Искры на воде (сборник)

Вся деревня провожала Ивана до кладбища. Перед этим лошадями притоптали дорогу, и теперь идти было не очень тяжело. Всем хотелось посмотреть место, отведённое под кладбище. Когда поставили свежевыструганный крест, сразу обозначилось кладбище. До этого всё было как бы не всерьёз, а теперь, при виде креста, сразу прекратились шепотки и разговоры. Растерянные и понурые люди долго не отрывали глаз от креста. Каждый подумал о своём.

Поминать заходили по очереди, все сразу не уместились за столами.

Егор с Настей после поминок пошли домой. Завтра утром они уезжали в Тайшет. Настя считала часы до встречи — соскучилась по сыну, настряпала ему всяких вкусностей.

Ранним утром отправились в путь. Дорога через лес до Перевоза шла большей частью по густому ельнику. Там было темно и жутковато, лес был настолько непроходимый, что дальше первого ряда деревьев ничего не было видно. Сразу от деревни дорога какое-то время шла вверх, потом через небольшие распадки пошла вниз. Из ельника дорога выныривала прямо в деревню Перевоз. Летом здесь был паром, зимой же проезжали по льду. Тимофей Ожёгов, державший перевоз, был ещё в силе. Сам тягал паром, помогал загонять подводы. Тимофей силой был одарён с рождения. Однажды на паром в конце дня заехали три здоровых мужика. Мужики как мужики. Посреди реки вытащили ножи и предложили отдать выручку. Два лиходея, которых Тимофей успел схватить за руки, и не поняли, как оказались в воде, третий спрыгнул сам, не дожидаясь приглашения. Тимофей распряг коня и столкнул его в воду. Поднатужившись, и телегу перекинул через невысокие перила. Всё это делал молча.

Увидев Егора, Тимофей махнул рукой:

— Как поживаешь? Опять в Тайшет поехал?

— Здорово, Тимофей! Дела всё, надо ехать.

— Поосторожней, Егор, волки о двух ногах развелись. На той неделе обчистили мужика из Шелехова.

— Спасибо, что предупредил. Буду наготове.

— Езжай по реке, хоть дальше, но спокойней.

— Спасибо, Тимофей.

Егор не испугался, но ружья положил под руку, так надёжней. Одно дал Насте. Стреляла она ловко, смолоду была научена. Уже после обеда, проезжая мимо леса, Егор заметил людей, выходивших из леса наперерез обозу. Только у одного было ружьё, другие держали в руках топоры.

— Стреляй сразу, не разговаривай, — сказал он Насте. — Они знают, зачем идут. Настя спокойно сидела на возу и смотрела на разбойных людей. Уверенные в себе, они медленно шли по снегу. Обозу некуда было деваться: дорога узкая, не развернёшься, но Егор и не думал разворачиваться.

Тот, у кого было ружьё, помахал им над головой, обращая внимание на оружие. В тот момент с обоза раздался выстрел. У ног бандита взметнулся снег.

— Забрось ружьё подальше в снег, а то я не промажу, — приказал Егор.

Когда у ног грабителя взорвался второй фонтан снега, бандит забросил ружьё в снег.

— И не думайте шевелиться, уговаривать не буду, — сказал Егор.

Обоз уже прошёл, а разбойники стояли, смотрели вслед уходившей добыче, потом развернулись и нехотя подались в лес.

— Хорошо стреляешь, на охоту надо взять, — усмехнулся Егор.

— С испугу, — спокойно ответила Настя.

— Тебя лучше не пугать, — расхохотался он.

— И не пугай, — улыбнулась Настя.

К вечеру добрались до Тайшета.

Фёдор тоже соскучился по родителям, он не отходил от них, пока не легли спать. Настя всплакнула и сказала, что больше не поедет без сына никуда. О налёте не вспоминали. Егор даже не рассказал об этом Ручкнну.

Ручкин при встрече сообщил:

— Весной будет большой поток переселенцев. Надо строить дома.

18

Весна пришла ранняя. В апреле пригрело солнышко, а уже в начале мая подули тёплые ветры, прошли дожди, и снег исчез. Днём стояло тепло, и ночью до морозов не доходило. Земля прогрелась быстро, пахать стали рано: боялись упустить влагу.

Лаврен Кузьмин заканчивал пахать свой участок, пашня подходила к самому лесу. Кроме трёх саженей государственных, Лаврен ещё припахал изрядно. Никто не покушался на эту землю, а землица родила хорошо и находилась рядом с домом. Хлеба хватало, овса тоже не просили, картошку садили рядом с домом, потому как это самое тяжёлое дело и самое позднее. Начал пахать с утра, помогали сыновья Илья и Нестор. Сыновья были погодками, сейчас уже почти мужики, пора женить обоих. Пахали попеременке: один из сыновей ходил за плугом, другой вёл коней в поводу. К вечеру, когда работы оставалось совсем немного, кони вдруг зафырчали и отказались идти. Лаврен разозлился было, но, внимательно посмотрев в сторону леса, увидел медведя, сидевшего на валёжине и спокойно смотревшего на работников.

— Илья, принеси-ка ружьё, пулей заряди — вон медведь сидит.

Илья пошёл за ружьём, вернулся быстро, но медведь, почуяв опасность, при приближении Ильи скрылся в лесу.

— Смотри, смелый какой, — восхитился Нестор.

— Может, голодный, только из берлоги вылез?

— Какой бы ни был, но это медведь.

— А небольшой, — сказал Илья, — пестун, скорее всего.

— И у пестуна силы хватит голову свернуть. Чего он сидел? Не боялся совсем.

— Уйдёт, больше не появится.

Допахали поле спокойно. Больше кони не беспокоились.

Но медведь не ушёл, он ходил вокруг деревни. Женщины пошли за черемшой к болоту — он их там напугал. Приходил к Камышлееву в усадьбу: собаки подняли такой лай, что было слышно в деревне. Никола спустил кобелей, так они угнали медведя на болото. Трифон встретил медведя возле своей мельницы. Люди стали бояться ходить в лес, тогда мужики решили устроить облаву на зверя. Собрались на краю деревни, спустили собак. Некоторые сразу затеяли драку меж собой, другие помчались в лес. Дерущихся собак разогнали пинками.

Вскоре из леса донёсся собачий лай и рёв медведя. Мужики поспешили на шум. На поляне сидел медведь, окружённый собаками. Стреляли все сразу, наверное, от страху. Медведя застрелили, при этом убив одну и ранив двух собак. Медведь оказался молодым, скорее всего, он наблюдал за людьми из любопытства. Но зверь есть зверь, поди, разберись, что ему надо и что он вытворит в следующий момент.

— Хорошо, что друг друга не перестреляли, — сказал Никодим Фирсанов. — Была бы охота.

— Не каркай, — осадили его, — сам небось тоже палил?

— Нет, чего я буду в собак палить? Из-за них и медведя не было видно.

— Медвежатник? — спросил Лятин.

— У тебя понятия нету? Собаки кругом, а ты палишь.

Сначала мужики разругались, а потом и помирились, вспоминая действия каждого.

— С медведем что делать?

— А чью собаку застрелили?

— Мою, — сказал Мехонов. — На цепи был, бестолковый, а сгинул достойно.

— Может, ты сам и пристрелил его? — захохотали мужики.

— Я тоже стрелял, там пойми, от чьей руки пал кобель.