Искатель Ветра. Полет

— Слушай сюда, недоумок, — мрачно произнесла девушка съежившемуся от страха сыну главы уничтоженной корпорации "Образ". — Мне действительно однажды придется ответить за все, что я натворила. Но не от твоих рук и не так. Если я тебя оставлю в живых, ты опять мне доставишь проблемы, верно?

— Нет, никогда больше… — с трудом прохрипел он, делая жалкие попытки отползти от приближающейся девушки.

— Ну в этом ты прав, больше — никогда, — обрекающе ответила она. Рывком вскинув жертву на ноги, Лина вгляделась в испуганные глаза. — Впрочем… Ты еще мне можешь быть полезен, — задумчиво произнесла она, приступая к перестройке гортани, на что паренек с готовностью закивал.

Когда на его лице сомкнулись челюсти, он лишь захрипел от крепкой хватки блондинки. Лина осторожно перестроила часть его воспоминаний, добавила парочку триггеров-заготовок на воздействие ключевых фраз, после чего отпустила. Сейчас он ей был больше не нужен, да и никакой важной информации у увальня из золотой молодежи не оказалось. Потеряв к нему всяческий интерес, Искательница вытащила бессознательное тело из часовни и уложила на скамейку около пышного куста роз. Решительный юнец уйдет из монастыря так же как и вошел, через главный вход - никакой дополнительной охраны там не выставили и свободно пропускали всех благородных дам, желающих воздать молитву Богине.

Охраны поблизости она не чувствовала — либо Абисс наплевательски отнесся к просьбе Ричарда, либо, что более вероятно, сегодня вообще никто всерьез не рассматривал возможность ее побега. Это наводило на определенные мысли о истинных целях таинственного члена Совета, о котором девушке было известно немного. Его семья управляла казино на протяжении поколений, но Лина никогда не слышала о том, чтобы кто-то из этого рода вступал в Орден, а занять место в Совете мог лишь тот, кто хотя бы временно занимал пост капитана на корабле Искателей. Решив пока не морщить об этом лоб, девушка вернулась в часовню, ей оставалось еще долгих восемнадцать часов бдения и благочестивых размышлений.

Время двигалось неспешно. Погрузившись в тишину, Лина впервые за долгое время ощутила спокойствие и безмятежность. Весь долгий пройденный путь сейчас был у нее перед глазами. Но нельзя войти в одну реку дважды, и пусть воспоминания не изменились, она сама уже была другой. За некоторые свои слова и поступки сейчас ей было попросту стыдно. А многое другое она бы желала исправить. За свою короткую жизнь Лина пролила слишком много крови, и сейчас, перед ликом богини, ей было... не по себе. Страх, что эти руки не способны ни на что иное, въедался в душу, наполняя ее подлым ядом. Даже если случится чудо и у нее получится выйти из лап судьбы живой — сможет ли она найти себя в мирной жизни, без насилия и постоянных убийств?

Что она может предложить Ричарду, кроме своего тела и навыков ликвидатора? Чему сможет научить своих дочерей? И есть ли у нее моральное право надеяться на спокойную, счастливую жизнь после всего того, что она уже совершила? Это было невозможно. Лина прекрасно понимала, что ей не место в том будущем, которое желает выстроить Генар Старший. Идеальный мир она не заслужила, да и не позволит его выстроить такой ценой. Ей там будет нечего делать, она станет лишним, бесполезным и даже опасным рудиментом ушедшей эпохи. Несмотря на то что метаморфы прекрасно адаптировались ко всем обстоятельствам, она была слишком опалена насилием, ненавистью и войной. Она не мыслила себе иной жизни, кроме как на борту корабля, под прекрасными голубыми небесами, на волнах ветра — навстречу опасностям и приключениям.

