Искаженное эхо

Разговоры на эту тему Арсений слышал, когда выбирался на склон холма следом за прибывшими, и только неопределенно угукал в ответ на встревоженные вопросы, успеют или нет пройти все знакомые переселенцам люди?!

Землянину было ясно, что весь этот ажиотаж – дело рук Ророла и дракона, специально распускавших тревожные слухи. Но вникать в их замыслы у него не оставалось никаких сил: толпы народа, проходящие сквозь круг, с каждым днем становились все больше. И почти по часу стоя возле алтаря, Арсений обдумывал только самые насущные проблемы, чтобы потом, упав на постель, пробормотать перед сном верным воинам свои задумки.

В поселке уже были заняты все дома и даже сараи, команды плотников срочно делали двух– и трехъярусные кровати. Их ставили не только в спальнях, а везде, где только можно: в холлах, кухнях и даже подвалах.

Готовили еду теперь под навесами, наскоро возведенными на площади, и для этого очень пригодился последний подарок дракона, полученный вместе с ледоходом. Знаменательное событие началось под утро, когда переселенцев разбудил незнакомый шум и страшный, похожий на горный обвал грохот. Скопившаяся в верховьях реки талая вода прорвала ледяные оковы, протолкнула их вперед и погнала по реке, круша и снося застарелые заломы. Испуганные шумом и грохотом люди выскакивали из домов, едва набросив на плечи шубейки и прихватив самые ценные вещи.

Арсений попытался что-то объяснить, однако перепуганная, визжащая и кричащая толпа неслась неведомо куда, грозя потоптать более слабых и упавших.

– Хочу, чтоб надо мною вспыхнул яркий свет! – в отчаянии рявкнул Сен, забыв от растерянности про все руны и заклинания, которым учила его Рида на том, первом уроке.

И свет, несмотря на нарушение всех правил ведущей, всё же зажегся. Огромный, с бочонок, ослепительно белый шар завис над площадью, мгновенно залив все ярким светом и заставив гаран на миг застыть и смолкнуть.

И в этой оглушительной, после многоголосого визга, тишине раздался насмешливый и спокойный вопрос:

– Ну, и куда это все вы побежали, как бараны?! – усиленный магией голос секунду помолчал, потом устало объяснил: – Это просто ледоход на реке, можете сходить посмотреть, только близко не подходите, водой утащит. Да оденьтесь сначала, а то простынете.

Первыми опомнились подчиненные Парбин, уже не первый день слышавшие про грядущее событие. Воины заняли свои места возле домов и начали уверенно объяснять всем желающим, где река, что такое ледоход и какое отношение это событие имеет к их маленькому племени.

А после обеда любознательные мальчишки, караулившие на берегу, не проплывет ли что интересное, и вытаскивавшие превращенными в багры жердями сломанные деревца и ветки, прибежали с выпученными глазами, крича, что там плывет – такое!

«Таким» оказались длинные вереницы связанных в плоты бревен, несущие на себе уже распиленные доски.

– Спасибо, друг! – с чувством буркнул Арсений, когда рыбаки, ловко управляя своими крохотными лодчонками, обтянутыми кожей морского буйвола, подогнали к берегу и закрепили первую связку плотов.

– Пожалуйста, – слегка насмешливо отозвалось над ухом, – там еще девять на подходе.

И вскоре почти всё сильно увеличившееся население поселка торопливо таскало в сторону доски и откатывало повыше бревна, освобождая место для следующей связки.

Однако Арсению не удалось поруководить этой операцией до конца, подождав, пока землянин объяснит переселенцам, как укладывать бревна, чтобы не покатились и никого не покалечили, дракон перенес его в круг силы.

И все опять пошло по приевшемуся сценарию: пополнение силы, перенос, открытие прохода, закрытие и короткий отдых.

