих глаз… Его роскошный дублет алого цвета отлично сидел на атлетичной фигуре, и сложно было сказать, сколько лет Фрагонару. Тридцать? Тридцать пять? Сорок? Он явно пребывал в самом расцвете сил — умственных и физических, харизмой и властью от него веяло за версту. И баритон, тот самый, от которого по спине пробегали мурашки — тоже добавлял царственности.

— Маэстру! А это последний участник нашего маленького «Заговора Ортодоксов», — владетель Первой Гавани встал и сделал несколько шагов навстречу Рему. — Тиберий Аркан Буревестник, я полагаю? Наслышан, наслышан.

— Вы пели в церковном хоре, ваше высочество? — ничтоже сумняшеся спросил Рем.

— Что? — глаза князя Люциана округлились. Он явно не ожидал такого начала разговора с молодым аскеронцем. — Но как…? Действительно, я подвизался в Кафедральном соборе Первой Гавани в юности, пел в хоре и служил псаломщиком… Это все ваши аркановские штучки, да?

— Это все ваш фрагонаровский голос! — парировал Буревестник. — Пробирает как на проповеди.

Он играл на грани. Бог знает, какие отношения приняты между сильнейшими ортодоксами Империи? Эти четверо, конечно, были единоверцами — но не аскеронцами! Не зверобоями! Не друзьями ему! В конце концов, каждый из них был старше Рема на семь, десять, может быть — пятнадцать лет! Вполне вероятно, что его сочтут наглецом и просто-напросто вышвырнут!

— Орра, — раздался хриплый голос из угла. — А парень неплох. Думаю — споемся.