Искатель, 1996 №5

— Зачем вам Восточный Берлин? — впервые подал голос Кренски. — Может, пошлете туда с вашим поручением кого-нибудь другого?

Гиллель, не отвечая, всем своим видом выразил намерение выйти из этой комнаты.

— Вы собираетесь спрятать меня в сундуке, как египтяне своего агента, которого переправляли морем из Италии в Каир?

— Прошу вас, будьте благоразумны, — сказал Слотер. — У меня нет выбора.

— У меня тоже, — сказал Гиллель.

В этот момент Кренски выстрелил. Маленькая булавочка проткнула рукав пальто Гиллеля, который, несколько опешив от неожиданности, выдернул ее обратно. Глаза Гиллеля быстро становились какими-то отсутствующими. Кренски проворно подскочил к нему и подхватил, не дав упасть.

— Он не хотел уступать, — сказал Слотер Кори, — зато теперь временно будет вполне послушным. У нас есть превосходные ученые, работающие на нас, особенно химики, — добавил он, подмигнув. — Идемте. Счет Мондоро оплачен, его багаж в вестибюле, и я просил бы вас сопровождать нас, доктор Кори.

Кренски повел Гиллеля к двери. Гиллель не оказывал никакого сопротивления.

— Как юрист я ненавижу насилие, — сказал Слотер. — Сожалею, что пришлось прибегнуть к нему.

У входа в отель их поджидало такси. Портье погрузил чемоданы в багажник.

В глубине души Кори почувствовал облегчение оттого, что Слотер взял инициативу на себя. Кори хотел сохранить безопасность своей лаборатории, используя неприязнь Слотера к насилию. А, вернувшись назад, можно будет наблюдать за состоянием Гиллеля в контролируемых условиях.

Такси тронулось. Кренски сидел рядом с шофером, молодым человеком с настороженным лицом. Изо рта у шофера торчала сигарета, словно приклеившаяся к нижней губе.

— Темпельгоф, — сказал Слотер.

— Знаю, — не обернувшись, отозвался шофер.

— Восточные немцы возят Западных берлинцев в аэропорт «Темпельгоф» окольным путем. Они объезжают Восточный Берлин полукругом, — сказал Слотер.

Кори отодвинулся в угол, чтобы освободиться от навалившегося на него тела Гиллеля. Глаза Гиллеля были полузакрыты. Он тяжело и как-то немного судорожно дышал. Кори с интересом наблюдал за ним. Уж не приобрел ли весь их эксперимент какой-то криминальный оттенок?

— При желании вас можно обвинить в киднэппинге, — сказал Кори. Его тревога искала выхода. — Мондоро свободный посредник и не имеет ничего общего с вашей организацией.

— У слова «посредник» много значений, — отшучивался Слотер. — Я намерен передать этого молодого человека целым и невредимым доктору Вендгланду, и пусть он сам решает, что тут легально, а что — нет. Но, думаю, до этого дело не дойдет. Я лишь выполняю то, — что мне приказывают. К нашей работе нельзя подходить с обычными марками. И к вашей — тоже. Если бы люди следовали только установленным законам, то никогда не достигали бы новых результатов. Законы пишутся не для исключений.

Внезапно длинное лицо Слотера стало напряженным и даже ошарашенным.

— Мы едем не в Темпельгоф, — сказал он.

— Нет, — обернулся к Слотеру Кренски и поднял пистолет, — мы едем не в Темпельгоф. Мы пересекаем границу Восточного Берлина на Потсдамер-плащ.

Атмосфера интриг и двойной игры, обмана и притворства угадывалась с самого начала эксперимента, внушая Кори глубокое отвращение. С тех самых пор, как РНК Хаузера оказал свое действие на сознание Гиллеля, действие, проникшее в глубины этого сознания, Кори чувствовал себя не вполне уверенно. Собственное положение во всем этом деле казалось ему шатким.

Глаза Слотера сузились в тени его глубоких глазниц, а рот раскрылся и обнажились длинные зубы. Слотер подался вперед, молча с любопытством вперив взгляд в лицо Кренски, и так побледнел, что отчетливо проступили обильные веснушки на его щеках и носу.

— Восточная зона? — спросил он.

Смысл происходящего, казалось, еще не дошел до Слотера.

— Вы сойдете еще до пересечения границы, — сказал Кренски. — Уж извините.

— Вы просите извинения? — спросил удивленный Слотер. — За что? За вашу двойную игру? Или Моддоро подкупил вас, чтобы вы увезли его в ГДР?

— Чепуха! — сказал Кори. — Как может этот человек перевезти нас через границу против нашей воли? Нас трое против одного.

— Мне приказано взять вас с собой, Кори, — спокойно сказал Кренски. — И доктора Мондоро. Не делайте глупостей, или я применю оружие. Доктор Мондоро не в состоянии помочь вам. Мистер Слотер тоже ничего не сделает, а шофер — один из моих людей.

Услышав, что о нем говорят, Гиллель открыл глаза и наморщил лоб, тщетно пытаясь понять, что происходит.

— Доктор Мондоро будет рад посетить ГДР, — медленно, словно гипнотизируя Гиллеля, проговорил Кренски. — Он сам настаивал на этом. Разве не так, доктор Мондоро?

Такси внезапно остановилось. Американская колонна машин с ревом катила по нейтральной полосе на Лютцовплатц и Айнемштрассе. Капоты джипов закрывали кожаные чехлы, на каждом джипе был установлен пулемет. Кори наклонился в сторону дверцы. От ярости, которой он сам от себя не ожидал, напряглись мышцы его лада. Он никогда не был агрессивным и не помнил, чтобы со злости ударил кого-нибудь. Но быть взятым в плен одним человеком? А потом презирать за это себя самого?

— Не надо, — предупредил Слотер доктора Кори. — Кренски ни перед чем не остановится, он убьет вас. Он слишком туп, чтобы думать о последствиях. Бее это заранее продумано и организовано. За нами следом идет еще одна машина. Вам не удастся уйти, Кори.

Колонна американских машин прогрохотала и скрылась из виду. Такси снова тронулось с места и продолжило свой путь.

— Должен признаться вам, Кори, я не родился героем, — сказал Слотер.

— А я и не думал, что ваши моральные качества выше, чем у Кренски, — съязвил Кори.

Удобный момент напасть на Кренски был упущен.

— Мы остановимся у ближайшего перекрестка и там вы сойдете, мистер Слотер. Рядом с вами остановится идущая следом за нами машина, и вы, не двигаясь с места, будете ждать, пока она не уедет. А не сделаете этого — пеняйте на себя, — сказал Кренски.

— Его бы воля — он убил бы меня, — сказал Слотер с пепельно-серым лицом. — Но он не знает, что делать с моим трупом. Это не так-то просто — избавиться от покойника. А то, что вас похитили, — это, Кори, для нас даже преимущество. Мы быстро вернем вас обратно. Не думаю, чтобы восточным немцам захотелось влипнуть в международный скандал.

Такси притормозило. Слотер вылез из машины и захлопнул дверцу. Сквозь заднее стекло Кори увидел, как возле Слотера остановилась другая машина.

— Ваш паспорт, прошу, — произнес Кренски. — Паспорт Мондоро уже у меня.