Уже почти половина селян перешли в новый мир, когда старейшины наконец организовали в деревнях заставы и объявили, что каждый, кто попробует удрать, будет наказан очень строго. Вплоть до принесения в жертву дракону. По селам на этот счет ходили разные слухи, и люди терялись в сомнениях, не зная, кому верить. Но к кругам силы больше не ходили, возле них теперь все время дежурили воины, поставившие меховые палатки и обогревавшие их масляными светильниками.

В это утро дракон сообщил Арсению, что, пока Ророл готовит новую волну слухов, можно отдыхать. Обрадованный землянин решил сначала проведать детей, потом сходить посмотреть, как идет строительство землянок. Про незатейливое временное жилье, которое несколько человек могут соорудить за день, вспомнилось Арсению, когда он ломал голову над задачкой, как быстро разгрузить перенаселенный поселок. Гараны никогда ничего такого не строили, каменистая почва доставшихся им территорий вовсе не располагала к копанию землянок.

Пробравшись мимо стоящих в холле трехэтажных кроватей, Арсений вышел на улицу, полюбовался голубым небом, залитой солнцем площадью и народом, спешащим на завтрак или с завтрака.

За эти несколько дней, что повелитель не мог вплотную заниматься делами, сам собой сложился порядок общественного питания. Слишком много неувязок и неудобств повлекла за собой раздача продуктов в домах, и слишком быстро менялось количество жильцов и их состав, чтобы за всем углядеть. Вот и вернулось общество к общему столу, но теперь готовили еду те из новичков, кто не мог заниматься другими важными делами.

Харрис лишь руководила тремя самолично выбранными помощницами, да присматривала хозяйским взглядом за порядком. Никто давно не считал ни миски, ни крабовые тарелки, странным образом угроза Арсения передавалась от первых пришельцев к новичкам, и теперь, съев свою порцию или две, каждый честно относил к котлам с горячей водой пустые миски.

Повелитель неторопливо шел к детскому дому, благодушно рассматривая явные признаки налаживающейся жизни, как вдруг его взгляд натолкнулся на банальную и абсолютно невинную картинку. Один из переселенцев, по-хозяйски приобняв за плечи молодую гарану, склонился к ее ушку и что-то горячо нашептывал, а она, слегка повернув к нему личико, с одобрением кивала простоволосой темно-русой головкой.

У Арсения словно кусок льда в груди застрял, ни вздохнуть, ни охнуть, даже с ноги сбился. И весенний день вокруг как-то враз померк, и идти куда-либо резко расхотелось.

Он и сам не понял, как прибрел на самый край обрыва, и сел, свесив ноги с высоты десятого этажа. Боль не проходила, в душе затаилась обида, такая горькая и острая, как бывало только несколько раз в далеком детстве. И один из них он помнит так ясно, словно это было вчера.

Как то весной, проснувшись погожим субботним утром, девятилетний Сеня обнаружил, что вся семья уехала в станицу на ярмарку. А его оставили дома с бабушкой и маленькой Светкой, так как ехать нужно было на открытой машине, а Арсений вчера температурил. Но обиднее всего мальчишке было другое. Вовсе не болел он в тот раз, а немного схитрил, потерев кончик градусника об одеяло, чтоб денек не ходить в школу.

– Что произошло?! – рядом плюхнулся Аджарр, но землянин только отвернулся.

– Ничего.

– Ты же знаешь… – вздохнул дракон, – я чувствую…

– Ну и чувствуй. А в душу не лезь… а еще лучше отключи свою чувствовалку, никогда не поверю, будто не умеешь, – сердито буркнул землянин. – Тут уже до фига народу бегает, если бы ты всех их чувствовал, с ума бы давно сошел.

Ну, правильно вообще-то он заметил, хмыкнул Аджарр, есть у способности драконов ощущать чужие эмоции, такое свойство, как притупление восприятия. И еще калибровка на опасные, дружеские, чужие и безобидные эмоции. Поэтому обычно драконы слышат нечто похожее на слабый шум волн, подгоняемых морским бризом, или шорох суховея, пересыпающего барханы.