Исход

— Привет, — протянул свою руку Ноэль. Рукопожатие. Слишком крепкое для первой встречи. Неужели этот идиот ревнует?

Мирилет уселась рядом с Ноэлем. Видно было, что она уже навеселе.

— Ань, замути нам по Клубничному Оргазму, пожалуйста. — Попросила девушка, обхватив огромную руку своего зеленокожего кавалера.

Рывком взяв искрящийся розовыми брызгами напиток, Мирилет в одно движение вылила его себе в рот.

Глава 27

Крепко сжимая изящную талию эльфийки, Ноэль кружился с девушкой в полудиком вальсе, выдумываемым на ходу. Последние лучи солнца еще подкрашивали облака алым, но в баре уже установили свое освещение. Под потолком болтались многогранные шары из цветного стекла, в которые маги запустили прорву вращающихся световых и огненных сгустков. Столы отодвинули к стенам, и на освободившейся площадке вращались геометрические фигуры света, слепя танцоров.

Мирилет повело, и они ударились о стену. Девушка коснулась носиком его щеки, но быстро выпрямилась. Извинительно улыбнулась и потянула его обратно на танцпол. Музыканты начали новую мелодию, еще более быструю, и Ноэль вновь погрузился в танец, не ощущая собственного тела.

Периодически они менялись партнерами, Мирилет ловко выскользнула из его рук и вот он уже держит за талию эльфийского парня. У него фиолетовые волосы, подведенные глаза и накрашенные губы. Ноэль ведет, парень подчиняется каждому его движению, предугадывая и извиваясь так, чтобы мечник не отдавил ему ног. Когда цикл завершился, эльф коснулся пальцем с маникюром кончика его носа, лукаво улыбнулся и уступил место Мирилет.

— Ну что, с кем тебе больше понравилось: со мной или с тем парнем?

Ноэль скривил губы в улыбке, но ничего не ответил. Он знал, что девушка втянула его в их с Джорджем игру, пока еще не известную. Может быть, он слишком тесно с кем-то общался, и она решила ему отомстить, используя Ноэля. Для него, кто совсем недавно прозябал в сырых пещерах змеелюдов, это казалось чем-то сказочным, невозможным. Незначительным. Как быстро менялась жизнь, как быстро приспосабливались люди. Кто-то хлопнул его по заду, но в разноцветной суматохе невозможно было что-либо разобрать.

— Мирилет, я пойду на воздух… Надо подышать, говорю!

Он продрался через танцующих, через скопления людских ртов, выдыхающих дым в узком коридоре, ведущем на задний двор, пока наконец его лица не коснулась вечерняя прохлада.

Отмахиваясь от комаров, он добрался до сортира, приспустил штаны и с наслаждением отдался физиологическому процессу, опираясь о неошкуреную стену, чтобы не упасть. Где-то там, в вонючей тьме глубокой дыры журчало выпитое пиво с коктейлями.

Услышав приближающиеся по галечной дорожке шаги, он ненароком вспомнил подлое нападение Ньябы.

— Занято! — Крикнул он, стряхивая.

Шаги прекратились, некто потоптался.

— Ноэль? — Услышал он незнакомый мужской голос.

С увесистым двуручником за спиной, в свободно висящем тряпье, делающим широкоплечую фигуру более безобидной, перед ним стоял молодой воин. По двадцатому уровню он догадался, что это один из авангардистов.

— Да, Ноэль. А ты?..

— Билли, сэр.

Не обращая внимания на столь неожиданное обращение (надо будет уточнить у Лаурен), мечник продолжал.

— Ты чего-то хотел, Билли?

— Ну… в туалет.

— А. Пардон. Проходи, конечно.

Хлопнула деревянная дверца с прорезанным сердечком, через которое вечернюю темноту прорезала небольшая лампа, прилаженная к сортирной стене таким образом, чтобы слепить любого, кто решит заглянуть внутрь. Сваленные в кучу дрова, железные стойки для большого котла, пара потрепанных, но больших диванов; задний дворик определенно был рассчитан для посиделок. Музыка в доме утихла, и приятный женский голос начал что-то говорить. После недолгой паузы он запел, подхваченный приятны лютневым аккомпанементом.

Через минуту Билли вышел.

— Чем ты тут занимаешься? — Спросил Ноэль.

— Отдыхаю.

— Ты, я вижу, был в новой локации.

— Так и есть, был.

— Там за стойкой сидит орк, Джордж, ты что-нибудь про него знаешь?

— Довольно умелый воин, э-э, сам накачался до двенадцатого, в наших рядах где-то месяц. Что еще… А, зовут его вовсе не Джордж, а Пифагор. Он грек. Не любит подколов, поэтому придумал себе это дурацкое, на мой взгляд, имя. Джордж. Ну очевидно же, что оно выдуманное. Об этом немногие знают, но от вас, разумеется, секретов быть не может.

— Не может. — Повторил эльф, потирая виски. — Ладно, пойдем отдыхать.

Танцы прекратились, все разбрелись по углам, а в центр зала, перед сценой, поставили несколько левых столов и лавок, которые тут же заняли люди. Оказалось, что певица аккомпанировала сама себе, умело перебирая струны ярко расписанного инструмента. Первым делом бросался в глаза ее обтягивающий черно-красный костюм, нелепая шапочка с бубенчиками, но затем взгляд примечал ее грустное лицо, темно-красные губы, опущенные глаза. Слова ее песни, мелодия, талант, проявлявшийся в каждом движении, создавали удивительную атмосферу, а, перемежаясь с необычным обликом, погрузили весь зал и всех его посетителей в транс.

Молодые парочки сидели, обнявшись, кто-то смотрел перед собой, умом пребывая в далеких, одному ему известных мирах, кто-то украдкой вытирал слезы. А бард все тянула свою песню, выговаривая удивительным образом такие привычные уху слова, превращая их в нечто абсолютно новое, будоражащее.

Ноэль уселся на свое место. Бармен, облокотившись о стойку, о чем-то мечтала. Руди почти неотрывно смотрел на поэтессу, изредка поглядывая на Анну. Мирилет тихонько потягивала очередной коктейль через резную деревянную трубочку, а за ней громоздилась широкая спина Пифагора, то же, наверное, о чем-то размышлявшего.

Мирасцилла, так звали менестреля, сыграла последний душещипательный пассаж, дернула головкой, отчего бубенчики на ее шапке тихо звякнули, и склонила голову в поклоне. Зал взорвался аплодисментами. Слышались выкрики «браво», «умница», но девушка, не ловя звезд с неба, легко спорхнула со сцены и направилась к барной стойке. Усевшись возле Руди, она заказала выпить. Пиромант обомлел.

— Вы чудесно поете! Вы…

Ноэль уже их не слушал. Какой-то парнишка выскочил на сцену с гитарой и начал играть что-то легкое. Остальные музыканты смешались с толпой, явно проголодавшись. Бар опять превратился в человеческий улей, в котором не разобрать слов.

— Эх, Ноэль. Как давно я тебя не видела. — Повернулась к нему Мирилет. — Целую вечность. Сначала ходила к Лаурен, а потом, когда прошло две недели, перестала, чтобы лишний раз ее не нервировать. Она очень за тебя переживала.

— Я знаю. Она очень меня любит, кажется.

— Кажется?! Ноэль, береги свою женщину.

Эльф положил в рот креветку, думая о том, что ему дает советы пьяный подросток.

— Да-а, — протянула девушка. Румянец ее доставал до ушей. — Знаешь, (перешла на шепот), а ведь у меня сегодня День Рождения! Представляешь? Сегодня я стала чуточку взрослей.