Искатель Ветра. Полет

— На «один» я, пожалуй, найду время. Но не обещаю, что отвечу, — удивившись настойчивости мужчины, произнес Ричард.

— Я сейчас составляю хронологию Катастрофы, так сказать, для потомков. И никак не могу понять, что послужило спусковым крючком для вашего отца выйти из тени чтобы столь явно и агрессивно заявить о себе. Может, подскажете? — вынув портсигар, Ирланд сразу же закурил следующую, отчего блондинка поморщилась и отошла.

— Лине стало известно о его планах, потому он попытался её заточить и очернить имя. А после её побега ему ничего не оставалось, кроме как действовать, — спокойно ответил солнцеволосый.

— Что-то во всей этой истории не сходится. Например, почему он сразу от нее не избавился и именно вас послал вслед? Словно совершенно не ожидал того, что вы его предадите… - наткнувшись на холодный взгляд стальных глаз, Ирлан поспешно добавил.

– Впрочем, не отвечайте, правды я знать не хочу. Оставлю в хрониках официальную версию — думаю, этого будет достаточно. Приятно вам провести время, — попрощавшись, репортер, задумчиво дымя, направился вниз по проспекту.

— Думаешь, он может доставить проблемы? — поинтересовалась девушка у провожающего репортера взглядом супруга.

— За неделю он всё равно ничего не раскопает. А после… Моих планов он не нарушит, да и это будут уже не наши проблемы.

***

Парк встретил их негромкой приятной музыкой и шелестом листвы. Вокруг высились старательно выращенные и ухоженные деревья, а газон, мимо которого проходила дорога, сверкал зеленью трав. Вне Плимута это была немыслимая роскошь, доступная лишь немногим.

Крепко ухватив мужа за руку, Лина поспешила вперёд, мимо клумб с алыми розами, туда, куда её звал вкусный запах. Первым делом они перекусили вкусными пирожками с натуральной начинкой, сидя на мягкой траве. А затем, делясь своим океаном энергии, блондинка утянула сурового парня вместе с ней скакать на карусели с милыми пони, кормить на пруду лебедей и постоять в небольшой очереди перед павильоном, где продавали мороженое и сладкую вату.

Пока девушка веселилась, Ричард не сводил с неё глаз. Несмотря на всё пережитое, в ней всё ещё чувствовалась восторженность и непосредственность, что свойственны детям. Во время резкого спуска на горках она крепко сжимала глаза и цеплялась за его ладонь, словно в поисках защиты. Ела из его рук сладости, словно это было самое вкусное из угощений. А добравшись до стенда, где выстрелами можно было сбить себе в подарок мягкую игрушку, к искреннему удивлению мужа полностью промазала всей обоймой. После этого она протянула пневматическую винтовку и попросила:

— Хочу вооон того мишку с забавной мордочкой. Поможешь?

Разумеется, достать нужный приз для него не составило никакого труда. Парень сейчас лучше её понимал: Лина старательно воплощала все те желания, что у неё отобрали. Закрывала последний оставшийся лист из книги детских обид. А потому он ей потворствовал. Юная красавица заслужила, чтобы её побаловали, хотя бы один-единственный раз. Это был долгий день, которым юноша искренне наслаждался вместе с возлюбленной. Они успели перепробовать все развлечения, что им могло предложить это место, а уже ближе к вечеру заняли место в кабине колеса обозрения.

***

Закат алой краской обагрил горизонт. Лина смотрела вдаль, в глубь ржавой пустоши, не отрываясь. Красное золото заревом пожара отражалось в её синих глазах. Словно она уже была там, в месте, где все закончилась, погиб Гермес и её старая жизнь — в Вангелосе.

Потянувшись, Ричард крепко сжал её ладонь, притянул и прижал к груди. На мгновение он испугался, что она просто растает, как призрак. Блондинка в его руках сразу расслабилась и ласково, как кошка, потерлась щекой. Затем негромко сказала:

— Знаешь, я нашла свой ответ. Думала, мне потребуется вся неделя, но оказалось проще. Напрасно боялась и так долго тянула. Я была рада вернуться домой и впустить в душу прошлое. Раньше мне всегда казалось, что оно ненастоящее…

Лина помедлила, а затем ещё тише добавила:

— Впрочем, нет. Что ненастоящая — я. Будто всё, что у меня есть, я просто украла и никогда не смогу сделать своим. А потому могу быть только оружием, инструментом, пусть и вольным самому выбирать себе хозяина.

— Меня это порядком бесило, — погладив девушку по волосам, ответил Ричард. — Я никак не мог разобраться, где заканчивается метаморф и начинаешься ты. Теперь я знаю: вот ты настоящая. Верная подруга, заботливая женщина, любящая и весёлая жена. Именно такой бы ты была, если не обстоятельства. Если бы тебя не превратили в убийцу. Но даже несмотря на это, ты остаешься в глубине души добрым человеком, желающим защищать других.

— Будь все иначе я вряд ли бы встретила Соларда, Найта, Шольма, Гермеса и, разумеется, тебя. Была бы я счастлива? Наверное. Но уверена, что я и сейчас смогла бы найти себя в мирной жизни, а значит, ничего не утратила безвозвратно. Мне не приходится себя заставлять, и я совсем не скучаю по опасности и чужой крови. Так что, Рич… — Лина отступила на шаг, не отпуская его ладонь, и с нежностью посмотрела в стальные глаза. — Я ни о чём не жалею. Эта жизнь — лучшая, что я смогла бы прожить. Вместе с тобой.

— Рад, что ты определилась, любимая. А теперь, может быть, переедем ко мне в особняк? Оттуда до работы добираться было бы проще. Да и ты смогла бы с делами помочь. А то, если честно, я зашиваюсь. Не хотел об этом просить — ты выглядела такой счастливой и умиротворённой. Но в переговорах с Зефиром и, особенно, с Солетадом мне не обойтись без тебя.

— Договорились. Всё же нельзя забывать, что мой муж — трудоголик, и надолго оставлять тебя наедине с твоей одержимостью. Ой, только надо будет заскочить завтра с утра к тёте Джей, она очень хотела с тобой познакомиться. Так что давай эту ночь пока проведём у меня дома.
– Наполненная нежностью, Лина согласно кивнула.

В последнее время с ней на удивление стало легко договариваться. Словно тараном проломив ворота доверия в том разговоре, Рич никак не мог нарадоваться этому. Лина расцвела, стала ещё ярче и краше, чем прежде. Когда-то он опасался, что если она встанет на его сторону и полностью доверится, то потеряет свой шарм, свою привлекательность нерешённой задачи.

Теперь Ричард убедился, что был абсолютным дураком, ничего не понимающим ни в женщинах, ни в себе, ни в этой жизни. Его влекла не сложность задачи, а бесценная награда, что стояла за ней. Строптивая птичка стала для него целой жизнью. Он больше не боялся проиграть и был свято уверен, что вместе они одержат победу.

Кабинка достигла верхней точки и неспешно начала опускаться. Закат догорал, парк постепенно пустел. Второй день стал для них днём принятия и откровения. Глядя на горизонт, Лина печально спросила:

— Что мы скажем ребятам, когда они вернутся?

— Правду. Они наша семья и должны знать. Но не сразу. Сначала устроим праздник накануне отправки, а эти новости его точно испортят. Солард и Зара уже в курсе, по большей части, но я их попросил подождать и ничего не говорить остальным.