Искра

Так-то я уже понял, что брать придется: если Матвей торгуется, а не предлагает пойти смотреть другие варианты, значит, этих вариантов нет. К князю на ужин в рабочей одежде я прийти не могу — это, можно сказать, официальное мероприятие с определенным дресс-кодом.

Матвей и Савелий продолжали вовсю ругаться. Последний раскраснелся и отчаянно жестикулировал, не желая уступать ни копейки, хотя под напором Матвея снизил цену до восьмидесяти трех рублей. На мой взгляд, за одежду на один-единственный ужин цена была непомерной.

— А напрокат можно взять? — прервал я их беседу.

— Какой еще прокат? — не понял Савелий.

— Взять на один вечер и вернуть.

— Тридцать рублев, — оживился Савелий. — И ни копейки не спущу. И так почти даром. А нам потома и чистить, и гладить. А мож, загадишь так, что не отчистим.

— В таком ракурсе лучше все забрать, — вздохнул я, сообразив, что если ужинов будет несколько, то я разорюсь на аренде одежды для выхода.

Матвей опять вернул Савелия в торговый спор, а я принялся рассматривать содержимое чемодана, благо что его было не так много. Сдается, ушлый хозяин часть все-таки продал, а остальное оставил, потому что предложенная цена не устраивала.

Кроме исподнего и нескольких рубашек, в чемодане оказался плащ и галоши. Можно сказать, самые необходимые для меня вещи. В следующий раз буду отбиваться от тварей галошами — точно испугаются, особенно если я в черном плаще на бой выйду. Решат, что бешеный, а таких даже твари обходят.

Вещи были чистыми, но мятыми. Последнее не проблема: использую артефактную вешалку — и будет все отглаженное, как после лучшего ателье.

Тем временем торговля зашла в тупик: Савелий ниже семидесяти двух рублей не соглашался уступить даже копейки.

— В комплекте должны быть шляпа и зонт, — намекнул я.

— Зонт я того, продал уже, — смутился мужик. — А шляпа есть, как не быть.

Он метнулся в кладовку и притащил шляпную коробку, в которой оказалась шляпа-котелок. Слишком много на меня разнообразных котелков сыплется в последнее время. Валерон бы наверняка сказал, что это знак судьбы, которым нельзя пренебрегать.

— А коли зонт продал, скидывай еще пять рублев, — скомандовал Матвей. — Некомплект выходит, а некомплект завсегда дешевше.

Торг пошел по новой, в результате Матвею удалось выбить рубль скидки, хотя к набору добавился еще один предмет. Итого за кучу барахла нужно было заплатить семьдесят один рубль.

— Деньги у меня дома.

— Я донесу, — радостно вызвался мужик, сообразивший, что пока я буду ходить туда-сюда, могу передумать или найти другой вариант.

Сообразил это и Матвей.

— Мож, еще у кого поспрошать? — задумчиво пробасил он.

— Это ж время. Пробегаете туда-сюда, все равно ко мне вернетесь, — уверенно сказал мужик. — Такие тощие в зону обычно не ходют. Да и богатенькие ходют редко. А ежели ходют, то не помирают.

Я прикинул, что мужичка можно будет разговорить по дороге, и сказал:

— Хорошо, пойдемте.

Он радостно подхватил чемодан и засеменил к выходу. Я поблагодарил Матвея, попрощался и пошел за мужичком. Расспрашивать я его принялся, как только вышел со двора.

— Савелий, твой погибший постоялец один в зону ходил или с артелью?

— Конечно, с артелью, одному ходить — дураков нема.

— А с какой артелью он ходил?

— А вам зачем? — неожиданно насторожился мужик.

— Чтобы с ними случайно вместе не пойти, — выкрутился я. — Кто знает, что там случилось.

— Чо случилось, чо случилось… Полартели тама полегло, — недовольно пробурчал мужичок. — А кто там был, не помню. Глава артели с жильцом моим помер, после чего артель развалилась. Кто уехал, кто к другим перешел. Вот так-то.

Глава 11

Выплатил я строго оговоренную сумму, хотя Савелий и намекал на оплату доставки. Но я в ответ намекнул, что и без того бедный, а он у меня последнее выцыганил. Нет, если бы он хоть ненамного больше рассказал про постояльца, я бы расщедрился на чаевые, но в отношении интересующего меня вопроса мужик не сказал ничего полезного. А денег он и без того получил куда больше, чем я рассчитывал потратить.

Так что из дома я его выставил, калитку за ним закрыл и вернулся аккурат к тому моменту, когда Валерон подозрительно обнюхивал чемодан.

— Зачем тебе этакая бандура? — подозрительно спросил он.

— Положу туда подушку, будет тебе вместо корзинки.

— Значит, ты будешь спать на кровати, а я на полу? — неожиданно возмутился Валерон.

— Не захочешь — не будешь, — ответил я, доставая костюм из чемодана. — Продавали только набором, отказаться возможности не было. Нужно было костюм взять, остальное там бросить?

— Счас! — еще сильнее возмутился Валерон. — Уплачено же.

— Тогда не ворчи, а выплюнь мой саквояж, пожалуйста. У нас и без того проблемы появились.

Валерон скорчил обиженную физиономию, но саквояж выплюнул. Я достал артефактную вешалку и развесил на ней костюм, включая галстук, рубашку, перчатки и подтяжки. Не только для разглаживания и чистки, но и в гигиенических целях, потому что мне казалось, что артефакт не только чистит, но и обеззараживает, а вещи были чужими, да и валялись непонятно где.

— Ну? — нетерпеливо переступив лапами, спросил Валерон.

— Что ну?

— Ты говорил о проблемах. Рассказывай.

Я пересказал Валерону услышанное от Матвея и продавца чемодана. А в конце спросил:

— Ты говорил, артельщик возле дома крутится. Он с Михайловым крутится или отдельно?

Валерон задумался, потом неуверенно сказал:

— Вроде вместе, но кто их там знает… Поглядеть на мужика в голом виде, что ли?

— Погляди, чтобы отмести, что он из этих. Хотя, конечно, маловероятно, чтобы в таком мелком городишке сидел представитель такой редкой профессии.

— Они же не только убийствами промышляют. Подвернется возможность ограбить — думаешь, упустят?

Я вспомнил кучу денег в саквояже первого убийцы и пропавшие деньги у пассажира одного с ним рейса и признал:

— Не упустят.

Опять же не стоило забывать, что Дугарск ныне — столица княжества, где у любой организации могли быть свои интересы.

— Может, все-таки с ними радикально решить? — кровожадно ощерился Валерон. — Мы мир спасаем, а они на нас злоумышляют.

— Не факт, что они собираются нас убить, — заметил я. — Не хотелось бы разбрасывать за собой направо-налево трупы. Это, знаешь ли, слишком хороший след, чтобы на нас не выйти.