Наступившая ночь приняла ее в свои объятия, словно мать прижимает к груди дитя. Дыхание стало поверхностным, но девушка не спала, старательно размышляя, ища себе оправдания и сама же их отсекая. Ей очень не хотелось идти на смерть лишь потому, что она больше ничего не умеет. Она мечтала научиться созидать, а не только разрушать. Но это было противоестественно ее природе. А значит, от этой природы ей следовало отказаться. Чтобы выйти за рамки, стать чем-то большим, чем просто лучшее из творений Ротенхауза, ей предстояло начать все заново. Перекроить еще раз свое естество, отказавшись от всех его даров ради лишь одного — человечности.

Когда утро вступило в свои права, она закончила переписывать себя и, освобожденная, поднялась, с достоинством выпрямив спину. Сейчас она была готова ко всему, что ожидает. И даже старый, почти забытый кошмар из Зефира больше ее не тревожил. Лину Баррет больше не пугало одиночество, ведь с ней останутся навсегда доброта Гермеса, верность и благородство Найта, забота Астры и любовь Ричарда. Даже если в конце будет лишь пустота, она войдет в нее с гордо поднятой головой, как человек, способный не только брать, но и отдавать. Не обреченный инструмент, а личность, которая сделала выбор. И этого пока было достаточно.

Услышав знакомые шаги, девушка подошла к дверям и встретила явившихся за ней Аделу и Кейлин широкой улыбкой:

— Я тут чуть со скуки не умерла.

— Да как-то не слишком похоже, — окинула ее подозрительным взглядом Адела. — Ты прямо вся расцвела, очень поди счастлива? — красноволосая кисло улыбнулась в ответ, с тревогой осматривая блондинку.

Раньше Лина до чертиков пугала ее своей противоестественной аурой пожирателя душ. Но сейчас... в ней царила гармония, словно вся грязь и мерзость, что налипла за годы поглощения чужих разумов, внезапно пропали или слились с ней, создав новое существо. Разумеется, это было невозможно. В чем экзарх была действительно хороша, так это в обмане. Даже Солард уже попал под ее чары, искренне считая служительницу Бездны своей лучшей подругой.

— Я мечтала об этом дне всю мою жизнь. Надеюсь, Ричи не устроил от волнения безумную пьянку, церемонию переносить не придется? — покинув часовню в сопровождении подруг, Искательница бросила взгляд на лавку около куста роз. Разумеется, вчерашнего визитера уже там не было.

— Генар вечером поцапался с отцом, ходил злой, словно дьявол, и вовсе не ложился спать. Но поутру, когда я его видела в последний раз, сверкал как новенький чайник, лоснящийся от шика и даже блестящий. Похоже, твой муженек просто неутомим, смотри, ночью еще и тебя укатает, — ответила ей Кейлин и звонко рассмеялась.

— Ну уж нет, сегодня будет матч-реванш, он в прошлый раз меня укатал, жеребец необъезженный, буду мстить! Кстати, девчонки, не слишком ли вы рано явились? Церемония-то только к полудню, — лучась от радости, воскликнула Лина.

— Да монастырь там опять армия репортеров осаждает, ей-богу, они хуже демонов. Лучше отправиться пораньше. Это те, что помельче, Каменные Сады и Среднее Кольцо, их на встречу Искателей не пустили, вот тоже желают причаститься пред ликом светлой героини, — насмешливо фыркнула Адела.

— Я взяла пятерку крепких ребят, так что мы их как-нибудь растолкаем, — Кейлин выхватила планшет, чтобы раздать указания, но Лина ее остановила, положив ладонь на кисть женщины в парадном мундире, под которым чувствовались упругие синтетические мускулы доспеха.

— Погоди, я с ними поговорю, просто обожаю давать интервью, а тут еще такой классный повод.

Собравшиеся у ворот люди заголосили, едва завидев направлявшихся к ним троих женщин. Пятеро ребят Кейлин в тяжелых доспехах им не мешали и продолжили нести дозор около посаженного на площади шаттла. Едва серебряные створки распахнулись, Лина выпорхнула наружу и взмахнула рукой, поприветствовав всех громким криком: